Скачать книгу
Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу Чикатило. Зверь в клетке файлом для электронной книжки и читайте офлайн.
Алексей Гравицкий, Сергей Волков
Чикатило. Зверь в клетке
© А. Гравицкий, С. Волков, текст, 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Роман основан на реальных событиях. Из уважения к чувствам живущих и памяти погибших имена действующих лиц изменены.
Пролог
1992 год
Зал суда был полон яблоку негде упасть. Люди сидели, стояли в проходах и возле стен, толпились в коридоре. Судья, немолодой уже мужчина в строгом костюме, сидел на возвышении в кресле с высокой спинкой, листал папку с материалами дела.
Напротив, там, где обычно находилась скамья подсудимых, стояла металлическая клетка, а внутри нее, возле микрофона, сидел осунувшийся бритый наголо мужчина в очках в роговой оправе.
Мужчина не выглядел угрожающе, от такого не ждешь чего-то опасного. Но не было ни в этом зале, ни в этом городе человека страшнее его.
Подсудимый, среди ваших жертв двадцать один мальчик. Голос судьи звучал глухо и неприязненно, несмотря на то, что суду полагается быть беспристрастным. Почему вы так часто выбирали мальчиков?
Все равно, лениво отозвался подсудимый. Я и женщинам предложения делал.
В материалах дела сказано, что вы вырезали у своих жертв органы. Как поступали с вырезанными органами после?
Разбрасывал по дороге, затаптывал, смешивал с грязью ничего не соображал, человек в клетке сказал это обыденным тоном.
В зале стояла гнетущая атмосфера. Люди в большинстве своем родственники жертв были подавлены и обозлены, и ответы подсудимого еще сильнее будоражили их.
А вещи жертв? Деньги, часы, украшения?
Человек в клетке в одно мгновение оживился и вскочил в праведном гневе.
Конечно, выбрасывал, втаптывал в землю! затараторил он возмущенно. Я вам не жулик какой.
Вы никогда не задумывались, что жертвам больно? Неужели, убивая мальчиков, ни разу не подумали о своем сыне?
Но подсудимый уже не слушал, его оскорбило предположение, что он мог позариться на чужие вещи.
Я не вор какой-нибудь! негодовал он, игнорируя новые вопросы судьи. Я честный человек!
Повторяю вопрос
Я пришел сюда на свои похороны! не унимался человек в клетке, перебив судью. Все меня ненавидят! А вы успешно сами себе вопросы задаете и сами на них отвечаете. Оставьте меня в покое
По залу прошел ропот, но подсудимого это, кажется, нисколько не взволновало. Он бормотал теперь что-то малоразборчивое под нос и суетливыми движениями расстегивал рубаху на груди.
Ропот усилился. Судья похлопал ладонью по столу, призывая всех к порядку. Но остановить недовольство в зале было уже не так просто. Да и человек в клетке повысил голос настолько, что теперь значение его невнятного бормотания прояснилось это были слова «Интернационала»:
Подсудимый кричал уже в полный голос, распахивая рубаху на груди:
Закройте рот, подсудимый! повысил голос судья. В газетах пишут, что вы ненормальный! А вы нормальный!
Словно пытаясь оспорить это утверждение, подсудимый спустил штаны, раскинул в стороны руки и застыл перед судом со спущенными штанами и обнаженным членом.
Напрасно судья стучал по столу, призывая к порядку. Люди в зале возмущались, а тот, кто вызвал это возмущение, продолжал кричать:
Выведите подсудимого из зала суда, рявкнул судья, отчаявшись добиться порядка.
Конвоиры бросились открывать замок. Мешая друг другу, попытались одновременно натянуть на подсудимого штаны и вытащить его из клетки. Но тот лишь извивался, продолжая фальшиво выкрикивать слова «Интернационала»:
Под негодующие крики конвоиры выволокли наконец подсудимого из клетки, завернули ему руки за спину и потащили к расположенной рядом лестнице, которая уходила во тьму, словно в преисподнюю.
Человека из клетки увели, затих где-то далеко внизу «Интернационал», но в зале спокойнее не стало. Люди негодовали. Процесс шел уже несколько недель, но до финала было еще далеко.
На дворе стоял тысяча девятьсот девяносто второй год. Человека в клетке звали Андрей Романович Чикатило.
Часть I
1992 год
Несколькими месяцами ранее народу в зале заседания суда было столько же, но настроение царило другое: было меньше усталости, а вот ненависти и слез, пожалуй, побольше. Судья тогда выглядел спокойнее. Только сам Чикатило не изменился: он сидел в клетке с тем же скучающим видом.
Подсудимый Чикатило, вернемся к восемьдесят шестому году, сказал судья. В том году вы не совершили ни одного убийства. С чем это связано?
Незачем было, Чикатило лениво зевнул, неприятно раззявив рот и не пытаясь прикрыть его.
Говорите в микрофон.
У меня был подъем в работе, подсудимый нехотя придвинулся к микрофону. В честь пятидесятилетия приветственный адрес[1] мне вручили. Дома все хорошо было. Нормальная психика была.
Значит, вы могли сдерживать свои порывы?
Чикатило не ответил, лишь криво растянул губы в ухмылке.
* * *
Чикатило соврал. Далеко не все хорошо складывалось у него в восемьдесят шестом году. Нет, на работе и в самом деле был подъем, и юбилей прошел чудесно. Вот только дома наметился разлад.
А началось с того, что из Ростова-на-Дону после сдачи экзаменов приехала дочь Людмила. Родители встретили ее с радостью, Фаина тут же принялась за готовку, а Чикатило прохаживался рядом, поторапливая жену народной мудростью: «Все, что есть в печи, на стол мечи». Вот только сама Люда все больше хмурилась и была чем-то глубоко озабочена. Матери она отвечала все больше невпопад, отцу не отвечала вовсе.
Ближе к обеду выяснилось, что в доме нет хлеба, и Чикатило отправился в булочную на углу, где, по его словам, «нарезной» всегда свежий. Фаина не стала дожидаться возвращения мужа, усадила детей обедать. Юрка уминал котлеты за обе щеки, Люда же, напротив, была притихшая и вяло ковыряла вилкой в тарелке.
Людочка, а ты почему ничего не ешь? забеспокоилась Фаина. Я вот синенькие сделала, как ты любишь Или экзамены плохо сдала?..
Мама! Экзамены я нормально сдала Тут другое
Что?
Потом скажу, Людмила зыркнула на брата и потупилась.
Юрка ничего не заметил. Он первым доел, шумно поднялся из-за стола и, положив тарелку в раковину, бросил на ходу:
Мам, спасибо. Я пошел! Отцу привет, когда придет!
Он вышел из кухни, повозился в прихожей, было слышно, как он одевается. Хлопнула входная дверь, и все стихло.
Дождавшись, когда они останутся наедине, Фаина вопросительно посмотрела на дочь.
Мне такое рассказали Людмила смотрела в тарелку, боялась поднять глаза. У нас в абитуре девочка была Она у отца училась, когда он в школе работал. Как фамилию мою узнала
Людмила замолкла, а потом решительно подняла взгляд и пристально посмотрела на мать.
Мам, а папа он извращенец, да? Его за это из школы выгнали?
Вопрос полоснул, словно плетью, повис в воздухе. Фаина поджала губы. Не думала она, что когда-нибудь еще заговорит с кем-то на эту тему. Тем более с дочерью.
Господи, опять это вранье процедила Фаина сквозь зубы. Не выгнали его. Он сам заявление написал!
Какая разница! взъелась Людмила.
Большая! Его заставили, поняла? Там дрянь какая-то, сикилявка, училась плохо, а отец ей хорошие оценки за красивые глаза ставить не хотел. Вот она и отомстила наплела с три короба, что он что-то там от нее требовал в классе
Люда недоверчиво посмотрела на мать.
Эта девочка Она сказала, что отец Он в трусы ей залезал! И хватал. Он хотел ее
Вранье! Фаина попыталась сдержаться, но сорвалась на сдавленный крик.
Но во взгляде дочери не было веры.
У нее нервный срыв был Она в больнице лежала
В коридоре щелкнул отпираемый замок, тихонько хлопнула входная дверь, послышались шаркающие шаги. Люда замолчала, плотно сжала губы. На пороге появился Чикатило с авоськой.
«Нарезного» не было. «Московский» взял. И еще, Людочка, булочек сдобных с изюмом, твоих любимых.