Люда резко посмотрела на улыбающегося отца.
Отец, за что тебя уволили из школы тогда? Только честно!
Да я сам ушел. Внезапный вопрос застал Чикатило врасплох. Там была одна Она на меня заявление написала Учиться не хотела, хвостом перед мальчиками вертеть любила. В общем, отомстила мне. Дети хитры и коварны
Чикатило снова улыбнулся.
И за это ты с ней в классе заперся?!
Чикатило вздрогнул, как от пощечины, и взглянул на дочь растерянно и зло.
Откуда ты знаешь?
То есть это правда?! Ты трогал маленькую девочку На глазах Людмилы навернулись слезы.
Нет, это ложь, Чикатило уже взял себя в руки и говорил спокойно.
Люда, ты как с отцом разговариваешь?! вклинилась Фаина.
Он мне не отец! Люда выскочила из-за стола и выбежала из кухни.
* * *
Неважно шли дела и у следственной группы. Радость от поимки преступника сменилась разочарованием и усталостью, когда стало ясно, что задержанный Калинин если и преступил закон, то совершенно точно никого не убивал.
Совещание давно закончилось. Кесаев вышел после него сердитый и озадаченный, а через полчаса в кабинете полковника затрещал телефон. Звонили из Москвы. Коротко поздоровались, сухо пригласили в столицу и холодно попрощались. Звонок этот не предвещал ничего хорошего.
О своем отъезде Кесаев сообщил только Ковалеву как главе уголовного розыска Ростовского УВД. Но что знают двое, знает и свинья.
А где Кесаев? поинтересовался заглянувший в кабинет к Ковалеву Липягин.
Зачем он тебе?
Документы передать.
Оставь свои документы, отмахнулся Ковалев, полковник в Москву умотал.
Опять жаловаться? усмехнулся Липягин.
Знаешь, Эдик, он мне не докладывает, разозлился Ковалев, который, как и московский коллега, от срочных вызовов наверх ничего хорошего не ждал. А ты зря смеешься. Он персонально под тебя копает, как бригада экскаваторщиков. И если б ты знал, с чем он ко мне приходит, ты бы тут не ухмылялся, блядь.
Ты чего, Семеныч? озадаченно спросил майор, растеряв всю веселость.
Ничего, зло пробурчал Ковалев. Ничем хорошим эти его поездки еще не заканчивались. И хрен его знает, какую хуйню он из столицы на этот раз привезет.
* * *
Ничего плохого в этот вечер не ждала от жизни только старший лейтенант Ирина Овсянникова. Рабочий день закончился, она шла по улице под руку с любимым человеком и была вполне счастлива. Вот только любимый человек, капитан Витвицкий, пребывал в задумчивости. Ирина попыталась понять его настроение, с сочувствием заглянула капитану в глаза.
Что с тобой?
Устал, пожал плечами Витвицкий. Я очень за тебя волновался, когда ты пошла на задержание.
Овсянникова улыбнулась. Волнения капитана казались ей безосновательными, а оттого особенно трогательными. Ирина не раз участвовала в оперативных мероприятиях. Иногда это было на самом деле небезопасно, но точно не в этот раз.
Зря волновался. Ничего бы он мне не сделал.
Был бы убийцей, мог бы и сделать, не согласился Витвицкий.
Овсянникова снова улыбнулась.
Они остановились у входа в гостиницу. Овсянникова взяла Витвицкого за руку.
Ну что, товарищ капитан, до завтра?
Витвицкий на секунду замялся, обдумывая что-то.
А пойдем ко мне? выпалил вдруг, словно кидаясь с головой в омут. Поужинаем в ресторане. Там сносно кормят. А потом
Он вдруг осекся, поразившись смелости собственных мыслей, чем еще больше развеселил Ирину.
Предлагаешь мне в гостинице заночевать? озорно спросила она.
Витвицкий окончательно стушевался.
Знаешь, а поехали лучше ко мне, предложила она. Поужинаем дома. Я сносно готовлю.
Ты уверена? растерялся Витвицкий, совершенно не ожидавший такого поворота.
Что я сносно готовлю? рассмеялась Ирина. Это крайне неприлично, товарищ капитан, сомневаться в моих кулинарных способностях. Я не давала вам повода для этого.
Да нет, Ирина забормотал капитан под нос. Я не об этом Я
Так что? Идем? Овсянникова взяла быка за рога.
Она смотрела на него, и он тонул в ее глазах.
Идем, кивнул Виталий, и они направились к автобусной остановке.
* * *
Ирина, как оказалось, жила в коммуналке. Они пришли сюда уже затемно. Овсянникова распахнула дверь, и темноту в крохотной прихожей разрезала полоска света. Витвицкий успел разглядеть старую обшарпанную рогатую вешалку, закрытые двери в несколько комнат и одну распахнутую на общую кухню.
Тихо, прошептала Ирина. Проходи, только вешалку не урони.
Следом за этим предупреждением закрылась входная дверь, и прихожая снова потонула во мраке. Прошуршали шаги, и заскрежетал ключ в замке.
Не волнуйся, я аккуратно, отозвался Витвицкий, обращаясь к мягкой темноте, в которой Ирина возилась с замком своей комнаты.
Витвицкий двинулся на этот звук, старательно огибая вешалку по широкой дуге, чтобы уж точно ее не опрокинуть, но неожиданно споткнулся, наступив на что-то. Раздался обиженный кошачий мяв.
Вот ведь Кошка! с досадой прошептал капитан.
Ирина тихонько хихикнула в темноте и отперла наконец дверь комнаты.
Это соседская кошка, пояснила она шепотом. Заходи.
Витвицкий шагнул через порог, Ирина закрыла дверь и щелкнула выключателем. Свет ударил в глаза, заставляя Виталия сощуриться. Он аккуратно разулся и огляделся.
Комната оказалась довольно просторной. В углу возвышался большой шкаф, чуть в стороне от него стояла разложенная, но аккуратно укрытая покрывалом софа, рядом высился торшер. По другую сторону стол, кресло, пара стульев. Над столом висели несколько книжных полок.
Витвицкий неспешно прошел к полкам, принялся изучать тисненые корешки. Овсянникова на это улыбнулась.
А ты все-таки, смотрю, настоящий интеллигент.
Витвицкий обернулся, вопросительно поглядел на девушку.
Разулся и первым делом к книжным полкам пошел, пояснила Ирина все с той же теплой улыбкой. И, наступив в темноте на кошку, назвал ее кошкой.
Она подошла к шкафу, открыла его, отгораживаясь дверцей, словно ширмой, от остальной комнаты, быстро сняла китель. Витвицкий деликатно отвернулся и снова принялся рассматривать полки.
Библиотека у Ирины была небольшая, основу ее составляли новые книги модных современных авторов. Только на одной полке стояло несколько старых, пропыленных томиков классики. Так бывает, когда переехавший в новый дом человек забирает из старого несколько особенно любимых книг.
А я не знал, что ты в коммуналке живешь, заметил Витвицкий, не оборачиваясь, чтобы не смущать переодевающуюся девушку.
Думал, с родителями? поинтересовалась Ирина.
Почему обязательно Виталий чуть смешался. Может, с бабушкой.
Нет. Они сами в центре. И расселение у нас в ближайшее время не планировалось. Так что когда от работы предложили комнату, я согласилась. Отсюда до Управления далековато, но зато я сама по себе.
Закончив с переодеванием, Овсянникова закрыла шкаф и подошла к Витвицкому.
А ты?
Я с мамой, Виталий потупился, хотя никогда раньше не стеснялся того, что живет с матерью.
Злясь на себя за невесть откуда взявшееся смущение, капитан обернулся, посмотрел на Ирину и окончательно оробел. Такой он ее прежде не видел. Овсянникова стояла перед ним не в форме, не в каком-то выходном наряде, призванном произвести впечатление, а в домашнем халатике. В ее теперешнем виде было что-то уютное и бесконечно милое.
Ирина
Что? Снова улыбнулась она.
Витвицкий в ответ только покачал головой.
Располагайся, пригласила Ирина, а я пойду на кухню, займусь ужином.
Она коротко поцеловала его в губы, собираясь выйти, но он не дал ей такой возможности, притянул к себе и поцеловал в ответ долго и нежно.
* * *
На дежурство Чикатило всегда приходил немного заранее. Он вообще старался произвести в народной дружине хорошее впечатление. Терять здесь место не хотелось, это было бы недальновидно, ведь пока он работал в тесном сотрудничестве с органами правопорядка, мог не беспокоиться о том, что мимо него пройдут какие-либо новости об охоте на Ростовского потрошителя.