Каблук мега-звезды зацепился за бровку, и, выронив микрофон, Соболев растянулся на газоне. Зато гитарист успел прыгнуть вперед и точно бейсбольной битой отбил гитарой летящий снаряд. Раздалось звучное «бах!» и глянцевая гладкая оболочка лопнула. В воздухе расцвел омерзительный белесый цветок воняющая, густая белая жижа расплескалась во все стороны.
Вот блин! пробормотал гитарист, замирая с инструментом наперевес, и физиономия у него стала такая виноватая, что Кисонька плюхнулась животом на балконные перила и попыталась заглянуть вниз, на улицу. Из соседнего окна высунулась ее сестра-близняшка Мурка.
Под балконом стояла совершенно незнакомая молодая девушка. Ее волосы, брючки, пиджачок с короткими рукавами и даже точащие из босоножек пальцы покрывал слой вонючей белой слизи. Подброшенная ударом гитары пленка распласталась по лицу как мелкие прожорливые твари из фильмов ужасов.
Девушка пару секунд стояла неподвижно. Потом медленно отлепила пленку от лица. Брезгливо швырнул ее наземь, провела по щеке ладонью, не столько стирая, сколько размазывая белую слизь, и дрожащим от обиды голосом спросила:
Ну и за что вы меня скисшим кефиром облили?
Парень у синтезатора подумал и сыграл первый аккорд траурного марша.
Надо было этот пакет с вечера в мусорку положить. Пробормотала мама, бросая на мужа смущенный взгляд. Так я боялась, что он лопнет
Лопнул. Согласился папа. С треском.
С точно таким же треском распахивались окна по всему дома и наружу высовывались любопытствующие соседи. Весь фасад в торчащих головах! Зато Кисонькина балконная дверь захлопнулась дочь нырнула в комнату.
Как я в таком виде на работу пойду? снизу доносился возмущенный голос пострадавшей девушки.
Это не мы! Соболев Матвей поднял себя с газона. С трепетным вниманием ощупал соболью безрукавку в поисках повреждений. Не нашел, вздохнул с облегчением, выпрямился. Просто в этом доме он ткнул в сторону окон семейства Косинских. Живут люди, которые неадекватно реагируют на окружающих!
И в какой же квартире живут эти неадекватные люди? агрессивно переспросила пострадавшая.
Не дожидаясь развития событий, папа направился в комнату Кисоньки. Обе его дочери сидели на кровати. Хорошо хоть они никогда не любили одеваться одинаково на Мурке была не кокетливая зеленая пижамка, а простые белые маечка и трусики. А то ведь и не отличишь одну от другой: обе рыжие, зеленоглазые, спортивные, обе одинаково несчастные и понурые.
Доигралась? глядя только на Кисоньку, хмуро поинтересовался папа. Вот теперь нам всем аукнулись твои бесконечные мальчики, зайчики и прочие бойфренды!
Сергей! предостерегающе сказала мама, но папа даже не оглянулся на нее.
Он мне не бойфренд! ненавидяще процедила Кисонька.
Это ты так думаешь! повысил голос отец. А он думает иначе! Сергей Николаевич выразительно ткнул пальцем за окно, туда, где скрывался страшный ОН. Если собирать из мальчиков коллекцию, ничего удивительного, что один экземпляр оказывается бешенным!
А по-моему, ты наезжаешь на нас, потому что не можешь справится с Меховым Мотей. Глядя в сторону, сказала Мурка.
Тебя, моя дорогая, вообще никто не спрашивает! Завела себе тихого умного очкарика, ну и отлично, и все довольны!
А кто мне в воскресенье скандал устроил, когда я с Вадькой по скайпу разговаривала? ринулась в бой Мурка.
Ах, ну извините! издевательски раскланялся папа. Разговоры по скайпу в два часа ночи, да еще перед экзаменом это и правда не заслуживающая внимания ерунда по сравнению с тем, что тут устроила твоя сестра!
Я ничего не устраивала! Вадька мне к экзамену помогал готовиться! одновременно завопили близняшки.
А поющий меховой мешочек с жиром у нас под окном к чему помогает готовится? К смерти? заорала в ответ Сергей Николаевич. Когда придут соседи и забьют нас швабрами?
Сергей! снова предостерегающе повторила мама.
Кисонька натянула на плечи простыню, будто ей было холодно в эту майскую ночь, обхватила коленки руками и уставилась перед собой.
Люди гнусные, трусливые, мерзкие существа. Механическим голосом отчеканила она. Мотю забивать швабрами они не пойдут, обязательно к нам явятся!
Папа вздохнул длинно и шумно точно выдыхая весь гнев. Помолчал, прислушиваясь к доносящимся с улицы голосам там еще разбирали кефирный вопрос, а значит, пара минут в запасе оставалась.
В общем, так, девочка-философ! Прямо сейчас соберете чемоданы маленькие! специально для Кисоньки уточнил он. И уедете на море, в пансионат! В Бердянск!
Прямо завтра у нас еще экзамен. Мрачно объявила Мурка.
Значит, уедете прямо послезавтра! А прямо завтра переночуете в гостинице, я сниму вам номер!
Мотя нас найдет. Безнадежно сказала Кисонька. По регистрации. И будет петь под гостиницей. И нас забьют швабрами уборщицы и администраторши.
Тогда переночуете у Муркиного бойфренда, который только треплется с ней по скайпу, но хотя бы не поет! снова заорал папа. Я позвоню его маме, извинюсь, и попрошу, чтоб она вас оставила! А утром поедете, всей гоп-компанией, включая Севу, Вадьку, и его сестрицу с гусем! Не одним же вам в Бердянск ехать! На машине с шофером, чтоб зловещий Мотя не выследил вас по железнодорожным билетам, подкупив начальника вокзала! Бред какой-то! Вы же, вроде, чемпионки по рукопашному бою и боитесь толстого неуклюжего мальчишку!
Это несправедливо! взвилась Мурка. Ты же сам запретил нам его бить! Еще когда он под окном в первый раз взвыл!
Вы не знаете его мамашу! отрезал Сергей Николаевич. С такой мамашей как у Соболева обе загремели бы в колонию для несовершеннолетних. Ни адвокаты не помогли бы, ни ваша любимая отмазка: «Ах, мы две слабые девочки, что мы можем сделать такому большому мальчику?» папа даже попытался состроить глазки, передразнивая «невинный» Кисонькин взгляд. Вышло страшновато. Вон, соседи пытались на него полицию натравить и что? Через час он снова был у нас под окнами!
А почему мы едем в Бердянск? вдруг тихо спросила Кисонька. В голосе ее послышался легкий проблеск интереса.
Сергей Николаевич аж сморщился от сочувствия надо же, как его капризную дочь Мотиными ухаживаниями приложило! Никаких выступлений на тему: «Фу, Бердянск, какая дыра!» На что угодно согласна, лишь бы подальше от пташки певчей под окном. Бройлера певчего!
Голоса внизу стали затихать возмездие за пролитый кефир неумолимо приближалось. Сергей Николаевич заторопился.
Во-первых, недалеко. Во-вторых, зная твои вкусы, никто не подумает, что ты могла умотать в такое скромное местечко. Ну и еще, там продается пансионат молокозавода. Компания, которая купила молокозавод, почему-то хочет от пансионата избавиться, а моему заводу как раз что-то такое не помешало бы Пансионат владельцы закрыли, основной персонал уволили, остались директриса и пара человек обслуги. Потенциальным покупателям предлагают там пожить. Осмотреться, оценить возможности. Вот вы и поедете, как мои представители. Заодно и вправду посмотрите, что с этим пансионатом не так. По бумагам все в порядке, но зачем его вообще продавать, да еще так дешево? И зачем закрывать, мог бы пока деньги приносить.
Мы вроде как не спецы по недвижимости. С сомнением пробормотала Мурка.
А пора бы уже быть спецами хоть в чем-нибудь! снова разозлился папа. Не только в мордобитии на татами и мальчиках! Вы мои дочери, когда-нибудь моя фирма вам достанется! Вот и займитесь делом, может, перестанете, наконец, дурью маяться!
Мурка бросила на отца странно насмешливый взгляд.
Ну давай, что ли, попробуем занять нас серьезным делом. Согласилась она.