В любых своих бедах человек виноват сам прямо или косвенно. Наконец сказал профессор. Но мы постоянно норовим об этом забыть. Как вы думаете, если я сожгу эту шубу прямо перед дверями ее магазина? в голосе профессора звучала странная смесь угрозы и беспомощности.
Придется супруге новую покупать. Ответил папа.
Но у конкурентов! торжествующе откликнулся профессор. Заметьте, Сергей Николаевич, новую шубу я куплю у их конкурентов! Передайте от меня сердечный привет Марье Алексеевне и и дочкам тоже! и профессор торопливо отключился. Шубу, что ли, жечь побежал?
Тебе привет от профессора. Сказал папа, отключая трубку. Совсем. Еще одного разговора с соседями он не выдержит.
Мама кивнула, напряженно прислушиваясь к происходящему на улице.
Матвей Соболев, певец и музыкант, руководитель и продюсер замечательной поп-группы «Дикий соболь», актер и режиссер клипов и рекламы, лучший студент ВГИКа и студии телевидения одновременно, московская звезда на провинциальном небосклоне нашего города голосом хорошо кормленного кота продолжал вещать с улицы Матвей Соболев. Исполнит в честь Кисоньки Косинской свой новый мега-хит! Слова Матвея Соболева, музыка Матвея Соболева
За дверью спальни послышались сдвоенные шаги. Папа прислушался. Шаги стремительно пронеслись в сторону кухни Стихли. Зато хлопнула дверца холодильника.
Аранжировка Матвея Соболева доносилось с улицы.
Папа невольно приподнялся, соображая, бежать ли ему на кухню проверять, или не стоит? Но сдвоенные шаги уже стремительно прошелестели обратно. Мамино лицо на миг стало напряженным тоже услышала. На ее губах вдруг промелькнула злорадная и даже кровожадная усмешка.
Ты знаешь, что они задумали? почти беззвучно, точно его могли услышать там, на улице, выдохнул папа.
Пока нет. шепнула мама. Я вспоминаю, что у нас такого есть в холодильнике.
Папа ее не понял, но и переспросить не успел.
Исполняет Матвей Соболев! внушительно сообщили на улице и в ответ раздались громовые аплодисменты. Аплодировало то ли трое, то ли четверо но звук пустили через усилитель. Стекло в окне снова жалобно задребезжало. Барабанные палочки сыпанули частую дробь, и Матвей Соболев, певец-музыкант-режиссер-продюсер и сын своей мамы запел. Довольно глянца, хватит гламура, о бэби-бэби, просто покажи фигуру мне!
Лицо папы налилось кровью.
Этот молокосос очумел? Петь такое под моим домом о моей дочери? папа кинулся к окну, судорожно дернул ручку запор заел. Шипя ругательства сквозь зубы, папа тряс ручку с ненавистью глядя сквозь стекло вниз.
Барабанная установка стояла на самом краю тротуара, так что казалось, буйствующий за ней барабанщик вот-вот вывалится на дорогу. Свет переносных прожекторов скрещивался на блестящих тарелках и заклепках куртки барабанщика. Рядом столь же нестерпимо сверкал саксофон, стиснутый в объятиях тощего длинного очкарика. Парни в сверкающих пиджаках наяривали на гитаре и синтезаторе их лица наполовину скрывали громадные темные очки. Темной ночью это производило неизгладимое впечатление на публику. И всюду меха! Лисьи хвосты свисали с барабанной установки, а целый пучок гладких норковых шкурок с грифа электрогитары. Синтезатор казался зверьком на пушистых ножках. Меховые перевязи, оторочки, накладки украшали костюмы музыкантов. Ну а впереди, томно проговаривая в микрофон песню, скакал лидер группы «Дикий соболь» сам Матвей Соболев! Длинная соболья безрукавка поверх серебряной рубашки кружилась и раздувалась в такт движениям, обметая подолом нестриженную весеннюю траву газона. Похожие на куриные окорочка ноги мега-звезды плотно обтягивали блестящие штаны, а микрофон в руках был такой же сытенький и кругленький, как и щеки.
Даже мега-звездам вот как я! так хочется-хочется чистой любви! Пойми меня и попой покрути! приплясывая, Матвей Соболев двигался через газон к тротуару глаза блестят, губы тоже от блеска для губ, рубашка сверкает, накидка развевается, каблуки украшенных стразами ботинок выбивают ямки во влажном газоне.
Попой? Попой! взревел папа, с новой силой накидываясь на непокорную ручку окна.
Сергей, не надо, ты уже пытался его прогнать, только хуже стало он усилитель притащил! мама бросилась к мужу.
Я не буду его прогонять, я его просто убью! рявкнул папа.
Давай лучше снова полицию взмолилась мама.
Чтоб они застукали меня над его еще теплым трупом? Да открывайся же, ты! папа шарахнул кулаком по раме.
О любви моей ты грезúшь, но ничего не говоришь, партизанкой на допросе о любви своей ко мне! молчишь певец вдохновенно запрокинул голову, пафосно вскинул руку Впечатление подпортили расползшиеся на мокрой траве подошвы и зацепившаяся за ветку накидка. Матвей Соболев прервался привычный к таким внезапным паузам барабанщик разразился яростным грохотом. Сосредоточенно выпятив пухлую губу солист группы аккуратно, даже бережно отцепил меховую накидку и спрыгнул с бровки на тротуар, подальше от коварного газона. Теперь его было плохо видно из окна разве что тщательно уложенные и блестящие на макушке волосы. Зато слышно по-прежнему отлично.
Тебе что-то нужно, кошка моя
Папа справился, наконец, с защелкой, распахнул окно и перевесился через подоконник, сам не понимая, что собирается делать: в такой ярости он был готов выпрыгнуть из окна певцу на голову. Пусть сам ноги переломает, но хоть прибьет поганца!
Не подозревающий об опасности, нависшей над его головой (в буквальном смысле), Матвей Соболев сделал шажок вперед:
Только что не скажешь напрямик, ни за что и ни почему объявил он в микрофон. Я тебя не пойму! О выйди-выйди ко мне на балкон, потрындим за мой гениальный музон
Его желание исполнилось. Балконная дверь с треском распахнулась, и рыжеволосая фурия в зеленой шелковой пижамке вылетела на балкон.
Я скажу тебя напрямик, чего я хочу, ты, порося на меху! завизжала фурия так пронзительно, что саксофон испуганно взвыл и смолк, а сорвавшаяся с ритма гитара жалобно загудела. Хочу, чтоб ты подавился микрофоном, кабан поющий! И моль тебя вместе с твоими мехами сожрала, ты, ветчина в соболях!
Я никогда не думала, что Кисонька может так ругаться! охнула мама. Ладно еще Мурка, но Кисонька!
Убирайся отсюда, бегемот сумчатый, и чтоб духу твоего
Кисонька! с ласковым укором сказал Матвей Соболев и его усиленный микрофоном голос прокатился по улице, заставив зашевелиться даже обитателей дома напротив. Ты не дослушала песню! В этот раз я тебя прощаю. Он величественно повел пухлой рукой. Но на будущее давай договоримся ты не прерываешь меня, когда я пою. Если, конечно, хочешь быть моей девушкой.
Не хочу-у-у! завопила рыжая Кисонька. Барабанщик невольно стукнул палочками, контрапунктом отмечая этот крик души!
Ну хватит уже! Матвей Соболев снисходительно усмехнулся. Я, между прочим, Соболев Матвей! Певец, музыкант, актер, режиссер и продюсер! И звезда. Московская. Уточнил он. Я не каждой девушке предлагаю встречаться! Нет, я понимаю: гламурная штучка вроде тебя должна немножко повыпендриваться, а потом уже соглашаться. Только ты с выпендрежем затянула, еще немножко и мне ведь надоест!
А чтоб тебе быстрее надоело девчонка перегнулась через перила балкона. Мурка, мочи его! заорала она.
Еще одно окошко распахнулось, из него вылетело что-то белое, округлое, толстое, глянцево блеснувшее раздутыми боками в свете прожекторов.
Перевернулось в воздухе С неожиданным проворством мега-звезда Матвей Соболев шарахнулся назад. «Ну да, когда в клубе выступали, Мотька таки натренировался уворачиваться от тяжелых летающих предметов!» сообразил барабанщик.