Ах, ты моя сладкая! Ах, ты моя хорошая! бабушка вновь принялась тискать и целовать Маруську. Та пыталась всячески уклониться от подобных нежностей, но бабушка цепко держала её в руках.
Выпили чаю. Съели по куску торта. Наталья Петровна, разомлев от чая, уже никуда не торопилась. Выпила вторую чашку, налила третью.
И вновь раздался звонок. Мы удивлённо переглянулись. Ждать было больше некого. Я пошёл открывать.
Ну и где тут новорождённая? с порога раздался громовой голос неизвестно откуда взявшегося дяди Васи брата моей тёщи.
Ты сначала в дом пройди, из-за спины дяди Васи высунулась его жена Ольга, а потом поздравлять будешь.
Вася! Наталья Петровна выскочила из-за стола. Ты здесь откуда?
Да вот, гремел Вася, ехали тебя проведать, а дома никого. Ну тут Ольга вспомнила, что у Маруськи день рождения вот и
Тёща бросилась целоваться с братом, его женой. Аня доставляла на стол недостающую посуду, оправдываясь и извиняясь.
Если бы я знала Я бы что-нибудь приготовила А то у нас кроме торта ничего нет
А у нас всё с собой! дядя Вася бухнул на стол объемистые пакеты. Ольга, разгружай!
Ольга принялась выставлять на стол пакеты, банки и бутылки. Аня ей помогала. Минут через десять все собравшиеся весело чокались рюмками, закусывали, шумно вспоминали молодость и делились планами на будущее.
Жаль, что твоей мамы здесь нет, Аня нежно прижалась к моему плечу.
Жаль, согласился я.
И снова чокались, закусывали, беседовали. И никто никуда не спешил. И никому не было дела, что завтра рано вставать и идти на работу. Всем было весело и хорошо. И в этом праздничном гаме все совершенно позабыли про Маруську. А она, свернувшись калачиком в уголке дивана, перепачканная кремом от торта, сладко дремала под звон тарелок и взрослые разговоры.
Я подхватил Маруську на руки и бережно отнёс в спальню. Чтобы не потревожить её сладкий сон аккуратно раздел и уложил в постель. Маруська даже не шелохнулась, что-то еле слышно прошамкала губами и, повернувшись на бок, продолжала спать. Говорят, что бесконечно можно смотреть на горящий огонь и бегущую воду, а я до бесконечности мог смотреть на спящую Маруську. Я улёгся рядом с дочкой, свернулся калачиком и закрыл глаза. Интересно, что ей снится? Я своих снов не помнил. Я их видел, но не помнил. Каждую ночь во сне мелькали какие-то цветные картинки, возникали непонятные и странные образы, а утром я открывал глаза и всё исчезало. Как я ни старался припомнить, что мне снилось, всё было без толку. Аня говорила, что сны не помнят счастливые люди. Возможно, она права. Я не знал, что такое счастье в чистом виде, но то, что я счастливый человек это я ощущал вполне. Да и как не быть счастливым? У меня есть свой дом, любящая жена и любимая дочь. Я не гонюсь за богатством, славой или признанием. Мне вполне хватает моего маленького, пусть в чём-то неустроенного мира. И я никому и ни за что его не отдам.
Я зевнул и незаметно для себя уснул. Проснулся я прикосновения чьих-то нежных рук. Я открыл глаза. Рядом сидела Аня.
Я, кажется, немного задремал, я виновато улыбнулся.
Немного, усмехнулась Аня. Уже половина второго
А гости?
Гости давно ушли. Уехали ночевать к маме.
Я облегчённо вздохнул и, чтобы не беспокоить спящую Маруську, тихо встал с кровати.
Пойдём спать?
Давай посидим ещё немножко, Аня поправила на Маруське сползшее на пол одеяло.
Давай
И мы, обнявшись, ещё долго сидели в полумраке и смотрели, как Маруська сладко чмокает во сне губами.
***
Фреда, своего отца, я практически не видел. Я ещё спал, когда тот уходил на работу и уже спал, когда тот возвращался. Растила и воспитывала меня в основном Джилиан. Хотя по существу я рос сам по себе здесь была скорее заслуга природы. А моё воспитание сводилось к кормёжке, укладыванию спать в строго определённое время каким-то справочником для молодых мам. Иногда Джилиан забывала заглянуть в книгу, и система давала сбой. Я отказывался есть и спать, когда это было ей удобно. Джилиан срывалась, не зная, что предпринять. В её справочнике об этом не было ни слова.
Закончился важный и ответственный этап младенчества, одной рукой Джилиан качала кроватку, пытаясь хоть как-то убаюкать меня, а другой перелистывала потрепанные страницы. Теперь малыш вступил в следующую фазу детства. Расти и развиваться ребёнку теперь будут помогать три навыка Это умение думать, ходить и говорить Легко сказать! Думать! Откуда я могу знать, что он думает? Я и сама порой не знаю, что мне самой придёт в голову Ходить! Наверное, ему уже пора? Но он ещё такой маленький Я и сама пошла после года? Или раньше? Не помню Да, какая разница! Когда ему будет нужно, тогда и поддет. Что там дальше? Говорить! В его возрасте? Нет, это тоже полная ерунда!
Джилиан возмущенно отбросила книгу в сторону.
И кто только пишет эти пособия! От них никакого толку! Только больше путаницы! Ну что? Не хочешь спать? Ну и не надо. Поди, поиграй с игрушками
Джилиан вынула меня из кроватки и опустила на ковёр, по которому были разбросаны никогда не убираемые игрушки погремушки, пластиковые лошадки и зайчики, деревянные кубики.
Поиграй, милый, а мама сейчас пойдёт и сварит себе кофе
Я бы тоже не отказался сейчас от чашечки кофе. Горячего, крепкого. Не какого-то там растворимого, а настоящего свежемолотого, заваренного так, как его умел заваривать только один человек моя Анюта. Пойти что ли попросить? Интересно, как на это отреагирует Джилиан?
Я подполз к дивану, опёрся на него и приподнялся на ноги. Забавное состояние. Я никогда не думал, что голова может оказаться тяжелее нижней части тела. Я сделал шаг, шлёпнулся на пол, снова встал, сделал ещё шаг, снова шлёпнулся. Не думал, что начинать ходить так тяжело. Состояние такое, словно ты выпил слишком много шампанского голова ясная, а ноги не слушаются. Ладно, попробую заново. Шаг, ещё шаг Отрываюсь от дивана Стою Пошатывает, но стою Шаг, ещё Ура! Я могу ходить!
Ковыляя и пошатываясь, я дотопал до кухни. Джилиан, закинув нога за ногу, попивала кофе и листала какой-то глянцевый журнал.
Хелло! я помахал рукой и вошёл в кухню.
Джилиан поперхнулась. Журнал упал на пол.
***
Костя! Скорее! Где ты там пропал?
Что? я стремительно рванул в соседнюю комнату. Что случилось? С Марусей? С тобой?
Со мной всё в порядке, заверила меня Анюта. А вот ты всё проворонил
Что проворонил? я судорожно оглядывался по сторонам, не понимая, в чём причина крика.
Маруся Анюта кивнула на сидевшую на полу и улыбающуюся во весь рот дочку.
Что Маруся? Упала? Ушиблась? я бросился к дочке, подхватил её на руки и стал внимательно осматривать со всех сторон. Ну, Марусенька, скажи папе, где у тебя болит?
Маруся только довольно скалила свои четыре зуба.
Маруся только что сделала первый шаг, Анюта подошла и нежно склонила голову мне на плечо. А ты всё пропустил
Маруська, ты у меня молодец! я бережно опустил девочку на пол. А ну-ка покажи папе, как ты умеешь ходить
Я отошёл на пару шагов назад.
Иди ко мне. Иди
Маруся нахмурилась. Ей не понравилось то, что её сначала взяли на руки, потом опустили на пол, да ещё заставляют делать что-то непонятное.
Ну, я схватил с дивана плюшевого зайца и поманил Марусю. Иди Иди ко мне. Я тебе зайку дам
Маруся улыбнулась. Встала на четвереньки. Оторвала руки от пола. Выпрямилась.
Иди ко мне я тряс зайцем в паре шагов от ребёнка.
Маруся шумно вздохнула. Качнулась, оторвала одну ногу от пола, переставила её. Затем оторвала другую ногу от пола, поставила её рядом. Не удержалась, шлёпнулась на пол и захохотала.
Я отбросил зайца в сторону, помог Марусе встать на ноги.
Давай ещё разок, подбадривал я дочку, отойдя подальше к дивану. У тебя обязательно получится
Кажется, Маруся поняла, что от неё хотят. Она сделала шаг робкий, неловкий. Затем ещё один, ещё И вот она переваливаясь словно утка с боку на бок дотопала до дивана и тут же была подхвачена мною на руки и подброшена под самый потолок.