Кто это? удивлённо спросил мужчина.
Мы думаем, что это и есть ваша Анжелика.
Смеётесь, что ли?!
Посмотрите получше.
Смороднов протёр глаза.
Нет, это не она. Невозможно, чтобы она была Анжеликой!
Почему же?
Анжелика, конечно, не девочка, но эта намного старше её.
Вы, Эдуард Васильевич, укоризненно проговорил оперативник, упускаете из вида возможности современного макияжа.
Но не до такой же степени! Смороднов оттолкнул от себя фотографию Арефьевой. Вы забываете, что кроме лица у женщины есть ещё и тело!
Она спала с вами голая? спросил оперативник в лоб.
Вы чего, неожиданно обиделся Смороднов.
Эдуард Васильевич, я ведь спрашиваю не из-за любопытства, а ради дела!
Вообще-то, признался нехотя Смороднов, она всегда была в эротическом белье. Но тело у неё не дряблое! Это точно! заверил он с излишней горячностью.
Что ж, оперативник хотел убрать фото.
Погодите, проговорил Смороднов, дайте-ка ещё разок взглянуть. Получив фотографию в руки, мужчина долго крутил её и так и сяк, вздыхал и потел, потом спросил: А у вас нет её в неглиже? Мне бы было легче сосредоточиться.
Чего нет, того нет, ответил оперативник, пряча улыбку.
Вот ведь незадача, сокрушённо вздохнул Смороднов и спросил: А как её зовут?
Лилия Вадимовна Арефьева.
Не Анжелика, значит, мужчина почесал в затылке.
Эдуард Васильевич, я не думаю, что ваша пассия называла вам своё настоящее имя. Вот вы, например, как представились?
Эдиком, обиженно засопел Смороднов, мне скрывать нечего.
А ей, я думаю, есть что.
Мужа?
Необязательно.
Тогда что же?
Возраст, например, улыбнулся оперативник.
Опять вы заладили, возраст да возраст. Многие, между прочим, вообще любят женщин постарше!
Но вы ведь не из их числа?
Я не очень обращаю внимание на возраст, признался Смороднов, мне главное, чтобы не малолетка была и не старуха.
Я вас понял, сказал оперативник, спасибо за помощь.
Да чего уж там, отмахнулся от него хозяин квартиры и даже не сразу пошёл провожать его в прихожую. И лишь когда полицейский стал закрывать за собой дверь, мужчина закричал: Эй, постойте! Смороднов вприпрыжку поскакал к входной двери своей квартиры.
Сотрудник полиции остановился, но входить снова в квартиру не стал.
Вы что-то вспомнили? спросил он через порог.
Да! То есть нет!
Так да или нет?
Понимаете, я мог бы попытаться узнать Анжелику по голосу. У вас есть запись голоса той тётки, как там её?
Лилия Вадимовна Арефьева.
Так вот, у вас есть голос этого престарелого цветочка?
Будет вам голос.
Вот когда будет, тогда и приходите, отрезал Смороднов и стал закрывать дверь.
Минуточку, Эдуард Васильевич, произнёс оперативник.
Чего ещё? недовольно донеслось через оставшуюся не закрытой щель.
Она не престарелая.
Ага, хмыкнул Смороднов. Юная козочка!
Во всяком случае, никакую женщину не стоит называть старухой, пока она сама вам об этом не скажет.
Ладно уж, чего там, недовольно пробормотал мужчина и закрыл дверь.
На самом деле в голове Смороднова занозой застряла мысль о том, что он спал с пенсионеркой и даже не догадывался об этом. «Если друзья узнают, думал он, засмеют! Тоже мне геронтофил нашёлся. Вот зараза!» это обращение уже адресовалось Анжелике или, весьма возможно, коварной притворщице Лилии. «Это надо же, продолжал возмущаться он, просто оборотень какой-то в юбке».
Оперативника категорически не устраивало то, что Смороднов не узнал в Лилии Вадимовне Арефьевой свою Анжелику. Всё дело в том, что среди множества отпечатков мужских пальцев, обнаруженных на съёмной квартире, женские отпечатки были одни. И принадлежали они Лилии Вадимовне Арефьевой. И никаких следов пребывания в квартире других женщин не было. Не могла же эта Анжелика жить в квартире, не снимая перчаток. Не могла! Следовательно, вывод напрашивается только один! Как это ни фантастично звучит, Арефьева и есть та самая неуловимая Анжелика. Интересно, конечно, как ей удавалось обманывать стольких мужчин. «А Эдуард Васильевич-то расстроен не по-детски», вспомнив выражение лица Смороднова, невольно рассмеялся полицейский. После того как не без активной помощи СМИ был создан культ вечной молодости и дамы бросились омолаживаться, кто как может, любители клубнички всё чаще стали попадать в сети коварных соблазнительниц, перешагнувших порог не только второй, но и третьей молодости. Как тут не воскликнуть вслед за классиком: «О времена! О нравы!»
И смех разобрал его пуще прежнего. Отсмеявшись, он подумал о том, что были когда-то и другие времена бабушки были бабушками, повязывали платочки, пекли пироги, вязали носки и охотно нянчились с внуками.
Вернувшись в реальный мир, полицейский подумал о том, что начальство будет недовольно. Но ничего не поделаешь. Не мог же он вместо свидетеля опознать в Арефьевой Анжелику. Тут он вспомнил о варианте, подсказанном самим Смородновым, и решил, что стоит вернуться сюда ещё раз и дать прослушать незадачливому любовнику голос Арефьевой. А фотографию надо будет показать жильцам, проживающим в доме, где находится квартира Игнатьева. Вполне возможно, что кто-то из них и признает в пенсионерке квартирантку Севастьяна Павловича.
Глава 6
Вечерело. Косые лучи солнца падали на дорогу. Сквозь раскрытое окно в комнату втекал опьяняющий аромат петуний. На лейтенанта Уварова он действовал расслабляюще. Он даже подумывал о том, чтобы закрыть окно. Но тогда нужно будет включить кондиционер, то есть сделать сразу три дела встать со стула, закрыть окно, включить кондиционер. Лейтенанту же хотелось просто сидеть и не шевелиться. За день он набегался вдоволь и теперь у него, как говорила его прабабушка, язык был на плече.
Однако вставать ему всё равно скоро придётся. «У нормальных людей заканчивается рабочий день, думал лейтенант, кого-то из них ждёт душ, махровый халат, удобные тапочки и вкусный ужин, более молодых свидание с девушкой или посиделки с друзьями. А у оперов рабочий день ненормированный, Уваров вздохнул. Он прекрасно помнил распоряжение капитана Турусова ещё раз съездить в дом, в котором убили Морозова, и поговорить с дочерью и внуками соседки с первого этажа. Может, баба Валя и ужином накормит, в сладостном предвкушении лейтенант даже глаза закрыл. Но нет, навряд ли, тотчас прогнал он свои грёзы. Надо идти, решил он, наверняка семья Гавриловых уже собралась за ужином. Если, конечно, внучка не упорхнула на свидание, а внук не умчался к друзьям». Уваров поднялся с насиженного места, потянулся всем телом, потряс каждой ногой в отдельности и, выйдя из кабинета, закрыл его на ключ. Все остальные сотрудники уже разлетелись по своим делам.
Лейтенант решил поторопиться, ведь чем быстрее он выполнит поручение капитана, тем скорее сможет оказаться дома. А дома мама, бабушка, прабабушка, сестра. Короче, «бабье царство», которое охотно холит и лелеет своего единственного мужчину. Хотя, если быть до конца откровенным, в их доме обитала ещё одна особь мужского пола, которая тоже не была обделена вниманием. И даже больше того! Бывали такие мгновенья в жизни, когда лейтенант завидовал этой мужской особи. Потому что она могла валяться на диване, на любой из кроватей, спать в кресле, на подоконнике, в собственной корзинке и прочих приглянувшихся местах. Не стоит больше темнить эта особь является котом Фёдором.
Машины у лейтенанта Уварова пока не было. Ездить на такси накладно. Поэтому Уваров заспешил к ближайшей станции метро.
В подъезд он просочился вместе с востроглазой девочкой школьного возраста. Войдя в подъезд, она оглянулась на оперативника и, увидев, что он направился к квартире на первом этаже, смело шагнула в сторону лифта.