Злые детишки в деревне той жили. Дело недоброе, ужасное сотворили они. А известно, что за поступки свои рано или поздно ответить придется. Вернется к ним беда та, что другому они безвинному причинили! Ждать им теперь и бояться часа того, когда она в дверь к ним постучится.
Сказала так и ушла.
А что же ребенок-то ее? Остался ли жив?
Нет, Егорка. Но не сразу он умер. Помучился еще. Уж какой бы ведьмой ни была Фрося, а только спасти его не смогла. И сама потом пропала из деревни. Говорят, в лес перебралась, подальше от людей. Там в глуши и одиночестве горе свое оплакивает.
Ох, Маруся! Какая страшная история! Мне даже жаль чертенка этого стало. Он-то вроде ничего плохого не сделал, Егорка засопел, заморгал, пытаясь скрыть подступившие слезы.
Прав ты, Егор. Ни за что его погубили. Да только мама как-то раз обмолвилась, что не чертенок это никакой был, а самый обычный ребенок, только больной да уродливый.
И тут уж Егорка не сдержался, заплакал.
Ну братишка, ну что ты! Не плачь! Может, и не правда все это. Мало ли чего люди напридумывать могут. Не хватало нам еще из-за небылиц всяких расстраиваться.
*
А дочка-то у меня уж больно хороша! На меня и не смотрите! засмеялась женщина, руками замахала. Не похожи мы с ней. Будто и неродные. Гляжу я на нее, налюбоваться не могу. Такая красавица! А уж умница какая!
Две женщины сидели за столом, чаевничали. Та, что помоложе, вида простого с лицом непримечательным, глуповатым слегка. Вторая в возрасте уже почтенном, строго смотрела, недоверчиво, каждое слово собеседницы оценивала. А первая продолжала:
Скоро уж пятнадцать годков ей. О судьбе ее сердце мое болит! Не успеешь оглянуться, как невестой станет. Не хочу я, чтобы она абы кого в мужья выбрала. А то ведь сами знаете, как бывает! И красавица, и умница, а молодость да любовь разум затуманят и, развела она руками, не закончив фразы.
Так что ж ты от меня хочешь? серьезно спросила вторая, взглядом пристальным ее окинула. Руки на груди сложила.
Так сами же говорили! Для внука своего тоже лучшей доли желаете.
Желаю. Как не желать? Парень он у меня хороший! тут женщина улыбнулась. И в лице ее сразу мягкость появилась, глаза теплом засияли. И видный, и красивый, и добрый! на последнем слове она вновь нахмурилась и вздохнула. А доброта-то, она не всегда во благо дается. Боюсь, боюсь, окрутит его какая-нибудь
Так и я о том же! подхватила ее собеседница. Вы бы присмотрелись к девчонке моей. Уж лучше невесты не сыскать!
Так уж и не сыскать?! ухмыльнулась старушка.
Не сыскать! ответили ей твердо и уверенно.
Так сама говоришь: мала еще, до невесты дорасти надо.
Дорастет, дорастет! Время-то оно быстро бежит. А мы их сейчас бы обручили, помолвку бы справили! И были бы они уже жених с невестой! И все б об этом знали. А там потихоньку бы и к свадьбе готовились, с азартом говорила женщина, разгорячилась. Даже лицо ее невыразительное преобразилось немного.
Болит сердце за дочку, кулачок к груди прижала. А Вам-то доверяю во всем. А лучшего зятя, чем внук Ваш, и желать не смею!
Пожилая женщина закивала на последних словах, крякнула одобрительно.
Видела я девку твою. Не врешь ты. На вид уж девушка совсем! Хорошая, ладная. И в кого только? кинула она пренебрежительный взгляд.
А я что говорю?! А я что говорю?! Она и сейчас у меня бутон розовый! А скоро расцветет, так от парней отбоя не будет. И кто знает, кого она выберет А так у нее уже готовый жених будет! Все соблазнов меньше.
Разумно, разумно говоришь.
Помолчала минуту, в окно поглядела, предложение обдумывала.
А пожалуй, и соглашусь я. Сведем их. Породнимся. Ты баба простая, работящая. По душе мне это. Для дочери своей стараешься.
Да я для дочки все! Все, что угодно, сделаю!
Обе закивали согласно, улыбнулись довольно, радуясь союзу заключенному. Стали детали обсуждать, что да как устроить лучше.
*
Несколько дней прошло. Егорка часто ходил справляться о здоровье соседа своего Никиты. Тот вроде на поправку шел. Потихоньку есть, разговаривать начал, но видеться пока ни с кем не хотел. А Егорке не терпелось узнать, что же с ним не самом деле случилось. Очень ждал он встречи с ним.
И дождался. Поделился с ним Никитка бедой своей и страхами, что в лесу довелось ему пережить.
Маруся, Маруся! влетел Егор в комнату сестры, глаза на выкате, щеки горят.
Да что кричишь-то так? Опять напугал меня! Или снова случилось что?
У Никитки я был. Вспомнил он все и мне рассказал! Так вот, правда все это, а не небылицы какие!
Да что правда-то? удивилась сестра.
Живет в лесу ведьма! И знаешь, как зовут ее?! Тетя Фрося! И Никитка был у нее. И она ему сказку страшную рассказывала. Убежал он от нее, да только все так и случилось, как в сказке той говорено было!
Да ну, Егор. Может, Никитке твоему почудилось все. Виданное ли дело: медведь чуть не задрал! Тут и умом тронуться недолго, засомневалась Маруся.
Нет, твердо сказал мальчик и замотал головой. В своем он уме. Все подробно мне рассказал. Верю я ему, и пересказал сестре все услышанное.
Ну и история! Вроде все складно входит. Только как в такое поверить-то можно?!
А я верю! Ну сама подумай! Легенды по деревне про ведьму ходят? Ходят. Мама тебе про нее рассказывала? Рассказывала. А теперь еще и Никитка все подтвердил. Значит, так все и есть! Живет в лесу ведьма Фрося! торжественно провозгласил свой вывод Егорка.
Маруся пожала плечами.
Ну не знаю. Может, и так. Только о чем это говорит? серьезно сказала она.
О чем? удивился мальчик.
О том, что не надо в этот лес ходить. Правда или морок какой, все одно. Добром это не кончится. Вот всем и урок будет.
Егорка после этих слов приуныл как-то, весь задор свой порастерял. Присел на кровать к сестре, затылок чешет. Маруся насторожилась.
Что такое, Егор? спросила она, внимательно в лицо его вглядываясь.
Нет, ничего, отвел тот глаза, а щеки веснушчатые румянцем ярким покрылись, да и уши красными стали.
Егор! строго сказала сестра. А ну выкладывай немедленно, что ты задумал!
Тот молчит.
Егор?! требовательно повторила она.
Ты только не ругайся, Марусенька, ласково пролепетал он.
Давно за тобой заметила: мысли у тебя в голове шальные, дурные бродят. Задумал ты что-то. А ну отвечай! Да врать не пытайся, все равно не умеешь.
Мальчик вздохнул тяжело, по-взрослому, голову склонил и говорит:
Люблю я тебя, сестренка родненькая. Кроме тебя у меня и нет никого. Помочь я тебе хочу.
Егор! вновь строгим голосом прикрикнула на него Маруся. Не ходи вокруг да около. Говори, что задумал!
Парнишка в грудь воздуха набрал и выпалил на одном дыхании:
Пойду я к ведьме этой. Попрошу, чтобы она про тебя сказку сочинила, в которой бы ты выздоровела, бегать и плясать бы стала.
Маруся охнула, резко приподнялась на кровати и со вздохом тяжелым вновь откинулась на подушки.
Даже не думай об этом! Как тебе только такое в голову пришло!
Так ведь если все сказки Фросины былью становятся, то и с тобой все получится. Я смогу уговорить ее! Вот увидишь! разгорячился Егор. Глаза его сверкали решимостью. Надо будет, умолять стану, на колени опущусь, ноги ее буду целовать. Все, что попросит сделаю, а уговорю ее.
Выходит, вот какой обузой я для тебя стала. Что уж ни черта, ни лешего ты не боишься, грустно сказала сестра, и по щеке ее слезинка скатилась.
Что ты, что ты?! Марусенка! Миленькая! Егор кинулся к ней, обнял за плечи и тоже заплакал.
Редко они себе такое позволяли. Крепились и бодрились всю жизнь, перед трудностями головы не склоняли. А тут дали волю слезам. Помолчали, поплакали, да и успокоились. И разговор уже легче пошел.
Ты у меня, Маруся, такая красавица! Ты, когда на крылечке сидишь, парни, мимо проходя, шеи сворачивают. Я ведь все ради тебя!
Да как ты не понимаешь?! А если случится с тобой что? Я ведь себе этого не прощу, коли причиной беды той буду!