Тигровый, черный, золотой - Михалкова Елена Ивановна

Елена Ивановна Михалкова

Тигровый, черный, золотой

© Михалкова Е., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Глава 1

Девушка начала со лжи. По телефону она заверила, что речь пойдет о поисках пропавшего человека.

К чашке кофе, которую Сергей Бабкин поставил перед ней, она так и не притронулась, хотя до этого сдержанно кивнула в ответ на вопрос Илюшина.

Строгое платье до щиколоток, синий жакет. Скрученная в низкий тяжелый узел на затылке темно-каштановая коса, легчайшие завитки выбившихся волос ореолом вокруг бледного лица. Под густыми бровями миндалевидные черные глаза. Перед ними сидело живое воплощение принцессы Жасмин.

 Картины?  недоверчиво переспросил Илюшин. Бабкин покосился на него: Макара тоже поразили красота и требовательность их гостьи.

 Два полотна одинакового размера, сто на восемьдесят.  Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях.  Исчезли из музея в ночь после выставки.

 Мы специализируемся на поиске пропавших людей.  Макар говорил мягко, но Сергей знал: Илюшин не выносит лгущих клиентов.  Почему вы пришли к нам, Анаит простите, как ваше отчество?

 Анаит Робертовна, но лучше просто Анаит.  Упрямое движение маленького подбородка.  Вас хочет нанять художник, автор картин. Я выполняю его поручение.

«А спеси у тебя, милая, столько, будто ты эти поручения раздаешь».

 Расскажу вам детали  начала девушка.

Илюшин отрицательно покачал головой.

 Мы специализируемся на поиске пропавших людей,  повторил он.

 Я понимаю. Вопрос гонорара обсуждаем!

 Боюсь, здесь нечего обсуждать

 Игорь Матвеевич согласен на коэффициент «два» к вашему обычному вознаграждению

 Не в этом дело

 Выставка проходила с пятницы по воскресенье в Музее провинциального искусства,  упрямо начала она, будто не слыша.  Под нее были отведены четыре зала, эти картины висели в первом. Когда все закончилось, их сняли, упаковали и спустили в хранилище, из которого украли в ту же ночь

 Вы напрасно тратите время на эти подробности.  Илюшин поднялся.  Это нужно рассказывать следователю, который ведет дело.

 От официального расследования нет никакого результата!  Она продолжала сидеть, словно не понимая, что ее выпроваживают.

 Мы ничем не можем помочь.

 Но послушайте!..

 Простите, мы вынуждены отказаться.  Илюшин сделал шаг к двери, и это было уже недвусмысленным завершением разговора.  Если картины действительно украдены, их поиском занимаются

Он осекся. Чтобы Макар замолчал на полуслове, требовалась веская причина. Пару раз в своей жизни Сергей Бабкин думал с некоторой обреченностью,  что, даже если он свернет напарнику голову, тот все равно продолжит вещать. Поэтому он насторожился и уставился на Илюшина. Первая его мысль была о сердечном приступе.

Однако Макар за сердце не хватался и на бок не заваливался. Он нахмурился, и только тогда Бабкин догадался перевести взгляд на девушку.

Она пыталась не расплакаться. В глазах набухли слезы, бледное лицо расцвело алыми пятнами. Она быстро сморгнула, и слезы хлынули ручьем. Восточная ее горделивая красота размылась, будто акварель, на которую плеснули водой, и перед ними оказалась несчастная, потерявшая самообладание девочка, совсем юная и растерянная.

Бабкин при виде плачущей женщины испытывал ощущение, очень похожее на тянущую зубную боль в сердце.

Илюшин же при виде плачущей женщины раздражался, потому что подозревал нехитрую манипуляцию. Но сейчас интуиция подсказывала, что никто не пытается таким образом добиться от них желаемого; более того, он запоздало понял, что все это время красавица держалась из последних сил, а высокомерной выглядела из-за скованности и смущения.

Чувство раскаяния Илюшину было чуждо. Однако он стремился восстановить собственный душевный комфорт, а для этого требовалось, чтобы бедный ребенок теперь Макару казалось, что ей от силы лет восемнадцать,  перестал рыдать.

Поэтому оба забегали вокруг нее. Сергей при этом невнятно гудел, а Илюшин ворковал что-то утешительное. Однако конец слезам положило не их хлопотание, а то, что Бабкин в конце концов отдавил Илюшину ногу и Макар приглушенно взвыл.

 с грацией молодого бегемота,  пробормотал он.

 А ты не стой под стрелой!  огрызнулся уязвленный Сергей.  А то мечешься, понимаешь, как бабочка-капустница!

Девушка сквозь слезы уставилась на них, и оба спохватились, что привычная перепалка происходит на глазах у посторонних.

 Вы почему кофе не пьете?  спросил Макар.

 Я сегодня уже три чашки выпила!  всхлипнула Анаит.  Не могу больше.

Бабкин сунул ей коробку с салфетками. Макар придвинул стул и сел рядом.

 Хорошо, с кофе разобрались.  Он говорил с таким видом, словно вопрос о напитке всерьез его беспокоил.  Теперь объясните, что с картинами. Ну, украли. Полиция найдет. В чем сложность? Это ведь не Ренуар?

Анаит покачала головой:

 Работы исчезли в ночь с воскресенья на понедельник, сегодня пятница. Никто не ищет. Сотрудник полиции приходил в музей, расспрашивал. Но больше ничего не произошло. Ах да, посмотрели видео с камеры

 И что на видео?  заинтересовался Бабкин.

 Какой-то человек выносит упакованные картины с черного хода около шести утра, грузит в «Газель» и уезжает. Я сама не видела запись, мне рассказали в музее Номера заляпаны грязью, а сам человек в таком, знаете  Она провела ладонью перед лицом.

 Балаклава.

Девушка вытерла слезы и попыталась напустить на себя прежний независимый вид.

 А что с охраной? Почему сигнализация не сработала?  спросил Бабкин.

 Ее включают, только когда нет сторожа. А сторож был. Спал и ничего не слышал

Анаит, кажется, снова готовилась заплакать. Но при этом встала и принялась озираться, ища сумочку. Щеки ее покраснели уже не от слез, а от стыда. Илюшин ясно видел, что ей неловко за свою несдержанность и она не собирается пользоваться их растерянностью, а хочет только сбежать, раз ей отказали.

Он взглянул на Сергея и едва не расхохотался. Бабкин выглядел как медведь, сожравший несвежего тюленя. На мрачной его физиономии были написаны сожаление о содеянном и тоска при мысли о том, какая расплата за это предстоит.

Иными словами, напарник уже все для себя решил.

«Ну, картины так картины»,  пожал мысленно плечами Макар Илюшин.

В конце концов, он отказал девице в основном из-за неверно взятого ею тона и бессмысленного вранья. Дел у них сейчас не было. За предыдущее им заплатили в двадцать раз меньше, чем стоило расследование. Правда, они с Сергеем получили моральное удовлетворение[1]. Но «коэффициент», о котором упомянула барышня, пришелся бы очень кстати.

У него была и еще одна причина взяться именно за это дело.

 Присядьте, Анаит,  со вздохом сказал он.  Сережа, завари нам, пожалуйста, черный чай. Я надеюсь, чай с лимоном вы будете?

Девушка взглянула на Макара. Заплаканное лицо осветилось неуверенной надеждой.

 И булочкой,  пробасил Бабкин, который внезапно обрадовался непонятно чему.

* * *

Анаит Давоян работала ни больше ни меньше как советником по культуре у предпринимателя Игоря Бурмистрова.

 У Игоря Матвеевича есть и личный секретарь,  пояснила она.  В мою сферу обязанностей входит только поддержка его художественной деятельности.

Игорь Матвеевич для заработка продавал сантехнику, а для души писал картины. Вот уже год он состоял членом Имперского союза художников. Это творческое объединение живописцев и графиков проводило регулярные выставки, арендуя залы музеев или других подходящих площадок.

Музей провинциального искусства, по словам Анаит, был одним из постоянных партнеров Имперского союза. В этот раз для выставки Бурмистров предложил два своих лучших полотна, над которыми он работал последние месяцы. Спустя пару недель картинам предстояло отправиться в Амстердам, в одну из крупных местных галерей.