Вдруг он представил себе, что той ночью, когда он ушел с другой стороны гаража, Мал вернулся к Мелинде, и он, Вик, знает об этом и тогда тщательно планирует убийство, под каким-то предлогом едет в Нью-Йорк, пряча оконный грузик в кармане пальто (в газетах писали, что убийца был приятелем или знакомым убитого, так как Мал, по-видимому, спокойно впустил его), и забивает Мала до смерти. Делает он это ловко, беззвучно, не оставляя отпечатков пальцев как не оставил их настоящий убийца, и тем же вечером возвращается на машине в Литтл-Уэсли; его алиби (на случай, если кто-нибудь спросит): когда убивали Мала, он смотрел кино на Центральном вокзале он назвал бы фильм, который действительно видел, но не тогда.
Виктор-р, наклонилась к нему Мэри Меллер. О чем задумался?
Вик улыбнулся и медленно встал.
Да так, ни о чем. Ты сегодня прямо как персик.
Он имел в виду цвет ее платья.
Спасибо. Давай переместимся, сядем где-нибудь в уголке и о чем-нибудь посудачим, предложила Мэри. Хочу, чтобы ты пересел. Ты тут весь вечер сидишь.
На скамью у рояля? спросил Вик это, похоже, было единственное место, куда могли сесть рядом двое.
В танцах наступил перерыв. Вик позволил Мэри взять его за запястье и отвести к роялю. Он понимал, что вряд ли Мэри так уж хочется поговорить с ним, что она старается быть хорошей хозяйкой и успеть поболтать со всеми, а к нему она не подходила до последнего, потому что он всегда был довольно тяжелым гостем. Вику было все равно. «Я не гордый», гордо подумал он. Он часто говорил эти слова Мелинде, чтобы ее позлить.
О чем это вы так долго беседовали с миссис Поднански? спросила Мэри, когда они сели.
О газонокосилках. Ей нужно заточить ножи косилки, а в «Кларкс», по ее словам, плохо справляются с работой.
И ты, конечно же, предложил ей свои услуги. Не знаю, что бы вдовы нашей округи без тебя делали, Виктор ван Аллен! И как только ты находишь время на все свои добрые дела!
Времени хватает, сказал Вик с невольной удовлетворенной улыбкой. Время я нахожу на все. Восхитительное ощущение.
В том числе и на то, чтобы прочесть все книги, которые мы-то постоянно откладываем на потом! Она рассмеялась. Ах, Вик, ты просто невозможен! Она обвела взглядом веселящихся гостей и снова посмотрела на Вика. Надеюсь, твой друг мистер Нэш сегодня приятно проводит время. Он здесь проездом или намерен обосноваться в Литтл-Уэсли?
Вик видел, что мистер Нэш уже не очень приятно проводит время. Он так и стоял в одиночестве, потупившись, изучая узор на скатанном ковре.
Нет, он здесь всего на несколько дней, небрежным тоном сказал Вик. У него какая-то командировка.
Значит, ты его не очень хорошо знаешь.
Нет. Мы совсем недавно с ним познакомились.
Вику досадно было говорить «мы». Это Мелинда познакомилась с ним в баре гостиницы «Лорд Честерфилд», куда ходила почти каждый вечер, примерно в полшестого, более или менее специально для того, чтобы повстречать кого-нибудь вроде Джоэла Нэша.
Вик, дорогой, по-моему, ты чересчур терпелив.
Он посмотрел на нее, отметил напряженный взгляд влажных глаз и понял, что выпитое ударило ей в голову.
Ну, не знаю.
А я знаю. Можно вот так терпеть, все ждать чего-то, а потом, в один прекрасный день, ты что-нибудь сделаешь. Может быть, не взорвешься, но просто выскажешь все, что накипело.
Финал у нее вышел такой смиренный, что Вик улыбнулся, медленно почесывая большим пальцем ребро ладони.
И еще ой, я выпила три бокала, так что мне простительно, ты такой замечательный. Вик, ты добрый, произнесла Мэри тоном, означавшим, что он добрый в библейском смысле, тоном, по которому было понятно, что ей слегка неловко за то, что она употребила такое слово, да еще и в таком смысле, и Вик знал, что она вот-вот рассмеется над собой и перечеркнет все сказанное. Если бы я не была замужем, а ты бы не был женат, я бы, наверное, прямо сейчас сделала тебе предложение!
И тут она засмеялась, чтобы свести все на нет.
«Почему женщинам даже тем, что вышли замуж по любви, обзавелись детьми и вполне счастливы в браке, кажется, что им больше подошел бы мужчина, который ничего от них не требует в постели?» думал Вик. Это какая-то сентиментальная попытка вернуть себе целомудрие, глупая, тщетная, ничем не обоснованная фантазия. Да они же первые оскорбятся, если мужья будут пренебрегать ими в этом отношении.
К сожалению, я женат, сказал Вик.
К сожалению! фыркнула Мэри. Ты ее обожаешь, я же знаю! Боготворишь землю, по которой она ходит. И она тебя тоже любит, Вик, помни это!
Я не хочу, чтобы ты думала, почти перебил ее Вик, что я такой добрый, как ты говоришь. Есть во мне и немного зла. Просто эту сторону своей натуры я скрываю.
Это уж точно! Смеясь, Мэри наклонилась к нему; повеяло ее духами смесью ароматов сирени и корицы. Вик, тебе налить еще?
Пока не надо, спасибо.
Вот видишь? Даже пьешь, как положено доброму человеку! Ой, кто тебя укусил?
Клоп.
Клоп?! Господи, где ты умудрился его подцепить?
В гостинице «Зеленая гора».
Мэри удивленно приоткрыла рот, потом расхохоталась.
Что ты там делал?
Несколько недель назад я попросил их наловить для меня клопов, если вдруг подвернутся. В конце концов набрал шесть штук. Это обошлось мне в пять долларов чаевых. Сейчас клопы живут у меня в гараже, в стеклянной коробочке, спят там на кусочке матраса. Время от времени я подставляюсь под укус, чтобы они прошли свой нормальный жизненный цикл. Было уже две кладки яиц.
Но зачем? хихикая, спросила Мэри.
Один ученый написал статью для энтомологического журнала, но допустил ошибку касательно одного момента в их репродуктивном цикле, улыбнулся Вик.
Какого момента? полюбопытствовала она.
Инкубационного периода. Вряд ли это представляет для кого-то особый интерес, хотя производителям средств от насекомых следовало бы
Ви-ик? Ты не возражаешь? заплетающимся языком проворковала Мелинда.
Вик поднял на нее притворно-изумленный взгляд, встал со скамьи и с деланой вежливостью указал на рояль:
Инструмент в вашем распоряжении.
Хочешь сыграть? Вот хорошо! обрадовалась Мэри.
Вокруг рояля образовался мужской квинтет. Мелинда скользнула на скамью. Сияющая пелена волос скрыла лицо Мелинды от всех, кто, как и Вик, стоял справа. Ну и ладно, подумал он, кто знает это лицо лучше его? Да и вообще, ему не хотелось его видеть, потому что от выпивки оно не становилось краше. Он неторопливо отошел в сторону. Диван теперь был свободен. Вик с отвращением услышал, как Мелинда, безудержно рассыпаясь трелями, забренчала вступление к «Убийству на десятой авеню»[4] звучало это ужасно. Играла она вульгарно, отчаянно фальшивила, и, казалось бы, ее исполнение должно было вызвать у публики чувство неловкости, но ей внимали, и в глазах слушателей она не становилась ни лучше, ни хуже. Исполнительские способности Мелинды ничего не убавляли и не прибавляли к ее положению в обществе. Когда она сбивалась и бросала какую-нибудь песню на полпути, смеясь и по-детски досадливо всплескивая руками, ее воздыхатели продолжали по ней воздыхать. Впрочем, если она собьется на «Убийстве», то всегда сможет выкрутиться, перескочив на тему «Трех слепых мышек». Вик присел на уголок дивана. Все, кроме миссис Поднански, Эвелин Коуэн и Хораса, столпились вокруг рояля. Сокрушительный штурм Мелиндой главной темы исторгал из уст ее слушателей одобрительное похрюкивание. Вик смотрел на спину Джоэла Нэша, согнувшегося над роялем, потом закрыл глаза. Он как будто и уши заткнул и стал думать о своих клопах.
Наконец раздались аплодисменты. Они быстро стихли, как только Мелинда начала «Танцуя в темноте»[5] один из ее лучших номеров. Вик открыл глаза и увидел, что Джоэл Нэш уставился на него отсутствующим, но пристальным взглядом, в котором читался испуг. Вик снова закрыл глаза и запрокинул голову, как будто очарованный музыкой. На самом деле он размышлял, что сейчас происходит в затуманенном алкоголем мозгу Джоэла Нэша. Вик видел, как бы со стороны, как сам он, пухленький, сидит на диване, мирно сложив руки на животе, со спокойной улыбкой на круглом лице, которая, возможно, уже стала для Нэша загадочной. Наверное, Нэш думает: «А может, и правда убил? Может, поэтому он так беспечно смотрит на нас с Мелиндой. Может, поэтому он такой странный. Он же убийца!»