Для друзей Костя, для органов Константин Вахтангович. А подозреваете вы нас в том, что мы халатно или с преступным умыслом вынесли с территории горючее вещество, которое и было использовано в давешнем умерщвлении. "Ему бы протоколы писать, - подумал Ромашин.- Складно излагает Вахтангович". - Какие там подозрения, - сказал Ромашин. - Хочу у вас, как у специалистов выяснить, возможно ли такое? - Что именно - вынос или убийство? - строго осведомился Долидзе. - И то и другое. - Вынести горючку могли. Легко. - кивнул Константин. - Убить - нет. Витя и Лена все рассказали. Это невозможно. Следователь заметил, что Криницкая постепенно сдвигается в тень большого лабораторного шкафа, перегородившего комнату. - Я бы хотел поговорить с Еленой Дмитриевной, - сказал Ромашин. По-моему, вон тут, в соседней комнате мы никому не будем мешать. - Да вы нам и не мешаете, - отозвался какой-то юноша со всклокоченными волосами.
В тесном помещении, которое обнаружилось за шкафом, подпиравшим потолок, было сумрачно, лишь зеленоватое мерцание монитора допотопного компьютера подсвечивало их лица. - Я все понимаю, - сказала Криницкая, не дожидаясь вопроса. - Нет у нас в лаборатории таких смесей. И в институте нет, у нас сейчас другой профиль. Бензин взорвался случайно... - Никто не угрожал Митрохину в последнее время? - Господи, да кто ему будет угрожать? - Ну, всякое бывает, - вполголоса произнес Ромашин. - Скажем, жена его сильно ревновала? - Маша? Она его больше жизни... Когда у него осенью нашли опухоль... Потом оказалось, что доброкачественная, вырезали, и все, но сначала, вы же понимаете, подумали... Маша чуть сама не умерла! У нее, когда пронесло, было такое нервное истощение, еле отошла. И не ревновала она его. Да, мы с Володей были когда-то близки, вам, конечно, уже до... сообщили. И что? Мы с Володей оказались совершенно разными людьми. Друг другу не подходили совершенно. Может, поэтому... Да знаете ли вы, что я у них на свадьбе была подругой невесты? "А ведь она не Машу выгораживает, - подумал Антон, - а себя. Нет ревности - нет мотива. Была любовь, да сплыла. Появился новый дружок. Вот он, стоит недалеко от дверей, сквозь щелочку будто случайно посматривает...". - Да вы заходите, - сказал Ромашин Веденневу, приоткрыв скрипнувшую створку. - У нас же не официальное дознание, а так - беседа. Веденеев подошел к столу, сел рядом с Криницкой, успокаивающе положил ладонь ей на руку. - Я не знаю, о чем вы тут беседуете, - сказал он, - но хочу заметить, что нет в нашей лаборатории веществ, физико-химические параметры которых... ну, вы понимаете... - он запнулся. "Что они все об одном? - с досадой подумал Антон. - Наверное, именно эту проблему они обсуждали, когда я вошел. Нет таких горючек, значит, и способа нет. Глупо, вообще говоря, с их стороны утверждать то, что будет обязательно проверено. Точнее - глупо, если они знают, что экспертиза докажет обратное. Но ведь они не дураки - ни Веденеев, ни Криницкая, ни этот Долидзе, ни остальные". - Я не занимаюсь физико-химическими проблемами, - сказал Ромашин. - Я в них не разбираюсь. Мое дело выяснить, была смерть вашего друга несчастным случаем или нет. - Ага! - поднял палец Веденеев. - Если нет, то вы ищете убийцу. Но здесь не найдете. Мы все с ним дружили. - И вы тоже считали его своим другом? - Разумеется. - Даже после того, как Митрохин украл у вас идею и выдал ее за свою? - Что вы имеете в виду? - насупился Веденеев. - В конце концов, режимы синтеза в вакуумной камере при подаче модулированного напряжения... Он осекся, явно сообразив, что сказал лишнее. Но следователь уже сделал выводы, хотя и не понял, о чем идет речь. - Да, - тихо сказал Ромашин. - Именно это я имею в виду. - А говорите, что не разбираетесь в физхимии горения. - Приходится всем помаленьку заниматься, - бодро соврал Ромашин. - Не крал у меня Володя эту идею! Кто вам мог такое набрехать! - Даня, наверное, расстарался, - пробормотала Криницкая. - Чушь, чушь полная... Когда статья вышла, в институте какая-то мелкая сволочь пустила слух, будто Володька украл у меня.