На то, чтобы хотя бы более-менее избавиться от всей паутины, у Джун ушло не меньше часа. Ей всё-таки пришлось пооткрывать все шкафчики на кухне в них оказалось очень много испорченной еды и даже влезть в таинственный шкаф в гостиной там лежали всякие магические талисманы, обереги и прочая жуть, которая сразу приходила на ум, стоило только представить себе, как могут жить колдуны. Там были кристаллы и камни, хрустальные шары и загадочные свитки, дощечки с непонятными символами, черепа мелких животных и птиц. Джун на секунду задумалась, уж не продать ли ей весь этот магический хлам, но пока что она решила с этим повременить. Ей это и самой может пригодиться, и, конечно, пусть она и не была такой уж суеверной, не хотелось бы случайно разгневать дух жившего здесь раньше колдуна, если тот ещё обитал где-то в этих стенах.
Дальше перед Джун оказался нелёгкий выбор: ей нужно было решить, уборкой чего заняться теперь. Каждый миллиметрик этого дома прямо-таки кричал о необходимости его отдраить, и всё же это было делом немалого времени, так что придётся поставить себе какие-то приоритетные задачи. Итак, что же было самым важным? Кухня была довольно важной, потому что еда необходима любому человеку. С другой стороны, даже на полную очистку кухни вряд ли уйдёт меньше пары дней, а поесть купленную еду можно хоть на садовой скамейке. Ванная ещё казалась чем-то довольно важным, но опять же, на первое время можно обойтись и раковиной в кухне. А вот спать ей где-то всё же придётся, и довольно скоро. Да и вообще, лучше всего начинать уборку с дальних помещений, чтобы потом не таскать грязь туда-сюда.
Так она и решила начать уборку с бывшей спальни колдуна.
Глава вторая,
в которой Джун узнаёт кое-что интересное о своём новом жилище
Джун никогда особо не задавалась вопросом, какие тёмные тайны могут обнаружиться в спальне волшебника. Но если бы она об этом задумалась, то наверняка бы решила, что там определённо должно быть спрятано что-то очень таинственное и мистическое. Может быть, древние обереги под подушкой, хрупкие зачарованные кости в ящичках прикроватного столика, испачканные кровью и зельями мантии в гардеробе и загадочный портал под кроватью.
На деле же там не оказалось ничего особенного. В тумбочке валялся какой-то мелкий хлам вроде помутневших от пыли кристаллов, аккуратных перьев с чернильницами, мёртвых пауков и мух, тонких свечей разных цветов, от приторно сладкой смеси ароматов которых кружилась голова. Шкаф оказался забит затхлой одеждой, как на подбор в чёрно-белых тонах. Рубашки, жилетки, пиджаки, брюки, кафтаны, пальто, накидки, кофты абсолютно всё было либо чёрным, либо белым, либо клетчатым, полосатым, звёздчатым или узорчатым сочетанием того и другого. В глаза сразу бросалось то, что всё оно имело крой, уже давно вышедший из моды: плащи очень большие и размашистые, а брюки и рубашки, наоборот, узкие, как будто их сшили из обрезков ткани, оставшейся после пошива плаща. Её отец частенько жаловался, что сейчас на одежду спускают слишком много ткани, так что такой гардероб явно пришёлся бы ему по вкусу. А под кроватью обнаружился чемоданчик, забитый до отказа какими-то бумагами, исписанными аккуратным тонким почерком с множеством витиеватостей, так что созерцать написанное было куда приятнее, чем пытаться его прочитать. Должно быть, все свои тёмные тайны колдуны хранят в других местах.
И всё это было покрыто толстым слоем пыли.
Первым делом Джун перетащила все книги и бумаги из спальни в кабинет, где просто бросила всё прямо на пол. От этого там всё равно не стало ни капельки грязнее. Затем она содрала с окна спальни плотные тяжёлые шторы и, закашлявшись от пыли, которую они подняли, потащила их на улицу. Туда же отправились и покрывало вместе с постельным бельём, а ещё балдахин, который ей пришлось просто-напросто отрезать, потому что иных способов снять его она не обнаружила. Потом она обошла все комнаты и вытащила на улицу всё, что могло нуждаться в выбивании, включая все ковры и покрывала. Конечно, большую часть из этого нужно вымыть, но пыли было столько, что начать всё-таки придётся именно с выбивания, даже если это всего лишь подушка или пододеяльник.
На то, чтобы всё выбить, у неё ушёл весь день. Она очень скоро проголодалась, но не хотела прерывать работу, так что, к тому времени, как она закончила, уже начало темнеть, а она достигла того состояния, когда ты слишком устал, чтобы чувствовать какой-то там голод. И всё же она себя переборола и отправилась в пекарню, чтобы раздобыть себе еды.
Вообще-то, она соврала Риэлтору насчёт того, сколько у неё было денег. На самом деле, у неё имелась ещё целая сотня золотых, припрятанная отдельно, что было не такой уж и большой суммой, чтобы можно было разгуляться, не имея совершенно никакого больше заработка, но, если экономить, ей этого могло хватить на пару месяцев, а то и больше К счастью, Джун была не из транжир.
Пекарня оказалась маленьким уютным островком тепла и света, с уставленными цветами окнами, перед которыми ютилось несколько столиков, и растянувшейся вдоль всей задней стены витриной, притягивавшей ароматом хлеба, который уже насквозь пропитал эти стены. В столь поздний час посетителей здесь больше не было. По ту сторону витрины стояла неожиданно худенькая женщина средних лет с закатанными по локоть широкими рукавами платья. Должно быть, то была хозяйка пекарни было в ней что-то такое авторитетное. Была тут и девочка дет десяти, и она усердно мыла столики.
Здравствуйте, голубушка! добродушно улыбнулась ей хозяйка. Поздновато вы к нам заглянули, у нас уже почти ничего не осталось
А мне много и не надо, пожала плечами Джун, наклонившись к почти пустой витрине. Она выбрала несколько пирожков с мясом и яблочных булочек с корицей, чтобы было чем перекусить и утром.
Что-то я вас здесь раньше не видела, отметила хозяйка пекарни, упаковывая для неё булочки.
Что? Ах, да Я только сегодня переехала в этот район. Я живу тут, за углом, в бывшем доме колдуна, беззаботно отозвалась Джун. Хозяйка побледнела и едва не выронила бумажный пакет, а девочка перестала натирать сухой тряпкой лакированный стол, и обе уставились на неё преисполненными тревогой взглядами. Джун неуютно поёжилась. В булочной как будто внезапно похолодало.
Дома колдунов «бывшими» не бывают, голубушка, заявила женщина, вручая ей бумажный пакет. Приятной ночи.
И Джун отправилась домой со своим скромным ужином, стараясь не думать о том, что же под этим всем подразумевалось. В конце концов, ей ещё предстояло провести свою первую ночь в новом доме, и пугаться всяких суеверий не стоило.
Конечно же, выбить простыни это даже не половина дела, так что, несмотря на все её старания разобраться с уборкой как можно скорее, в первую ночь Джун спать было негде. Джун всё же пришлось зажечь несколько чёрных свечей, и она с удивлением обнаружила, что давали они голубое пламя, совсем не источавшее тепла. Впрочем, для освещения они годились замечательно, а в приморском городке тепло от пламени чаще было скорее нежелательным побочным эффектом света. Вооружившись огнём, она пошла подбирать себе спальное место. Расположиться на пыльном диване она решительно отказывалась, а кровати были практически разобраны, поэтому ей пришлось искать что-то, что можно очистить в кратчайшие сроки и приспособить под место, пригодное для сна.
Таким местом оказалась ванна. Она была покрыта засохшими кляксами какой-то таинственной разноцветной слизи, немного плесенью и, разумеется, вездесущей пылью, но по крайней мере в ванной из крана шла вода, и даже более-менее чистая и тёплая, что оказалось самым приятным открытием дня, и посему, невзирая на ужасную усталость, связанную с перетаскиванием огромных масс тяжёлой ткани и их выбиванием на протяжении целого дня, она отмыла ванну, и только её, так что белая эмалированная чаша стала бросаться в глаза среди общего хаоса грязи, будто принадлежала какому-то другому миру.