Мышь, кот и завод с нетерпением ждали новых заказов не только потому, что во время работы заводу и его обитателям становилось теплее, но и потому, что те, кто приезжал забирать калейдоскопы, всегда что-то оставляли в комнатах приема пищи. И когда они уезжали, мышь и кот начинали скакать, пританцовывать и распевать:
Они, конечно, не голодали, но очень сильно мечтали о большой столовой на первом этаже, где бы они могли себе позволить на завтрак миску молока, а на ужин кусочек колбасы и сыра. Но пока это были остатки бутербродов, хлеба и кефира на дне коробок, которые мышь легко распаковывала.
Несколько десятилетий назад здесь работали сотни людей, грохотали станки и из трубы шел дым, вспоминал завод.
А что же произошло? поинтересовалась мышь.
Автоматизация, модернизация, роботизация в общем, я устарел, сказал завод.
Давай запишем тебя на спа-процедуры и проведем омоложение, заявил кот, сделаем, как ты сказал, модернизацию.
Для этого нужны инвестиции, а они приходят только к тем, в кого верят. А как они поверят в меня, если я сам в себя давно не верю?
А что такое инвестиции? спросила мышь.
О, моя дорогая Мышь, завод важно поправил очки и посмотрел на мышку. Инвестиция это доверие, точнее, вклад посторонних людей в наше развитие. Чем больше в нас верят, тем больше нам отправляют денег разных размеров, цветов и форм.
А зачем незнакомым людям отправлять тебе деньги? удивленно поинтересовался кот, поправляя бабочку.
Потому что они верят, что мы для них заработаем еще больше денег, и
А, понял, это как картошка: посадил одну выросло много?
Поэтому ты и ищешь на небе перспективы, чтобы поверить? поинтересовалась мышь.
Да, но с годами зрение слабеет, грустно ответил завод. В этом году опять инвестиции пройдут мимо нас. Это так же очевидно, как то, что завтра тоже будет зима.
Наступил последний вечер уходящего года. Отгрузки были завершены, и склады снова опустели. Но оставался еще один заказ, за который завод решил не браться. Он стоял в очереди с пометкой «дополнительно». Такие заказы выполнялись только смелыми, а завод не причислял себя к таковым. Было понятно, что, произведи он такой заказ хотя бы раз, его бы ждала награда от самых лучших инвестиционных фондов. Но была и другая сторона такого заказа если все провалится и заказ не получится, то больше никто и никогда не вспомнит про завод. Молва о его неудаче будет известна всем конкурентам, и никакая инвестиция никогда не обратит на него внимание. Это называлось «риск». Производить заказ значит идти на риск.
«Пора закрывать ворота. Где же мышь?» подумал завод, выходя из задумчивости.
Закрываай! пищала мышь, с хохотом проносясь через открытую дверь второй секции склада. За ней гнался кот. Он резко свернул на повороте и исчез в цветовом цеху. Через какое-то время мышь тоже остановилась, поняв, что ее никто не догоняет.
Где этот кот? Домосе-ед! громко запищала мышь и тоже рванула в цветовой цех.
Я так и знала, что ты здесь. Опять медитируешь на желтую трубу?
Она похожа на солнце.
Может, тебе дать крем для загара и солнечные очки? громко пискнула мышь. Пошли! и треснула Домоседа по макушке.
Ты, бешеная мышь! кот резко вскочил на лапы, и погоня продолжилась.
Через минуту они поменялись местами. Теперь догоняла мышь.
Тсс, резко остановившись, прошипел кот.
Чтооо?! врезалась в него мышь.
Слышишь?
Что? Нет. А что? Слыыышу, кажется.
Они переглянулись.
Около девятого аварийного выхода, как раз на повороте синей трубы, что-то шуршало. Они подошли ближе и по сложенным у стены коробкам поднялись до самой крыши. Было страшно, но очень любопытно.
Вот что значит «страшно любопытно», заключил кот и, прижавшись мордочкой к окну, спросил: Смотри, а кто это?
Мышка тоже прижалась носиком к стеклу. Там определенно кто-то был. Когда-то Мышь жила в лесу и уже встречалась с подобным зверем.