А оно таки раннее. За два месяца я неплохо навострилась определять время по солнцу. Поначалу отсутствие часов безумно радовало и непомерно злило. Радовало потому, что можно наконец-то не следить за временем, избавиться от вечного ощущения, что оно утекает сквозь пальцы, а я ничего не успеваю. А злило потому, что бессильное желание узнать, который сейчас час, было сродни физическому дискомфорту. Казалось бы, какая разница семь вечера или восемь? Но нет, невозможность контролировать время была настоящей мукой. Не сосчитать, сколько раз я прокляла себя за то, что в домике Эвины не было часов. Их вообще не было в Квентилоне. Ну то есть на городских площадях были солнечные. Но не летать же до ближайшего городка каждый раз, когда хочется узнать, который час.
А ещё существование без часов и забот сделало из меня убеждённой совы вынужденного жаворонка. В моей прошлой жизни ночи служили для того, чтобы переделать всё то, на что не было времени днём. Ну и для того, чтобы проводить их за книгами, разумеется. А тут дел у меня было так мало, что их и на день-то растянуть сложно, особенно на длинный июльский день. А книг и вовсе не имелось.
Поначалу я обожала ночные полёты, но пару раз капитально заблудилась в темноте, а ночевать под открытым небом даже в драконьем обличье не очень-то уютно. На самом деле дракону-то вполне комфортно, а вот изнеженной барышне, управляющей драконьим сознанием, немного не по себе. А раздвоение личности проблема посерьёзнее твёрдой земли и болотных кровососов.
На прогулки по ночному лесу в человеческом обличье я так и не решилась ни разу, всё-таки городская девочка и трусиха. Всё убеждала себя, что надо, что это будет здорово, что в случае чего я успею обернуться драконом но красноречие каждый раз проигрывало трусости с разгромным счётом.
Вот так я и приучилась засыпать чуть ли не с наступлением темноты. Это сейчас хорошо. Насколько я помню, в июле темнеет за час до полуночи. Чёрт его знает, верно ли это для Квентилона, такие тонкости я не прописывала. Страшно подумать, что будет зимой, когда темнеет после четырёх.
Итак, по моим прикидкам сейчас где-то часов восемь утра, если не раньше. Солнечный свет ещё добрый и мягкий, но от утреннего тумана не осталось и следа. Лучи, упрямо пробиваясь сквозь листву и хвою, яркими пятнами лежат на траве и цветах. Вот хотя бы ради этого стоило открывать глаза.
И вообще, у меня отличная жизнь. Сама себе хозяйка, вокруг красота и покой, никаких тебе забот и суеты, уютный домик и, ко всему прочему, возможность летать!
Это кем же надо быть, чтобы при этаком богатстве захандрить от скуки?! На самом деле всё из-за книг и Лайонела. Но если с последним ничего не поделать, то с книгами я могу себе помочь. Времени у меня теперь полно во всех смыслах, я ещё успею написать для себя целую библиотеку. И пока буду писать новые книги, более ранние успею забыть, получив возможность читать их как в первый раз. Именно так всё и будет, главное начать.
Я слезла с кровати и отправилась готовить завтрак. Почти уверена, что до меня ни один обитатель Квентилона не готовил пиццу. Ну, под таким названием уж точно. Щедро засыпав стол мукой, я принялась раскатывать тесто. Дома, в Москве, я не очень-то любила готовить. То есть думала, что не люблю. А на самом деле просто времени не было. Ведь свободные часы хотелось урвать на что-то более интересное и важное, чем возня у плиты. Поэтому с тех пор, как я оставила родительский дом, мой основной рацион составляли бутерброды, полуфабрикаты и еда на заказ.
Зато теперь выяснилось, что готовить для себя это не только вкусно, но и приятно. Всегда посмеивалась над людьми, считавшими кулинарию искусством, а теперь вот, похоже, прониклась их философией. Бросая овощи и травы в кипящий котелок, ощущала себя ведьмой, колдующей над зельем, а выкладывая на противне плюшки, вспоминала легендарную Фрёкен Бок и надпись на стене «Деньги дерёшь, а корицу жалеешь».
Я не жалела. По счастью, корица, как и другие пряности, в Квентилоне имелась. Как и большинство трав и прочих приправ. И даже чай спасибо мне, что додумалась его прописать! А вот с кофе дела обстояли из рук вон плохо, и винить в его отсутствии можно только нерадивого писателя, то бишь себя. Впрочем, так ли уж нужен кофеин человеку, который спит сколько душе угодно?
Тесто раскатано, уложено на противень, я, по уши в муке, раскладываю кружочки помидоров, грибы и засыпаю это мелко нарезанным сыром. Увы, тёрки в моём мире тоже отсутствуют. Ничего удивительного. Ты бы ещё натёртого сыра в пакетах возжелала, дитя мегаполиса.
И варёной колбасой мою пиццу не сдобришь. Нет, конечно, тут есть колбасы, но для меня это не более чем продукт с аналогичным названием. Я так и не решилась попробовать эти болтающиеся на верёвках, странные на вид куски мяса в подозрительных оболочках, зато не однажды видела, как такую экологически чистую колбаску подавали посетителям трактира. Бр-р-р, да там жира больше, чем мяса. Лучше уж родная розовая субстанция с устрашающим составом, которой, впрочем, тут всё равно не было.
Освоение печи стало тем ещё вызовом, но со временем я справилась. Ценой множества загубленных продуктов и бешеных приступов отчаяния, но справилась. И теперь готова согласиться с ретроградами, утверждающими, что еда, приготовленная в печи, самая вкусная.
Ну вот, пока моя экологичная пицца готовится самым натуральным способом, я займусь делом. Но сначала, конечно, умоюсь и оденусь. А вода у меня в колодце. Да-да, жизнь без централизованной системы водоснабжения возможна. К ней даже можно привыкнуть. Правда, это не избавит вас от тоски по душу и зубовного скрежета от невозможности мыть посуду под краном.
Зато умываться водой из колодца ужасно приятно. Ледянющая даже в самый жаркий день, до невозможности прозрачная вода стекает с пальцев горстями самоцветов. В каждой капельке дюжина радуг.
Оставшуюся в бадье воду я по привычке разбрызгала на цветы, разноцветным ковром окружавшие жилище, благодаря велению моего пера. Хоть тут есть за что себя похвалить. Впрочем, если бы я ещё предусмотрела наличие в Квентилоне зубной пасты, цены бы мне не было.
Теперь одеваться. Вот чего-чего, а нарядов у меня в избытке. Причём мне даже не пришлось заказывать их у портнихи гора платьев дожидалась моего появления здесь. Спрашивается, зачем драконессе столько платьев? Кто его знает, но я уже не однажды сказала себе спасибо за детально прописанный гардероб.
Итак, сегодня пусть будет голубое, вышитое по подолу, вороту и рукавам синими узорами. Почему такое нарядное? Ну как же, сегодня ведь первый день новой писательской эпопеи. Такое событие заслуживает должной торжественности.
Так, кстати, о писательстве. А где у нас, собственно, бумага, перья и чернила? Ведь точно были же, помню. Ещё с тех времен, как я по наивности пыталась переписать Квентилон. Довольно быстро убедившись, что, попав в этот мир, я уже ничего не решаю, я оставила попытки улучшить изначальные условия. Демиургом я была там, за письменным столом в родительской квартире, а здесь я всего лишь один из множества обитателей придуманного, но вполне реального мира. Оказавшись внутри собственной книги, я уже не в силах изменить ни строчки.
Однако бумага где-то была. И чернила. Писать перьями у меня получалось не очень, но, с другой стороны, тот, кто освоил готовку в печи, может вообще всё.
Перерыв весь дом, успев несколько раз отчаяться и вновь обрести надежду, я вспомнила про чердак. Ну конечно! Я запрятала письменные принадлежности с глаз подальше, разозлившись на неудачу.