Мари, полегче.
Что? Я в порядке, просто устала.
Ты не просто устала, ты злишься.
Ну, даже если и так, то не ты причина, успокойся.
А я спокоен мне с чего нервничать-то? пожимает плечами Олег, крепко беря меня за руку перед пешеходным переходом. Это ты аж током бьешься.
Теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему я так ненавижу эти поездки? Вот поэтому! Потому что даже когда я не хочу ее видеть, здесь все связано с ней! Но ты ведь категорически не хочешь, чтобы я жила в другом месте!
Ты? В другом месте? Да я выучу мобильные всех полицейских в новом районе, потому что буду искать тебя круглосуточно! Ты здесь-то еле ориентируешься, прокатавшись в этот район больше десяти лет!
Ну, да я идиотка! Доволен? выдергиваю руку и быстро иду вперед.
Он догоняет меня, снова мягко берет за руку и произносит:
Мари ну, не надо. Ты не идиотка, я же этого не говорил. Сказал только, что ты плохо ориентируешься, что в этом нового? Ты в родном городе и то умудряешься заблудиться, если вдруг район тебе плохо знаком. Ну, такая у тебя особенность, это со многими случается. Тебе не нравится новая квартира?
Почему там вид хороший бормочу виновато.
И вид хороший. И тихо там, и река рядом, и две набережные. И далеко отсюда так ведь? Но при желании все равно можно дойти. Мари, просто взвесь все плюсы и минусы. Нельзя ставить на одну доску здоровье и привязанность к чему-то или кому-то.
Нет уже давно никакой привязанности.
Так тем более о чем мы говорим?
Мы незаметно возвращаемся к себе на остров, идем по Садовнической улице. Здесь совсем нет машин и очень мало людей, мне уже почти нравится На этом острове, наверное, очень красиво осенью на набережной много деревьев, когда пожелтеют, будет восхитительно. Да и вообще Олег прав здесь неплохо, наверняка лучше, чем будет где-то на окраинах
До ночи лежу пластом тошнит, кружится голова, нет сил даже сменить положение. Олег разговаривает с кем-то по видеосвязи, устроившись на подоконнике с сигаретой и чашкой кофе. В этом мы тоже с ним совпадаем в любви к подоконникам
Ночью я прижимаюсь к нему, обнимаю, трусь носом о грудь это, если честно, такое счастье, что он сейчас здесь Он, конечно, растолковывает мои жесты по-своему, но делает все как-то удивительно нежно, совершенно нехарактерно для себя обычно-то все выглядит как небольшой экшн, разве что без девайсов. Но сегодня он прикасается ко мне бережно, словно боится причинить боль или дискомфорт.
Так проходят все две недели почти незаметно, если не считать побочки от лечения. Мы каждый вечер ходим гулять, сидим в ресторанах или просто бродим по острову. Однажды Олег замечает в витрине одной из небольших кафешек быстрого питания рекламу «Пицца-саб» и долго смеется:
Нет в жизни счастья как нет и «суши-саб», например.
А то тебе надо, подначиваю я, прекрасно зная, что опыт Д/с и более того лайф-стайла Олегу в свое время не зашел, и он абсолютно по этому поводу не страдает.
Мне, к твоему счастью, совершенно не надо.
Да уж, хватит с меня одного больного на голову
Он, кстати, звонил вчера, пока ты в больнице была.
Ой, вот только не говори начинаю я, заподозрив неладное, но Олег отрицательно качает головой:
Ну, что ты. Еще не хватало. Звонил узнать, как твои дела.
Ему-то что за печаль?
Да ладно, Мари, не чужой ведь, волнуется.
Ну, еще бы апрель на носу, знает же, что меня, скорее всего, перекроет, как обычно, так надо подсуетиться, усугубить, чтоб наверняка.
Олег останавливается посреди тротуара, разворачивает меня к себе и, задрав согнутым пальцем мою голову за подбородок, произносит:
Перестань. Твой психоз давно не связан с ним. Это все твои воспоминания, от которых ты никак не можешь избавиться, и я уже не знаю, что мне с этим делать, как работать. Руки опускаются, честное слово. За недолгую карьеру психолога у меня не было клиентов, которым я не смог помочь, ты первая.
Во-первых, я не твоя клиентка. Во-вторых, ты меня не лечишь в том смысле, что в это понятие вкладывают. Какого тогда ждешь результата? Вся твоя провокативная терапия не работает со мной, мы ведь это выяснили уже. Меня перекрывает раз в год, перекрывает так, что я не могу дышать мне все время больно. Ты тут ни при чем. А вот он очень даже.
Я вырываюсь и иду в сторону дома. Олег догоняет меня, обнимает за плечи:
Мари, от проблемы не надо бегать, это банальность, но она рабочая.
А я и не бегаю, если знаешь. Более того ты меня все время сталкиваешь с этой проблемой нос к носу, но это ровным счетом ничего не меняет, неужели ты не видишь? злюсь я, пытаясь снова вырваться, но хватка у Верхнего железная. И вообще Он-то себя не чувствует виноватым, ты неужели не видишь и этого тоже? Он считает, что все сделал правильно и в рамках Темы. Такой вот затейливый экшн, игра в наказание. Мол, не будешь слушаться меня придется слушаться чужих людей, а они сделают с тобой все, что сами решат, и у тебя не будет возможности сказать «стоп» потому что это наказание. Примерно вот так он и рассуждал тогда, да и сейчас ничего не поменялось. Спроси у него сам он подтвердит. А знаешь, почему он сам со стороны только смотрел? вдруг шиплю я, остановившись и зло глядя в лицо Олега. Потому что он не идиот и понимал, что на всякий случай нельзя давать мне в руки козыри в виде материала, из которого можно ДНК выделить и его притянуть, понятно? Я этих троих не опознала бы даже с лупой в руке им ничего не угрожало. А вот если бы он присоединился все, привет, я могла ведь и в полицию побежать, кто ж меня знает я задыхаюсь от собственного шепота, который мне кажется криком. Он не был уверен, что я так не поступлю, потому и просидел с бокальчиком всю дорогу
Олег молча прижимает меня к себе, я утыкаюсь лицом в мягкий кашемир его пальто и плачу. Стоим в переулке, где, по счастью, практически никого нет в это время суток, и я всхлипываю. Да, я не умею отпускать ситуации это правда. Не умею. Но как, вот как можно отпустить такое? Когда всякая мелочь то и дело возвращает меня туда, в подвал? И я не могу объяснить этого адекватному и, казалось бы. все понимающему Олегу
Ну, все, хватит, он целует меня в макушку шелковый платок, которым я здесь заматываю голову, скатился с волос. Хватит, малыш слезами, как известно, горю не поможешь
надо пить? бормочу я, и он смеется:
Тебе да, надо. Давай-ка в магазин зайдем, пока еще время есть, возьмем тебе чего-нибудь.
Я не могу при тебе
Сдурела? Я не комплексую в компании крепко пьющих мужиков, а тут в качестве лекарства, и я буду о чем-то думать? Даже не волнуйся. И потом это вранье, что каждый закодированный алкаш мечтает о дне, когда сможет снова выпить.
Ты не алкаш
А кто я? смеется он, вытирая мне лицо платком. Раз зашился значит, алкаш, и нечего тут себя и других обманывать. Все, идем, пока еще продают.
Мы покупаем в ближайшем продуктовом единственном, кстати, рядом с нами бутылку коньяка и идем домой. Заперев дверь, Олег стаскивает с меня ботинки и пальто, прямо в маленькой прихожей раздевает до белья и толкает в ванную:
Иди-ка, погрейся пока, а я ужин разогрею.
Я не хочу есть.
Ага пить хочешь на голодный желудок! Даже не мечтай.
Это была твоя идея. А мне завтра придется врачу объяснять, откуда запах.
Ничего, он тебе не запрещает.
У тебя на все есть ответы, да? интересуюсь уже из ванной.
А то! Я ж психолог, смеется Олег, проходя в комнату.
Домой мы улетаем самым поздним рейсом, и это к лучшему я весь день не могу подняться с постели, такая слабость. Олег умудряется еще съездить куда-то в Сокольники на встречу с потенциальным компаньоном, возвращается за два часа до такси. Раньше мне всегда было тяжело улетать отсюда, а сегодня я этого даже не замечаю. За окном такси проносятся знакомые места, которые в этот раз не вызывают в душе тоски, улицы, по которым мы когда-то бродили с Лялькой, но теперь это уже не имеет какого-то большого значения. Наверное, я вылечилась хотя бы от этого.