Иван Николаевич строго посмотрел на своих собеседников.
Хлеб кушать желаете? И, вероятно, не огорчаетесь, когда борщ варят вам со свининой? И на танцы желаете ходить в модельных туфлях? Так почему же я, секретарь райкома партии, должен идти уговаривать вас спасать урожай? Потому что я выговора испугался, как заявил мне об этом Чоба? Где же ваша сознательность? Чоба говорит, что борьбу с сорняками колхозники считают чуть ли не баловством. Правильно считают. По сравнению с тем, что достаётся на их долю, эта работа баловство, с нею могли бы оправиться школьники, если бы если бы
Иван Николаевич искал подходящего сравнения.
Если бы вы думали об общем деле так, как думали о нём пятнадцатилетние мальчики двадцатых годов!
Он хотел перейти к деловому разговору об уничтожении амброзии, но ему помешала одна из девушек, почти девочка ещё, беленькая и светленькая и какая-то удивительно чистенькая, точно она только что вымылась в бане, светло-русые её волосы распушились над её головой, непослушные пряди выбились над розовыми ушами, кожа на её лице была тонка, как на поспевающем яблоке, карие глаза задорно блестели и только чёрные брови казались точно нарисованными на её нежном лице.
Вы нас обижаете, вежливо сказала она, не называя Пронина по имени, но решительно глядя ему прямо в глаза, Мы немало сделали, половина станицы очищена от сорняков, вы только забываете, что всё-таки это не главное наше дело.
А какое же дело у вас главное? заинтересованно спросил Пронин.
Главное, у нас экзамены, сказала девушка. Вы бы сами не похвалили ни нас, ни наших учителей, за плохие отметки. Мы сделали, сколько могли, а потом пришла пора
Она рассуждала очень правильно, о том, что к школьникам пришла пора экзаменов, Пронин совсем упустил из виду, и заявленье Тарановского о том, что комсомольцы в школе размагнитились, не имело под собой основания, конечно, им стало не до сорняков, когда подошли экзамены.
Вас как зовут? спросил Пронин девушку.
Маруся, сказала она.
Маруся Коваленко уточнил её сосед.
Ну, и как, Маруся, прошли у вас экзамены? спросил её Пронин.
Да я бы сказала, что неплохо ответила она. В нашем классе все перешли в десятый.
Да я не про всех, сказал Пронин. Я лично вами интересуюсь.
Коваленко у нас отличница, громко сказал Чоба. И общественница, и третий год переходит из класса в класс с похвальными грамотами.
Про экзамены я, извините, забыл, признался Пронин. И я согласен с Марусей Коваленко, хотя сорняки это тоже очень важное дело. Да и товарищ Тарановский меня смутил: пришёл и говорит, что это смерть Савельева вас так размагнитила.
Ну и правильно, смерть Савельева нас, конечно, на работу не вдохновила, сказал Чоба. Все его жалели, но, конечно, по этой причине работу не бросили бы.
У нашего райкома всегда так поддержала его Коваленко. Чуть мы от директивы отступили, чтобы ни случись, всё будет тому причиной.
Савельев, конечно, нам здорово помогал, но не в Савельеве дело, сказал Чоба. Маруся вам объяснила.
Но теперь Пронин предупреждающе поднял указательный палец. Теперь
А теперь каникулы, товарищ Пронин, перебил его Чоба. Это тоже надо учитывать.
Пронин с подчёркнутой озадаченностью посмотрел на Чобу.
Совсем вы меня обезоружили, сказал он. Значит, вы по домам, а сорняки по полям?
Ничего такого это не значит, сердито возразила Коваленко. Каникулы каникулами, но мы ведь из станицы не разъезжаемся, конечно, комсомольская работа в школе замирает, но ведь это в нашей власти немножко себя
Она не договорила, за неё договорил Чоба.
А, вот, мы вам покажем, товарищ Пронин, хуже мы комсомольцев двадцатых годов или нет. Маруся и Кудреватов перешли в десятый класс, им дорога честь школы, лично я, Рая, Пасько школу кончили, но я обещаю вам не покидать школу до осени. За всех не поручусь, но комсомольскую организацию распускать не будем. В повестке дня у нас поход против сорняков.
Чоба обвёл глазами своих товарищей.
Как, товарищи, решим этот вопрос?
И даже без голосования, подтвердил Кудреватов.
Ловлю вас на слове, сказал Тарановский. Не заставьте меня за вас краснеть.
Но только у нас будет к вам просьба, сказал Чоба, обращаясь к Пронину. Без трактора нам не обойтись, если вы хотите, чтобы мы очистили станицу от сорняков. Поэтому надо позаботиться о том, чтобы в МТС выделили для нас трактор и нашёлся кто либо из трактористов, который захотел бы заменить для нас Савельева.
Разумно, сразу согласился Пронин. Голыми руками амброзию не взять. Сегодня же вечером съезжу в МТС, лично договорюсь с Дыховичным и найду вам тракториста
Но Пронину так и не пришлось выполнить своё обещание.
Он и Тарановский провели в школе ещё с полчаса, они договорились, что ребята организуют бригаду и будут каждый день выходить на работу, пропалывая улицу за улицей, райком обеспечит их трактором, плугом и культиватором, и Пронин даже пообещал договориться с правлением Улыбинского колхоза об оплате этой работы, трудодни, конечно, начисляться не будут, но колхоз сделает что-либо полезное для школы, пополнит библиотеку или приобретёт спортивный инвентарь.
На том и разошлись, Пронин и комсомольцы из школы 93 как будто были удовлетворены друг другом и даже Тарановский изволил перейти черту, отделявшую его от рядовых комсомольцев, и обещал почаще приходить в школу.
Иван Николаевич твёрдо рассчитывал выбраться вечером в МТС, но едва он вернулся в райком, как ему доложили, что из прокуратуры дважды уже звонили. Матвеев повсюду разыскивал Пронина и просил, как только тот где-либо обнаружится, немедленно связать секретаря райкома с прокуратурой.
Ну, что ж, соединяйте, сказал Иван Николаевич. Видно, стряслось что-нибудь.
Матвеев любил рисоваться своим равнодушием к трагедиям жизни, ему нравилось стоять как бы над всем, что попадало в орбиту его внимания, но на этот раз его обычная сдержанность изменила ему, в голосе его звучал мальчишеский фальцет и он торопился, не договаривая отдельные фразы.
Иван Николаевич? Разрешите, я сейчас к вам? Дело оборачивается куда интереснее, чем мы предполагали. Тут уж не уголовщиной пахнет, а похлеще. Необходимо посоветоваться. То самое дело, о котором мы с вами не знали, что и думать.
Пронин догадался что речь идёт о смерти Савельева и что, по-видимому, появилось какое-то обстоятельство, которое проливает свет на тайну этой смерти, по-видимому, это было такое обстоятельство, о котором следовало поставить в известность секретаря райкома партии, но и помимо этого возбудили в Пронине профессиональный интерес старого чекиста.
Приходи, товарищ Матвеев, сказал он. Какие могут быть разговоры.
Он понимал, что разговор с Матвеевым может оказаться очень серьёзным, и не желал обмануть ребят в школе
Эта вечная невозможность секретаря райкома сразу разорваться на несколько частей!
Прокуратура находилась неподалеку от райкома, Матвеев мог явиться с минуты на минуту, и Пронин велел сейчас же позвать к нему Тарановского.
Двигай в МТС, сказал, секретарь райкома партии секретарю райкома комсомола. Кажется, я не смогу. Передай Дыховичному, что это моя личная просьба. И насчёт трактора, и насчет культиватора. И сам проследи, чтоб ребят мы не обманули. Понимаешь сам.
Он отпустил Тарановского с чувством лёгкой вины за то, что не может поехать в МТС, но Матвеев тут же отвлёк его от излишних сожалений.
Прокурор стремительно вошёл в кабинет, старательно притворил за собой дверь, плотно сел на стул против Пронина и торжественно на него посмотрел.
Как будто мы всё-таки узнали имя убийцы, сказал Матвеев, интересуясь, как будет реагировать Пронин на его сообщение.