– Мы, наверное, узнали бы о них еще позже, если бы наши астрономы не изучали сверхновую, вспыхнувшую в созвездии Стрельца, а, они как раз с той стороны и летели. Но хоть корабль и обнаружили раньше, чем могли бы, он к тому времени уже пересек орбиту Плутона.
Год с лишним «монахи» поддерживали с нами радиосвязь. Две недели назад они вышли на орбиту вокруг Луны. Насколько нам известно, у «монахов» есть только один звездолет и одна десантная шлюпка. Шлюпка села в океане неподалеку от острова Манхэттен и, соответственно, от здания ООН. Там она и находится все эти две недели. Предполагается, что, кроме членов ее экипажа, «монахов»в нашем мире больше нет.
Мистер Фрейзер, мы не знаем даже, как этот ваш «монах» очутился здесь, на Западном побережье! Любая деталь, какую вы припомните, может иметь значение. Вы не заметили ничего странного в его поведении за те два вечера, что он провел в вашем баре?
– Странного? – усмехнулся я. – Это вы о «монахе»?
Смысл моих слов дошел до него не сразу, потом он кисло улыбнулся в ответ.
– Странного для «монаха».
– Угу, – сказал я и попытался сосредоточиться, что было с моей стороны ошибкой. В голове у меня опять загудели обрывки мыслей, пытаясь сплестись воедино.
– Просто рассказывайте все подряд, – поправился Моррис. – «Монах» вернулся к вам во вторник вечером. В какое примерно время?
– Около четырех тридцати. У него была коробка с этими… рибонуклеиновыми таблетками РНК…
Бесполезно. Я вспомнил слишком много и все сразу, целое море фактов, никак не связанных друг с другом. Я вспомнил точное название «Одеяния для ношения среди чужих», детали его устройства и назначения. Я вспомнил все о «монахах»и алкоголе. Я вспомнил названия пяти основных цветов, и на мгновение воспоминание об этих цветах ослепило меня – ни одному человеку не дано видеть такие краски.
Моррис обеспокоенно склонился надо мной.
– Что случилось? Что с вами?
– Спрашивайте, что хотите. – Голос мой стал неузнаваемо высоким, дыхание перехватывал какой‑то прыскающий смешок. – У «монахов» четыре конечности, все четыре – руки, но на каждой руке пальцы растут из мозолистой пятки. Я знаю все их названия, Моррис. Названия каждой руки и каждого пальца. Я знаю, сколько у «монаха» глаз. Один. А череп представляет собой сплошное ухо. Правда, у них нет слова «ухо», но есть медицинские термины для обозначения каждой… каждой резонирующей полости между долями мозга…
– У вас что, головокружение? Вы ведь непрочь подегустировать собственный товар, а, Фрейзер?
– Никакого головокружения у меня нет. Напротив, у меня теперь словно компас в голове. Абсолютное чувство направления, Моррис. Это все, должно быть, из‑за таблеток.
– Из‑за таблеток? – маленькие квадратные уши Морриса вряд ли были способны встать торчком, но мне почудилось, что именно так и случилось.
– У него была полная коробка… обучающих таблеток!..
– Не волнуйтесь, – Моррис успокаивающе положил мне руку на плечо. – Ради бога, не волнуйтесь. Просто начните с самого начала и рассказывайте. А я пока сварю кофе.
– Отлично. – Мне вдруг очень захотелось кофе. – Кофеварка готова, просто включите ее. Я всегда заправляю в нее кофе, прежде чем лечь спать.
Моррис исчез за ширмой, которая в моей маленькой квартирке отделяет нишу с кухонькой от спальни‑гостиной. До меня донесся его голос:
– Начните с начала. Итак, он вернулся, во вторник вечером…
– Он вернулся во вторник вечером, – повторил я.