Я покачала головой, но не выдала истинных мыслей.
Нет: я не хочу растить ребенка ни здесь, ни там, потому что вообще не хочу ребенка, и ты это знаешь, точка.
Возможно, если бы мы переехали за город, все пошло бы по-другому продолжил Люк. Было бы легче. Ну, знаешь, если бы мы жили в одном из городков вроде тех, где выросли сами.
Нет, все еще нет.
Мхм.
Отвечать по-настоящему я отказывалась. Люк и сам прекрасно все знал и в повторении не нуждался. По крайней мере мне так казалось.
Видимо, я ошибалась.
* * *
Не уверен, что фотография это все, что мне нужно в жизни, говорит Люк. Понимаешь?
Киваю для вида. Но мысленно все это время качаю головой: нет, нет, нет. Ничего я не понимаю. И да я думала: все, что тебе нужно, Люк, это я.
Лицо мужа светлеет. Похоже, он вновь дышит.
Я так рад, что ты понимаешь, Роуз. Что стараешься взглянуть на это непредвзято. Рассмотреть возможность.
Мои глаза от удивления распахиваются.
Хорошо, хорошо, глупо бормочу я. Я подумаю.
Нет. Нет. Никогда!
Спасибо, говорит он, доедая последний ролл с тунцом. Спасибо.
Тем временем моя тарелка остается нетронутой. Снова киваю, едва-едва. Я и пошевелиться почти не могу. Кажется, меня сейчас вырвет.
Ну так что, вроде бы у тебя неплохие шансы получить грант? радостно спрашивает муж, меняя тему. Это просто здорово!
Я пытаюсь подыскать слова. Наконец нахожу и механически отвечаю:
Да. Видимо, так. Здорово.
Разговор, почти односторонний, продолжается. Люку приходится поддерживать его за двоих. Мы расплачиваемся по счету, возвращаемся домой, и муж принимается разглагольствовать о поездке в Бостон, куда собирается в конце недели, о том, как ему нравится тунец в нашем ресторане, какая свежая там всегда рыба.
Роуз, я так рад, что мы поговорили, заявляет он, когда мы отправляемся в постель.
Я смотрю на него и вижу свое фото на прикроватном столике мужа. Изгиб его тела пересекает наискось мое счастливое лицо. Люк ждет, что я что-нибудь скажу. Наверное, соглашусь с ним. Но мне лишь снова удается с трудом кивнуть и погасить свет. В темноте я не смыкаю глаз. Мне одиноко, пусть даже Люк лежит рядом. Словно наше будущее предопределено, словно мы уже разочаровались друг в друге и он ушел.
ГЛАВА 5
2 февраля 2007 года
Роуз, жизнь 1
Профессор Наполитано? Оторвавшись от раскладывания книг и документов, я поднимаю взгляд. Только что окончился курс по методике феминизма в социологии.
На него записывались двадцать студентов, почти все женщины пылкие, увлеченные, искренние. Порой мне хочется их обнять, передавая стойкость и мужество, прежде чем отпустить в не такой искренний большой мир за дверями аудитории.
Передо мной стоит моя студентка, Джордана, и говорит:
Я хотела спросить, что вы думаете о
Я слышу ее, но не совсем понимаю слова, не улавливаю смысл, потому что думаю о Люке, нашем браке. Муж все еще не вернулся домой. Когда занятия подходят к концу, этот факт всегда всплывает в сознании, ведь больше меня ничто не отвлекает. Я думаю об этом постоянно.
Джордана хмурясь ждет ответа, но я не имею представления, о чем она спрашивала. Ее большие, как у совы, глаза из-за крупной оправы очков кажутся еще огромнее.
Профессор?
Я поворачиваюсь к окну, отрывая взгляд от взгляда студентки, чтобы собраться с мыслями. К стеклу прижимаются голые ветки клена, некогда усеянные красными осенними листьями, за ними лишь серый мрак дождевых облаков. В прошлом году у Джорданы умер отец. Я помню, когда это случилось, его смерть отражалась в глубине ее глаз, точно осколок. Горе, потеря, боль и стойкость, с которой она все это переносила.
Усилием воли заставляю себя снова на нее посмотреть. Да, так и есть, я все еще это вижу. Печаль. Она всегда в глазах Джорданы, даже когда та чем-то увлечена, например нашими лекциями.
Неужели у меня тоже все видно по лицу?
У вас все хорошо? спрашивает она.
Я открываю рот и закрываю. Не знаю, что сказать. У профессора Наполитано все плохо. Каждый день после занятий она возвращается к себе в кабинет, тихонько притворяет дверь и плачет за столом. В его глубоких ящиках хранятся большие коробки с салфетками. Не те веселенькие квадратные коробочки скромного любительского размера, нет. Длинные прямоугольные блоки промышленного типа, которые следует снабдить этикеткой: «Идеальное подспорье в случае, когда вас бросает муж».
Так мило, что ты спрашиваешь, Джордана. Но со мной все хорошо. Конечно нет. Вовсе нет. Правда. Спасибо. Так о чем ты говорила?
* * *
Чуть позже в тот день я сижу в кабинете и читаю работы студентов, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Вдруг звонит телефон, и высвечивается номер Люка. Быстро снимаю трубку.
Привет, говорю я почти шепотом.
Привет, Роуз, так же тихо отвечает он.
Как дела? спрашиваю я.
Все хорошо. А у тебя?
Колеблюсь, а потом все же решаюсь:
Я скучаю.
Знаю. Люк тоже медлит. Я тоже скучаю
Правда?
На том конце провода тишина.
Я жду. Жду, что Люк ответит «да». «Да, Роуз, я так по тебе скучаю. Да, Роуз, я понял, что не могу без тебя. Да, Роуз, я возвращаюсь домой, мне не терпится вернуться». Я хочу, чтобы Люк снова стал таким, как раньше, тем мужчиной, которому нужна была я одна, а не в придачу с ребенком, мужчиной, за которого я вышла замуж. Я так сильно этого хочу Поэтому все еще жду, что он ко мне вернется, к той Роуз, которую любил.
А я здесь, я прямо здесь.
В августе прошлого года, когда Люк покинул нашу квартиру, я тщательно подготовилась к началу семестра, написала учебные планы, скопировала их до первого дня занятий, когда копировальный аппарат без конца ломается.
Я начала преподавать, потом продолжила, совершая ежедневные поездки из нашей пустой квартиры на работу и обратно, чтобы лечь одной в постель.
В январе я проделала все заново. Написала планы, затем их скопировала.
Я по-прежнему надеялась, что мы с Люком сумеем найти выход. Начался февраль, еще один новый месяц, а мы так ни к чему и не пришли. Пока нет.
Я все время думала о той банке витаминов, о нашей ссоре, прокручивая события в голове, каждый раз пытаясь мысленно изменить какую-то деталь, что привело бы к несколько иному результату. В большинстве вариантов Люк оставался. Но почти всегда оставался он и менял мнение по одной причине: сдавалась я. Извинялась, обещала пить витамины и родить такого желанного для мужа ребенка.
Примечания
1
Пожизненный контракт профессора вуза без права увольнения администрацией. Здесь и далее, если не указано иное, примечания переводчика.