Я зависла в своих мыслях. Возмущение и сопротивление сникли перед неизбежностью ситуации. Силы будто иссякли, а может это было побочное действие того, что подсыпали мне в чай несколькими часами ранее.
О времени, кстати, тоже был вопрос. Сколько уже прошло, сколько я пробыла в отключке? Если сейчас закат, то, думаю, немного. Разница во времени у Москвы и ОАЭ всего час.
Я впала в какую-то дрёму, будто обессилила, поняв тщетность сопротивления. Ситуация была настолько дикой, что мозг отказывался работать в направлении её решения.
Окончательно проснулась уже когда пилот по арабски объявил о скором снижении и необходимости пристегнуться. Язык я не понимала, но сообразила, увидев в окно город, а ещё на подлокотнике комфортабельного кресла возле кисти загорелась красная иконка на небольшом дисплее, показывающая человечка, перетянутого мигающим ремешком.
Пристегнувшись, я стала наблюдать, как мы снижаемся. Нафиза рядом со мной по-прежнему не было, но пришла девушка-стюардесса. Одета она была соответственно, голова покрыта. Спросила на идеальном русском, всё ли у меня в порядке и не нужна ли помощь.
Я отрицательно мотнула головой. Помощь мне была нужна, но не при посадке, и эта девушка явно бы сделать ничего не смогла, даже если бы сильно захотела.
Самолёт сел, мне было разрешено отстегнуться, а потом стюардесса снова обратилась ко мне.
Сайеда Хэриб, прошу, наденьте.
Она протянула мне чёрную ткань, аккуратно сложенную. Развернув, я обнаружила, что это женское одеяние, состоящее из двух частей. Стюардесса помогла мне надеть его.
Это называется абайя, сказала она, набрасывая на меня свободную накидку, скрывшую меня до самого пола. А это никаб.
Последним оказался то ли платок, то ли чехол на голову, оставляющий открытыми лишь глаза.
Таким образом я превратилась в тень.
Мы выйдем через несколько минут после Повелителя, она удержала меня за руку у кресла, когда двери самолёта распахнулись, а Нафиз, вышедший из двери в конце салона в сопровождении ещё одного мужчины, направился к выходу. Поедем во дворец в другой машине. Вместе нельзя.
Присутствие Нафиза после всего, что сегодня случилось, и пугало меня, но и, в то же время, мне было спокойнее, когда он был в поле зрения, чем без него вообще.
Но деваться было некуда, и через несколько минут я, закутанная в чёрные одежды, в сопровождении девушки стюардессы и двоих мужчин, присоединившихся к нам будто из ниоткуда, ступила на чужую для меня землю песков и восточных сказок.
Глава 7. «Золотая клетка захлопнулась»
В окно машины я наблюдала за городом. Он был великолепен. Уже темнело, и у зданий включилась подсветка. Вот только что была в Москве, и уже перед глазами совершенно другая картина.
Несмотря на невероятность всего происходящего, я засматривалась в окно, была поражена красотой города. Здания арабской архитектуры перемежались с современными зеркальными высотками, всё было окружено пальмами и зеленью, везде яркими красками подсвечивались фонтаны.
Али Фаджа, сказала мне стюардесса или кто там она была, главный город Аль-Дахи. Но мы едем не в городской дворец господина, а в тот, что в оазисе иль-Рахи[7].
Арабские названия были сложными для запоминания для меня, но я уловила одно знакомое слово оазис. Для меня это стойко ассоциировалось с пустыней.
Это где-то в пустыне? поинтересовалась я. Сидеть молча было совсем невыносимо.
Да, улыбнулась девушка. Хвост Руб аль-Хали[8].
Она произнесла название пустыни с уважением и даже благоговением. Название это я раньше слышала, даже вспомнила, что находится эта одна из самых больших и безжизненных пустынь в мире в Саудовской Аравии и частично в Арабских Эмиратах. Для меня как человека далёкого и от Востока, и от его радостей в виде жары, слово пустыня звучало весьма устрашающе.
По городу мы ехали около получаса, а потом городской пейзаж остался позади, и машины погнали по асфальтированной дороге, с обеих сторон которой теперь были лишь красноватые пески. Солнце стремительно садилось, меняя картину за окном до неузнаваемости прямо на глазах. Такие виды ещё больше убеждали меня, что всё происходящее нереально, что я просто сплю и вижу очередной свой сон.
Но всё было взаправду. И высоченные дюны, темнеющие в красном свете заходящего солнца, и здоровенные машины, мчащие по узкой дороге среди них.
Я, кстати, думая о пустыне, всё ждала, что автомобили остановятся, и мы пересядем на верблюдов. Ну почему-то именно так мне представлялось путешествие по пустыне. Но ничего такого не произошло, мы продолжали ехать на быстрых и комфортабельных внедорожниках, даже когда съехали с дороги и, почти не теряя скорости, помчались по песку.
И вот минут через двадцать впереди я увидела яркое освещение. Уже совсем стемнело, и вид открывался ещё более фантастический. Я почувствовала трепет внутри, настолько захватывающе это выглядело.
Прямо посреди песков были видны зелёные пальмы и ещё какие то деревья. Вновь пошла асфальтированная дорога, освещённая фонарями, и вела она к сказочно красивому дворцу, искусно подсвеченному. Перед дворцом голубым светилось причудливой формы озеро.
От такой сказочной красоты действительно дух захватывало.
Машины въехали на территорию дворца и остановились. Водитель обошёл и открыл дверь со стороны моей спутницы. Она вышла первой, а потом помогла выбраться мне. В столь непривычном одеянии мне было совершенно неудобно, и если бы не её помощь, я бы запуталась, как в мешке, и просто вывалилась из салона машины на гравий.
Но, однако, оказавшись снаружи, я оценила эту абаю, или как там правильно. Она была тонкой, но в дуэте с моей одеждой помогала сохранить тепло, потому что вне салона машины оказалось на удивление холодно. Если навскидку, то градусов восемь десять, не больше.
Я оглянулась и не увидела рядом ещё двух автомобилей, которые сопровождали наш. Точнее, увидела, но стояли они с другой стороны озера.
Следуй за мной, сайеда, с лёгким кивком головы позвала меня сопровождающая. Нас уже ждут.
Выбора у меня всё равно не было, и я последовала за ней, оставив водителя и охранника у машины.
Мне пришлось придерживать одежды, чтобы не споткнуться. Хотелось рассмотреть дворец, в принципе попытаться осознать его невероятную красоту, но мы шли быстро, и я оставила это на потом.
Мы скользнули за одну из колонн и прошли в резную дверь. За ней оказался светлый коридор арочной формы, весь украшенный геометрическими и растительными орнаментами. Даже оформление и убранство простого коридора и лестницы, по которой мы поднимались на второй этаж, поразили меня дороговизной и шиком, что уж было, наверное, говорить о центральных залах этого дворца.
Куда мы идём? спросила я девушку.
В женскую часть дома, ответила она на ходу.
А для меня в голове засветилось слово гарем, неприятно полоснув.
Да, в современном мире шейхи официально не имеют гаремов. Нескольких жён да, но не целые дворцы, набитые одалисками и наложницами. По крайней мере, официально. Но как журналист я слышала разные истории.
Мы поднялись по лестнице, прошли ещё по одному коридору, но уже открытому, откуда можно было увидеть чёрное звёздное небо над пустыней, свернули и прошли через залу, великолепие которой просто поражало. Белый мрамор, золотая роспись, фигурные арки и фонтаны прямо посреди комнат. У даже голова стала кружиться от всей этой невероятной музейной красоты и шика.
Твоя комната, сайеда Хэриб, провожатая остановилась у одной из дверей, которая сама по себе вместе с дверной аркой могли считаться произведением искусства. День был долгим, тебе надо отдохнуть.