Вот! снова подал голос священнослужитель. Это тоже её рук дело!
Вообще-то в своей последней работе «О бремени мирском» епископ Пенариус предположил, что дождь это слёзы господни, которые посылает он нам с небес, дабы омыть грехи наши. Вы так не считаете, святой отец?
Не дождавшись ответа, мужчина подошёл к виселице, дотянулся до петли и качнул её пальцем.
Значит, господа, получается, что ваши посевы уже месяц заливает водой. И в их утрате вы обвиняете одинокую вдову. Ну хорошо. Пойдём дальше. Скажите мне, уважаемый, где вы храните сено для животных?
Внезапный вопрос застал краснолицего фермера врасплох.
Так как обычно летом на улице, под навесами. К зиме в амбар перекидываем.
Посмею предположить, что, учитывая такие затяжные дожди, оно всё промокнет на улице. Вы же переместили его обратно в амбар?
Да ну, зачем? А если завтра дождь перестанет? Что ж нам, опять всё назад тащить? Работка не из лёгких, вообще-то!
То есть сейчас вы даёте животным в стойлах промокший, гниющий корм, но, нетрудолюбивый мой, в их болезнях вините несчастную Маргариту Саар? Понятно.
Фермер растерянно захлопал глазами, открыл было рот, привстал даже, но в итоге молча сел обратно.
Святой отец, разрешите посмотреть ту самую страшную книгу, которую вы изъяли у обвиняемой?
Тот как-то неуверенно посмотрел на главу города и достал книгу из-под широких пол одеяния. Назаретянин пролистал несколько страниц, вчитался, удивлённо взглянул на стоявшую возле виселицы девушку. Он смахнул несколько капель дождя, попавших на неровные чёрные строчки, ещё более удивлённо посмотрел на руку.
Не сомневаюсь, отче, что в семинарии вы были одним из лучших учеников.
Наставники отмечали моё усердие и трудолюбие, скрывать не буду.
В этом я даже не смею сомневаться. А где, вы говорили, её обнаружили? Просто я был у себя вчера, когда городская стража уводила обвиняемую, и не припомню, чтобы они обыскивали дом.
Его собеседник снова быстро стрельнул глазами в сторону бургомистра.
Эм-м-м-м Во дворе. Она была обёрнута тряпицей и закопана во дворе, недалеко от задней двери.
Удивительно, как хорошо она сохранилась для такой погоды, что скажете?
Уверен, что эта книга защищена одним из тех страшных заклинаний, что описаны в ней!
Тогда объясните мне, почему её строки так легко размываются водой?
Человек в плаще небрежно бросил фолиант на стол перед оторопевшим священником и подошёл на край помоста, показывая людям испачканную чернильными разводами ладонь.
Там действительно содержатся тайные познания о природе зла, но назвать её древней может только дурак или лжец. Вы кем хотите быть?
Толпа возбуждённо загудела, предвкушая скандал.
А я был уверен! выкрикнул кто-то уже более уверенно. Не может Рита быть ведьмой! Я с пелёнок её знаю!
Что всё это значит?! грохнул кулаком бургомистр, поднимаясь с места. На что вы намекаете?!
Назаретянин снова широко улыбнулся.
Кажется, наш светоч Слова Божия уличил фрау Саар в прелюбодеянии со слугами Сатаны? Это особенно забавно, потому что после того, как вчера её увели, обвиняя в колдовстве, я позволил себе обыскать весь дом. Надеюсь, хозяйка меня простит.
Он засунул руку в правый карман, показал всем и бросил перед священником чётки с массивным распятием.
Это я нашёл в спальне, под кроватью вашей страшной «ведьмы». Могу сказать, что пылились они там не один день.
А ещё это письмо, следом назаретянин достал сложенный лист бумаги, я нашёл под матрацем. В нём некий «твой любящий медвежонок Маркус» сокрушается о своём семейном положении и уверяет, Иешуа развернул листок и прочитал: «сладкую овечку Риту», что всенепременно бросил бы к её ногам всё, что имеет, если бы не дети и проклятая жена. Я так понимаю, мой любящий медвежонок, это ваше.
И письмо легло на мокрый стол возле растерянного здоровяка фермера.
Толпа стала походить на растревоженный улей.
Кончилась у мишки сладкая жизнь!
А святоша-то наш хорош! Утешил вдовушку!
Да у них вообще ни стыда, ни совести не осталось!
И последнее! из того же кармана появился золотой перстень с зелёным камнем. Наверное, вашего уважаемого бургомистра.
Точно! Похож! выкрикнули сразу несколько человек.
Он был спрятан в одном из ящиков дамского стола, опять же в спальне. Подозреваю, вы немало огорчились своей пропаже после очередного визита к безутешной вдове?
Бургомистр в чёрном сюртуке стоял, багровея от злости, не в силах сказать ни слова.
Из всего вышеперечисленного я могу заключить продолжил назаретянин, повышая голос, чтобы перекрыть нарастающее недовольство людей, что единственное, в чём можно обвинить урождённую Маргариту Саар это глупость и, вероятно, жадность. Оставшись одинокой вдовой без кормильца и средств к существованию, она не придумала ничего умнее, как закрутить тайный роман с кем-то из обеспеченных горожан. Кто был первым, чудо вы моё роковое?
Святой отец, еле слышно ответила девушка.
Исповедовал так исповедовал! толпа начинала уже заводиться не на шутку.
Стражники растерянно переглянулись и на всякий случай выставили вперёд алебарды.
А следующий?
Маркус только он был не следующий
Восхитительно! Вы встречались с обоими одновременно? Как же вы так умудрялись?
Отче приходил по понедельникам Маркус по средам
И потом вы добавили бургомистра по пятницам?
Да
Невероятно! Вы отчаянная барышня! Я так понимаю, что ваши кавалеры в какой-то момент узнали друг о друге и решили вас наказать. Да, господа? Вместо того, чтобы организовать осушение полей, перетаскать гниющее сено, вы устроили показательную порку со смертельным исходом.
Это наглая ложь! взвизгнул побелевший священник.
Он вскочил, намереваясь сказать что-то ещё, но тут ему прямо в лоб впечатался мокрый комок глины. Новый снаряд прилетел аккурат в чёрный сюртук главы города. Иешуа предпочёл отодвинуться в сторону. И в следующую секунду настоящая лавина грязи накрыла трёх почётных граждан города. Никто из них не мог предположить, что небольшой адюльтер сможет сорвать последнюю печать терпения людей, и годами копившееся недовольство хлынет, как из прорвавшейся дамбы.
Назаретянин, пригнувшись, подошёл к девушке, сгрёб её в охапку, и вместе они покинули зарождающийся народный бунт. Даже охрана за ними уже не следила.
***
Отъехав уже прилично от города, Иешуа остановил гнедую и обернулся на сидевшую за его спиной девушку.
Уверены, что не хотите остаться?
Вот уж нет, спасибо. После того, что эти три идиота устроили, на меня всю жизнь будут пальцем показывать. Я лучше с вами, в столицу, у меня там кузен живёт. Поможет на первое время. Вы же не бросите несчастную девушку посреди дороги?
Конечно, нет. Но не советую там колдовать, волшебница моя, святая инквизиция всё же не дремлет.
Глаза девушки сверкнули нехорошим зеленоватым светом.
Так помогите даме избавиться от украшения.
Назаретянин с лёгкой усмешкой снял с неё крест, убирая его в седельные сумки. Попутчица будто вздохнула свободно, расправила плечи и одним махом спрыгнула с лошади. Даже серое платье стало будто чуточку чище.
Подождёте минутку?
Конечно, только не проклинайте их сильно. Всё же среди них остались ещё неплохие люди.
Ведьма хищно улыбнулась, сложила руки и что-то забормотала в закрытые ладони. Через несколько секунд её лицо осветил тёмный багрянец. Так же, как обычно выпускают птиц, она вскинула зажатые кулаки в небо, выпуская на волю саранчу размером с небольшого голубя. Та застыла в воздухе, грозно застрекотала, дёрнулась и разделилась ещё на две. Потом ещё на две, и ещё, и ещё Вскоре уже целая гудящая туча направлялась в сторону ничего не подозревающего городишки.