Когда гибридный олень закончил свою речь, судья вспомнил, что колёсико поворачивать надо направо, где стояли три чёрных точки. Черепанов обрадовался и хлёстко стукнул молотком по столу, предоставляя слово адвокату.
В зале снова поднялся гул, потому что адвокат отсутствовал, что впрочем, было делом привычным для подобных процессов. Если бы судили вороватого соболя или крутого авторитета из росомах, то, несомненно, адвокаты, которыми в большинстве своём работали гибридные лисы, шуршали бы бумагами, постоянно тявкали, бесконечно требуя перенести заседание на завтрашний день.
Сегодня место адвоката пустовало, а значит, обвиняемые защищали себя сами.
Подсудимые, у вас есть, что сказать суду? спросил Черепанов.
Рыжий даже голову не поднял.
Барсук замотал улыбчивой мордой, подтверждая, что он сегодня за адвоката и ему есть чем поделиться с судом.
Слово предоставляется защите, с сожалением объявил Черепанов, надеясь, что речь зверюшки будет немногословной.
За решёткой в полосатых пижамах обвиняемые выглядели непрезентабельно. Барс походил на больного чахоткой каторжника, дни которого сочтены, а вот покалеченный медведем Марат, излучал безмерное счастье, переходящее в сумасшедший восторг. У него не было одной лапы, но барсук источал надежду, как упрямо выпрямляется весенняя, стойкая травинка под кабаньим копытом. Потому что Марат знал что-то особенное о громком процессе, больше напоминающем судилище или незамысловатую игру в поддавки.
Моё имя Марат! громко сказал барсук. Мне перед вами скрывать нечего. Да!.. я шпион, я агент Москвы и не жалею о своём выборе! Мой рыжий друг тоже служит Москве. И можете не сомневаться, и знайте все!.. мы делали свою работу лучше других шпионов. Мы принесли много пользы своей стране. Нам просто не повезло в тот день
Черепанов заметно удивился. Обычно во время выступления обвиняемых кабаны в зале топали башмаками, пихали в пасть толстые пальцы и свистели, словно на свинохоккее. Сегодня же было непривычно тихо, потому что барсук и не думал юлить, оправдывая себя. Он сознался так быстро, что свиньям стало вообще неинтересно переживать за тех, кого к утру кокнут, пустив пулю в лоб. Многим кабанам хотелось ещё послушать свидетелей и попытаться разгадать шпионскую загадку, тем более что в зале находилась одна примечательная свидетельница.
Формы её виделись кабанам грандиозными. Она сидела где-то в середине зала. Её сарафан с блестящей медалью на лямке сообщал зрителям, что Шалайя готова сказать такое, какое не знает никто в холодной стране и в жаркой державе, между прочим, тоже.
Сегодняшний суд казался бледным и скучным. Но как бы судья ни спешил закончить заседание точно к полднику потому что уже заказал у кондитера пышные пирожные с варёной сгущёнкой, он всё-таки вызвал важного свидетеля, и на трибуну взобрался волк Гомвуль.
По залу пробежал трепетный шёпот. Первые ряды елозили по лавкам, видя, как одет их коллега в звании старшего лейтенанта.
Костюм Гомвуля пошит портными из людей, потому лацканы пиджака были ровными, острыми и отглаженными как у порядочного человека, а начищенные до блеска туфли ослепляли лощёными формами, зачаровывали прошивкой добротной нити и тонкими шнурками из настоящей кожи. Таких туфель не было ни у одного волка в Сибири, только у Гомвуля. Волк шёл к трибуне, сверкая золотыми запонками, словно он не полицейский, а зажиточный фабрикант. Чёрную шляпу он элегантно держал на уровне живота. Выше из-под расстёгнутой белоснежной рубахи сексуально выглядывал волчий мех. Если бы в зале сидели антропоморфные волчицы, они завыли бы от вспыхнувшей страсти. Вид брутального красавца мог свести с ума самую изысканную красотку волчьего племени.
Прокурор Солёный сыпал вопросами, пытался подловить Гомвуля и расспрашивал: знаком ли полицейский с Маратом, а если знаком, то на какие темы он с ним общался? Его интересовало мнение волка: заметил ли он что-нибудь подозрительное, когда вместе с рыжим Барсом выполнял дипломатическую миссию в Стране Китай? И каково его личное мнение в отношении судебного вердикта: надобно ли шпионов расстрелять из пулемёта или усадить на электрический стул?
Весь зал боялся прокурора. Свиньи потирали вспотевшие ладони, волки энергично хмурились, а Гомвуль отвечал с расстановкой и говорил, что с первой встречи не доверял рыжему коту, заподозрив в нём скрытого врага. Он так же нелицеприятно отозвался и о Марате, назвав барсука негодяем и проходимцем Волк вовсе не выгораживал Барса, и это могло показаться странным, поскольку Гомвуль обещал кошачьей братве спасти их незадачливого друга.
Прокурор Солёный самодовольно сложил лапы на груди, когда судья вызвал следующего свидетеля.
Зал снова затаился, оттого что на трибуну взобралась Шалайя в своём неподражаемом сарафане. Кто-то из хряков знал эту даму лично, некоторые только по слухам, но на суде присутствовал один кабан, который был близок с матерью-героиней и даже проживал с ней гражданским браком.
Капитан Ахлес полюбил её за прямоту и за какую-то редкую, не кабанью силу духа. Шалайя слыла настоящим лидером. Когда она говорила свои пламенные речи, а говорить она любила, особенно когда выпивала то Ахлес, не отрывая глаз от её бородки и самобытной причудливости усов, вслушивался её в резкие слова о подлых людях и глупых свиньях. Капитан Ахлес влюбился в могучую женщину, отчётливо осознавая, почему отец выбрал именно её на роль любовницы и верного революционного товарища.
Боевой кабан сидел в зале с друзьями. Недавно он познакомился с майором Чуки и капитаном Сычом. Парни оказались боевитыми и опытными офицерами. К тому же эти кабаны принимали участие в неудачном штурме дворца и выжили после трагедии. Сегодня они все вместе пришли поддержать выдающуюся женщину, а по совместительству новую любовницу капитана Ахлеса.
Шалайя обвиняла рыжего кота в бунте. Она уверяла, что точно знает, кто науськивал отставного генерала Репо поднять восстание А рыжий только шевелил ушами, понимая, что суд будет непреклонен. Хотя какой из него шпион? То ли дело Марат, который замыслил прикончить самого императора Сибири.
Но почему-то Роберта Варакина даже не вспоминали. Все, включая Гомвуля, несли какую-то чушь о мятеже в Якутске и о проблемах на фронте. Свидетели будто специально лепили из обвиняемых злодейских преступников. Но разве Барс и Марат готовили восстание кабанов? Марат во время бунта квасил капусту в Алдане, а рыжий так тот вообще со Шмалем спасал императора.
«Интересно, а где сейчас чёрный босс?» вспомнил о друге Барс.
***
В сумке что-то тревожно пищало. Абрамяу причмокнул, пряча морду в подмышке. Валяться в снегу на морозном воздухе в минус тридцать пять занятие, не приносящее огромной радости, а царапающий душу звук из глубин белоснежной сумки, мешал наслаждаться свободной минуткой.
Но вдруг Абрамяу подскочил и нервно сунул лапу в сумку. Пошарив там, наткнулся на контейнер с сосисками, потом поправил термос с чаем и лишь затем достал рацию.
Сокол у аппарата! Приём! выкрикнул Абрамяу, демонстрируя бодреньким голосом, что он и не думал спать а не думал, значит, и не спал.
Тьфу ты!.. решил, что у тебя батарейка села! возмущался на той стороне Шмаль. Это быстрый мустанг у аппарата. Как у тебя дела? Что нового, сокол? Приём
Абрамяу приложил к глазам бинокль, всмотрелся вниз.
Два автозака стояли на прежнем месте. Рядом пристроился грузовик с будкой, тот, что привёз Барса и Марата. Кабаны в форме крутились возле машин, курили и что-то пили из фляги.