Да нет у меня девушки! взорвался. А друзьям завтра все объясню. Идем же, замерзнешь и заболеешь. А у тебя сын дома.
При упоминании ребенка Зоя кивнула и все же последовала за мной. По пути к машине она несколько раз споткнулась, видимо, не привыкшая к такой высоте шпилек.
Может, снимешь? спросил у нее.
Да нет. Нормально.
То, что не нормально, оказалось спустя пару десятков метров, когда Зоя споткнулась так, что подвернула лодыжку. По крайней мере, я надеялся, что это просто растяжение или вывих, а не перелом.
Надо было снять, пробормотала Зоя, глотая слезы.
Идти она, понятное дело, не сможет.
Снимай вторую туфлю и давай руку.
Зоя последовала моему совету без возражений. Взяла обувь и подала мне ладонь. Я тут же притянул девушку к себе и подхватил на руки. Она запротестовала, а я лишь крепче прижал ее к себе и произнес:
Прекрати дергаться. Упадем будем добираться до машины ползком, как два инвалида.
Она затихла, а потом ее затрясло в моих руках. Я подумал, что она плачет от боли, остановился, обеспокоенно пытаясь всмотреться в ее лицо.
Зоя не плакала смеялась над моей шуткой. Я улыбнулся и крепче прижал ее к себе, выглядывая свою машину. Зоя же обхватила меня руками и уткнулась мне в шею. По телу пробежал озноб, во рту мгновенно пересохло. Я понял, что думал вовсе не о дороге и поиске машины, а на ней На груди, которая ко мне прижималась, на дыхании, что согревало кожу на моей шее, и на руках, что добрались до затылка.
Почему мы остановились? спросила она шепотом, от которого меня моментально бросило в жар.
Глава 13
Зоя
Мы идем-идем, произнес Саша хриплым голосом, от которого у меня все тело покрылось мурашками. Замерзла?
Немного, не стала врать.
Ночь и правда выдалась холодной, особенно для той одежды, которая на мне была. Тоненькое платье, капроновые колготки, да еще и босые ноги Даже кожаная курточка не спасала. Хотя мурашками я покрылась не от этого, а от его голоса. Вспомнила, как точно таким же тоном он шептал мне нежности в ту первую и единственную нашу ночь Как успокаивал, словно маленькую, когда понял, что я еще ни с кем и никогда
Саш позвала его тихо.
Он будто очнулся. Прижал меня крепче и двинулся к машине. Уже через пару минут я сидела в теплом салоне и пыталась пошевелить поврежденной ногой. Было очень больно, так что я сразу же оставила эти попытки. С сожалением взглянула на туфли на шпильке, что стояли на автомобильном коврике у ступней. Редко такие надевала и, видимо, не зря.
Саша в машину заходить не спешил: стоял, облокотившись на капот. Я заметила огонек в его руке, когда он присел на капот и повернулся ко мне боком. Курил, выпуская клубы сизого дыма в воздух. Я почему-то думала, у него нет пагубных привычек, потому что на празднике он при мне так и не притронулся к алкоголю.
Я вздрогнула, когда Саша открыл дверцу машины и забрался на водительское сиденье. Салон тут же наполнился запахом табака, но я почему-то только сделала вдох поглубже.
Куришь?
Что? Нет, конечно!
Это хорошо, кивнул Саша. Я тоже редко. Сейчас вот накатило.
Мне стало не по себе. У него сегодня день рождения, он должен праздновать, а вместо этого сидит со мной в машине и собирается ехать домой.
Нужно в больницу. Саша кивнул на мою ногу. Я Глебу позвонил, он услуги няни до завтра оплатил. Время есть.
Может, домой? с надеждой спросила я. Врачей боялась до панического ужаса.
Не домой, Зоя. Саша слегка улыбнулся. Вдруг перелом?
Но у меня почти не болит! запротестовала и хотела продемонстрировать, но лишь ойкнула от мгновенно прострелившей боли. Кажется, ты прав. В больницу все же нужно.
От боли на глаза выступили слезы. Я попыталась принять максимально удобное положение, чтобы не дергать ногой, потому что при каждом движении хотелось упасть в обморок и не чувствовать эту нестерпимую муку.
Я буду ехать медленно, успокоил Саша.
Хорошо.
Он быстро завел машину и выехал с парковки. Я же, пока могла, наблюдала за ним. Мне почему-то казалось, что он чем-то недоволен, и от этого становилось хуже. Я прекрасно понимала причину его недовольства и корила себя за то, что не осталась дома. Сейчас бы спокойно спала вместе с сыном и не думала, что чем-то виновата перед Багровым.
Прости меня, произнесла тихо. Я совсем не хотела и не собиралась ехать, просто Глеб, он