Падая, она зажмурилась и хотела обхватить руками голову, потому что ей вновь показалось, будто голова хочет спрыгнуть с плеч и укатиться прочь. Но ей помешало что-то, что вдруг оказалось у неё в руках. Лера резко раскрыла глаза и увидела, что сидит на полу в бабушкином доме, а в руках у неё раскрытый фотоальбом, со страницы которого на неё смотрел дядя Валера.
Что за чертовщина! воскликнула Лера и покосилась на полупустую бутылку вина.
Может, возраст даёт о себе знать? И пора прекратить пить? Хотя какой возраст! Что за ерунда! Если ты в двадцать восемь начинаешь задумываться о возрасте, то, скорее всего, у тебя что-то не в порядке с головой.
Спать! сказала она вслух и захлопнула альбом.
Крупные капли дождя ударяли в окна, отбивая частую дробь. Ветер выл на разные голоса, в такт раскатам грома погромыхивало железо на крыше. Очередная вспышка молнии и последовавший за ней оглушительный удар разбудили её. Лера подскочила на диване и растерянно огляделась, пытаясь сообразить, где она и как здесь очутилась. Снова вспышка молнии, и раскат грома, но уже не такой громкий. Ничего страшного просто гроза. Лера уже собиралась лечь обратно, как вдруг вспомнила, что оставила окно на кухне открытым, и там, наверное, уже всё залило водой. Пришлось вылезать из-под тёплого пледа.
Однако всё оказалось ещё хуже. Выйдя в переднюю, которую бабушка по старинке называла сенями, Лера обнаружила, что входная дверь нараспашку и на полу собралась уже внушительная лужа, посреди которой плавали её кроссовки.
Лера поспешила закрыть дверь и побежала на кухню за тряпками. Окна на кухне действительно были открыты, и вокруг тоже была вода. Чертыхнувшись, Лера схватила ведро с тряпками, которое всегда стояло под рукомойником, и бросилась обратно в сени. Но поскользнулась и плашмя растянулась на мокром полу, крепко приложившись при этом затылком. В глазах потемнело, а всё тело пронзила острая боль.
Открыв глаза, Лера попыталась встать и замерла. Кухня исчезла ни деревянных тумб, ни шкафчиков. Прямо перед ней были кабинки туалета, причём такого, какой Лере давно видеть не доводилось кабинки были открытые, без дверок, а вместо привычных унитазов там были распространённые когда-то «дырки» с подставками для ног по бокам, которые пафосно именуются чашами «Генуя», а в простонародье очками. На мокром полу стояло ведро с водой, из которого свисала серая дырявая тряпка.
Ты мне ещё будешь приказы обсуждать?! услышала Лера.
Голос был мужской, визгливый, противный. Она повернула голову и увидела парня в военной форме с тремя полосками на погонах. Лера никак не могла вспомнить, что они называются лычками, а обладатель таких лычек именуется сержантом. Но главное, что сержант держал за грудки перепуганного юношу-рядового, и этот рядовой был не кто иной, как дядя Валера.
Я хотел сказать попытался произнести он.
Молчать! взвизгнул сержант. Кто давал команду вякать?
Но это невозможно отмыть без
Руками отскоблишь. Вперёд!
Я не буду.
Что?! Да я тебя языком заставлю всё вылизать, душара!
Да пошёл ты! неожиданно выкрикнул дядя Валера и оттолкнул сержанта.
Сержант на мгновение оторопел. И вдруг со всей силы двинул дяде Валере кулаком в грудь, аккурат в металлическую пуговицу. Дядя Валера охнул и покачнулся. Ноги заскользили по мокрому полу, он не удержал равновесия и упал, с размаху ударившись затылком об угол каменной приступки чаши «Генуя». Тело его содрогнулось, и он обмяк, устремив взгляд в потолок. А через мгновение по полу стала растекаться густая алая жидкость, как будто, падая, дядя Валера раздавил упаковку кетчупа. Сержант с ужасом смотрел на бездыханное тело рядового. Потом оглянулся на дверь никого. Леру он почему-то даже не заметил. Сержант попятился к двери, не отрывая взгляд от покойника, а затем выскочил из помещения словно ошпаренный.