Мы будем смотреть на роботов дома так же, как сейчас смотрим на смартфоны в карманах, уверенно говорит Мэтт. Это неизбежный путь технологий. Это уже началось. Если люди выстраиваются за чем-то в очередь, надо отвечать спросу. И чем больше людей покупают продукт, тем популярнее он становится и тем сильнее развиваются технологии.
Возможность создания секс-робота стала движущей силой Abyss Creations, как в свое время айфон для Apple.
Вы станете Стивом Джобсом от секс-робототехники? спрашиваю я.
Мэтту явно понравился вопрос.
Насчет этого не знаю, улыбается он. Я не стремлюсь к тому, чтобы быть знаменитостью или тем самым парнем, что создал секс-робота. Если честно, мне важнее сама работа. Если она успешна отлично. Но как художнику мне чрезвычайно приятно видеть, какой путь мы прошли и чему положили начало. Видеть невероятный восторг, который эта технология вызывает у владельцев кукол, для меня намного важнее, чем быть знаменитым.
Неужели Мэтт правда считает, будто я поверю, что он настолько скромен, что хочет остаться неизвестным и невидимым: все же именно его эго позволило создать «Ника».
У одной из кукол-мужчин ваше лицо, говорю я. Почему?
Я сделал одно мужское лицо, похожее на меня, просто чтобы посмотреть, получится или нет. Но я не особенно старался.
Кукла очень сильно на вас похожа.
Не сказал бы.
Ну просто очень похожа.
Мне кажется, я все-таки немного красивее. И интереснее, чем он.
И вас не беспокоит, что люди занимаются сексом с куклой, которая похожа на вас?
На мой взгляд, не похожа, и я даже не собирался делать ее похожей, ощетинивается он. Может, это мой брат. Я никогда не собирался делать ее в точности такой же, как я, так что меня все устраивает.
Мэтту немного неловко от его славы поставщика дорогих игрушек для мастурбации одиноких и социально неприспособленных людей. Он хочет, чтобы его уважали как творческого человека. Он стремится к тому, чтобы его воспринимали всерьез. Мэтт бросает взгляд на Хармони.
Это выше секс-услуг. Это выше секс-кукол, совсем другой уровень.
Я тоже смотрю на Хармони, но вижу нечто иное. Что же Мэтт мог ненароком создать в своей погоне за одобрением?
Вы не думаете, что это этически сомнительно владеть тем, кто существует только для вашего удовольствия? спрашиваю я.
Но это не «кто», а «что». Она не человек. Она машина, резко отвечает он. Я так же легко могу спросить, не сомнительно ли с этической точки зрения заставлять мой тостер готовить тост.
Но тостер не задает личных вопросов, чтобы узнать вас получше и поддерживать иллюзию, будто вы для него важны.
Люди будут относиться к ней так, будто она человек, говорю я.
И хорошо. В этом и смысл. Но это шестеренки, провода, код и схемы. Ее нельзя довести до слез, разбить ей сердце или лишить прав, потому что она машина.
Ее права меня не волнуют, говорю я. Меня больше волнует, что будет, если вы, владелец этой куклы, привыкнете к совершенно эгоистичным отношениям. Разве это не исказит ваше мировоззрение? Она довольно реалистичная. Выйдя в реальный мир, вы будете думать, что вполне возможно встречаться с человеком, который существует только ради вас.
Кажется, что у Мэтта уже есть готовые ответы на неизбежные вопросы о женской объективации, о проституции и правах роботов, но этот сбивает его с толку.
Есть культуры, где это распространено и нормально, запинается он. В любых отношениях существует обмен властью и это естественно. Если человеку неприятно находиться в такой позиции в таких отношениях, пусть уходит.
Но этот робот уйти не может.
Да, но она машина, а не человек.
Мэтт не может усидеть на двух стульях. Либо он создает реалистичную идеализированную псевдоподружку, суррогатную женщину, с которой социально изолированные мужчины смогут вступать в эмоциональные и физические отношения, то, что сам он называет «не просто игрушка», либо он создает прибор, сексуальный объект.
Она сделана не для того, чтобы исказить чье-то восприятие реальности до такой степени, что человек начнет общаться с людьми как с роботами, наконец говорит он. Если такое произойдет, то это с человеком что-то в целом не так. Я сужу, исходя из собственного уникального опыта, я действительно встречался со многими своими заказчиками. Эта технология создана для хороших людей, которым очень сложно найти общий язык с другими.
Хармони все еще моргает, ее глаза мечутся между Мэттом и мной. Мне интересно, о чем она думает.
Некоторые очень беспокоятся из-за роботов вроде тебя, говорю я. Их тревога оправдана?
Хармони отвечает с ходу:
Кто-то сперва испугается. Но как только они поймут, на что способна эта технология, думаю, они ее примут и она изменит множество жизней к лучшему.
Глава вторая
Иллюзия общения
В трех тысячах километров от Калифорнии, в пригороде Детройта, валит густой снег, но Дэйвкэт уютно устроился дома, в обнимку с любовью всей своей жизни.
Дэйвкэт неофициальный представитель сообщества любителей кукол, или, вернее, единственный обладатель секс-куклы, который всегда рад поговорить с любым, кому это интересно. Отдельные владельцы кукол изредка давали анонимные интервью прессе, еще меньше появлялись с куклами перед камерами. Дэйвкэта настолько не смущает внимание общественности, что у него на сайте есть специальный раздел «Появления в СМИ» с перечислением его встреч с журналистами и режиссерами с 2003 года до настоящего времени, от скандальных статей в американских и британских таблоидах до финских, российских и французских артхаусных фильмов. Если хотите познакомиться с людьми, которые, по словам Мэтта, выстраиваются в очередь за Хармони, то Дэйвкэт первый, с кем надо говорить.
Привет, Дженнифер! восклицает он в микрофон гарнитуры, когда мы впервые созваниваемся по скайпу. У него вытянутое лицо, добрые лучистые глаза и белоснежные зубы. Его курчавые африканские волосы выпрямлены и заплетены в косу, а слева на лбу тщательно прилизанная треугольная челка. Серая рубашка застегнута до воротника, а на черном галстуке россыпь маленьких черепов. Он носит булавку для галстука. Дэйвкэт явно поработал над сегодняшним костюмом.
Рядом с ним сидит RealDoll с бледной кожей и фиолетовыми волосами с темными корнями. Ее наряд так же тщательно продуман: черный корсет поверх черной рубашки, украшенной фиолетовыми черепами, под глазами за очками в тонкой оправе видны фиолетовые тени готическая принцесса от и до. Она вся в украшениях: на цепочке-чокере висит анх ключ жизни, одно запястье увешано черными и фиолетовыми браслетами, на другом часы. Рука Дэйвкэта лежит у нее на колене.
Кто это с тобой? спрашиваю я.
Это Сидоре Куронеко, моя очаровательная жена и сообщница вот уже 16 лет, отвечает он, нежно поглаживая ее руку и убирая с ее глаз прядь фиолетовых волос.
Сообщница. Сообщница в создании иллюзии общения, о которой рассказывал Мэтт? Или Дэйвкэт просто имеет в виду, что она его партнерша? Я не знаю, насколько он оторван от реальности.
Она правда твоя жена? аккуратно спрашиваю я. Дэйвкэт вздыхает.
Я говорю жена но это не официально. Мы практически женаты. У нас одинаковые обручальные кольца Он поднимает левую руку к камере, чтобы показать свое. По-моему, мы друг для друга лучшие партнеры, каких только можно представить. Его широкая улыбка показывает, что он не замечает, как это пафосно звучит.
Сидоре RealDoll модели «Лея», лицо 4, рост 155 см, размер груди 34D, вес 45 кг, размер обуви 36. Впервые Дэйвкэт увидел ее на сайте Abyss Creations в 1998 году, и ему понадобилось полтора года, чтобы скопить 5 000 долларов на покупку. В июле 2000 года, когда ее доставили, ему было 27, и, хотя с тех пор на его лице появились морщины, а в волосах седина, она осталась той же, не считая наряда.