Слишком много белых пятен, а ты знаешь, как я их не люблю.
– Мне придется закрасить эти пятна в нужный цвет? – с кривой ухмылкой поинтересовался его собеседник.
– Разумеется, – усмехнулся здоровяк. – А как ты думал, для чего мы тебя внедряли? Дорогое удовольствие, даже для нас. Во всей АТРИ только двое знают, кто ты на самом деле.
– Двое?
– Именно. Двое: ты да я. И я пока не могу ввести официальные власти в курс дела. Потому тебе придется действовать на свой страх и риск. Я не хочу никого спугнуть. Ты меня понял?
– Понял, – кивнул вошедший.
– Тогда можешь идти. Времени на подготовку у тебя пара месяцев, не больше. За провал операции…
– Погоны снимете? – с прищуром спросил вошедший.
– Погоны – это перебор. Яйца отрежу, – ответил здоровяк.
Глава 1
Пробуждение было из таких, что врагу не пожелаешь. Башка раскалывается на части, кружится. Во рту сухо, и привкус такой, будто птичка нагадила. Какая там птичка! Бегемот – здоровенный, толстый. Вонючий!
Плохо мне, ой плохо! Как с жуткого бодуна.
С чего бы? Не маленький, не в первый раз бухал. Вроде пил грамотно, не смешивая. Может, коньячок, предложенный товарищем Ивановым, был не того-с? Из той же бочки, как и прочая магазинная и палаточная отрава. Еще хвастался: «Настоящий, армянский!» Чтоб он подавился своим «армянским»! Или грешу на человека?
А еще полный провал в памяти. Иванов, вертолет… Но что было после?
И, кстати, где я?
Лежу. Справа и слева койки, заправленные казенными синими одеялами. Прикроватная тумбочка из дерева, покрытого морилкой. Казарма? Но почему вокруг люди в белых халатах?
Светлый пластик, какие-то компьютеры, трубки, микроскопы. Разговоры ученые, непонятные.
– Температура?
– В норме.
– Давление?
– Сто десять на восемьдесят.
Госпиталь, больница. Что-то произошло?
– Доктор, он глаза открыл, очнулся.
– Давно пора.
Что пора?
– Павлов Артем Николаевич, девяностого года рождения? – чей-то надтреснутый голос.
Ага, вот и его обладатель.
Рефлекторно отзываюсь:
– Так точно!
Господи, как хочется пить! Жизнь бы отдал за глоток холодненькой минералки. Или кваса. Выдул бы бочку в один присест. У нас в городе на пивзаводе вкусный квас делают. В областной центр возят. Народ в жаркий день в очереди встает.
– Вы меня отчетливо видите?
– Так точно, вижу хорошо. Мне бы попить…
– Сестра, дайте ему воды.
Хватаю стакан, пью. Господи, благодать-то какая!
– Утолили жажду, Павлов?
– Да. Спасибо.
Мысли снова далеко отсюда. Лихорадочно размышляю на тему, что стряслось, и где Леха Денисов. В поле зрения он не попадает. Кругом незнакомые лица. Абсолютно равнодушные, как у настоящих врачей. Госпиталь?
Леха, где Леха? И что это со мной приключилось?
– Сколько я вам показываю пальцев?
– Два… то есть три.
– Хорошо.
Мужчина, очевидно врач, склоняется надо мной. У него опухшее лицо алкоголика, полные мясистые губы, из ноздрей торчат пучки волос. И запах типичный медицинский: спирт, лекарства. Сквозь белый халат просвечивают погоны. Значит, военврач. Госпиталь. Сто пудов – госпиталь.
Я машинально подношу к глазам руки, потом сгибаю и разгибаю ноги.
Военврач смеется:
– Не беспокойтесь, Павлов! С вами все в порядке.
– Где я, товарищ…
– Капитан. Капитан медицинской службы Северянин. Был когда-то такой известный поэт. Вы о нем слышали?
– В школе проходил, но деталей уже не помню, товарищ капитан.
– А что, ничего, кроме школьного курса литературы, больше не читали?
– Так точно, не читал.