Пусть не верит и не ждёт,
Но стоит-живёт избёнка
Чьи-то души бережёт
Старый сад
Заросший, словно дед щетиной,
Живёт суровый, старый сад.
Во мхах, чащобах, паутинах,
Он самому себе не рад.
В нём что ни куст то зверь косматый.
Деревья хворые скрипят.
Не оживляет снега вата,
Не красит осени наряд.
Живёт, и сам себя не слышит.
Давно тропинки заросли.
Строений непонятных крыши
Уже прогнулись до земли.
Однажды яркий свет вечерний
Прошёл сквозь ветки и листву,
Нашёл скамейку и качели,
Беседку, как по волшебству
И расцвели воспоминанья!
Теперь в заветный тёплый час,
В лучах любви, тепла, вниманья,
Сад оживает каждый раз.
Бабка
На больничной койке бабка тощая.
Что сухая веточка рука
В чём и держится душа?
Живые мощи
Но синющие глаза из-под платка.
Выгнала давно я мужа-пьяницу,
Четверых детишек подняла.
Вволю довелось хлебнуть намаяться,
Дал Господь здоровою была.
Попустил пришла болезнь-захватчица,
Видишь руки плетями висят
Не дают с внучатками понянчиться
Сколько лет Вам?
Улыбнулась:
Пятьдесят.
Женщина
Она вошла легко, непринужденно,
Как эвенкийка в стойбище свое,
По сторонам не глядя удивленно,
Как будто знала
Все здесь для нее.
Ее приход не отмечали пышно.
Но сразу понял каждый старожил,
Что до неё, неброской и неслышной,
Никто по-настоящему не жил.
Там, где мама
Неумолчный шум больницы,
Шорох вьюги за окном
Безмятежно сыну спится:
Там, где мама там и дом.
Дочка спит
Зимний вечер в ночь уходит,
Иней окна залепил.
В небе месяц на исходе
Баю, маленькая, спи
Ночь густеет за окном.
Темноты боялась, помню,
Но теперь наш старый дом
Светом нежности наполнен.
Дочь в кроватку уложу.
Пусть малышке сладко спится
И. боюсь, пока иду:
Вдруг да скрипнет половица
Заболел
Дома скучно, серо, пыльно.
Опустел. В больнице сын.
Говорит: «Тоскую сильно,
Я лежу почти один».
Дом, работа и больница
Я мечусь туда, сюда
Как ему там естся, спится?
Врач подходит иногда?
Был бы хоть диагноз точен,
Потерпеть хватило сил
Исскучались очень-очень
Вот уж август наступил
Замер, худ, в трико и тапках
У дождливого стекла.
Так схватила бы в охапку
И домой уволокла
Отрадой для души
Отрадой для души одно словечко:
Жив. Более не нужно ничего.
Я в храме помолюсь, поставлю свечку,
И троеперстье ляжет на чело.
А мне казалось сына оторвали
Навеки так потеряна душа,
Покой и благодушие украли,
Бессмысленно жалеть и утешать
Но телефонный голос в ухо впрыгнул,
Душа воспряла, дёрнулась к нему.
Насытилась одним лишь кратким мигом,
Что разметал переживаний тьму.
Апрельский дождь
Апрельский дождь! Вечерний, золотой!
Садится солнце, в капле каждой лучик.
Не страшно им, что синевой густой
На юге поднялась до неба туча.
Им хорошо, им весело сверкать!
Купаться в лужах, ледяных, прозрачных.
Бурлит водою трасса, что река.
В окно на дождик грустно смотрит дачник
Я вышла в сырость, свежесть подышать.
Гляжу на туч тяжелое движенье.
Я молода. Мне снова двадцать пять!
А у сынишек завтра День Рожденья!
Осенний этюд
Осень капли на ветки нижет,
Словно бусинки из стекла
Небо сумрачнее и ниже
Мягкой тканью листва легла
В доме тихо, тепло, уютно
Вместо компа гляжу в окно.
Дремлет рощица в дымке мутной,
Стынет пруд, околдован сном.
Мама с дочкой идут на горку,
Обе в куртках, с большим зонтом,
Отражаясь в асфальте мокром
Ярким розово-жёлтым пятном
Пролетая, шуршат машины.
В доме рядом зажёгся свет
От желания звякнуть сыну
Никакого спасенья нет
Уходишь
Памяти мамы
Сплю я в ритме скупого дыхания.
Тормошу уговорами сердце.
Только склонно оно к затиханию.
Ты уходишь. Уходишь! Не верится.
Негодует земное сознание.
А душа лишь вздыхает прерывисто.
Было ей лучезарное знание,
Быстротечней синичьего высвиста.
Было ей голубое видение.
Пусть сознание с тенью сражается,
Но душа вобрала убеждение:
Жизнь и там, за чертой, продолжается.
Портрет
Портрет на стене в опустевшей квартире.
Теперь ты везде. Ты рассеянна в мире.
Ты девочка, с бабкой бредешь по дороге.
Промозглость, распутица, мокрые ноги
Смешливая девушка Кружатся снимки
Ты мама с детьми, на диване, в обнимку
Ты бабушка, щурясь, очки протираешь
Ты девочка, руки раскинув, взлетаешь
Ты всюду. Ты снишься мне, снишься и таешь.
Реальна, как жизнь, и легко ускользаешь
Утратой нелепой, немыслимой самой,
Всегдашнею раною стала ты, мама.
На другом берегу
1.
Заботы, страсти глуше и скучнее.
Душа почти не держится за них.
Порою кажется, что связь её прочнее
С той, что уже не числится в живых.
2.
Ты обо мне тоскуешь? Не тоскуй.
Мы встретимся от радости заплачем
Наш переезд, ты знаешь, не оплачен.
Мы копим горести на этом берегу.
А перевозчик в белом стар и строг.
Молчит, не говорит, когда же срок.
Ты не тоскуй. Дождёмся как-нибудь.
Качнётся вдруг прибрежная ветла,
Волна плеснёт, шипуча и светла
Нас наберут до полного числа,
И в путь
Ты знаешь, как в Раю?
Ты знаешь, как в Раю?
Там любовь.
Там можно быть маленькой-маленькой.
Там ждёт меня мама.
Она возьмёт меня на руки
И я крепко-крепко обниму её,
И скажу сквозь слёзы:
«Где ты была так долго?!»
А ещё там можно быть большой-большой,
И взять на руки своих деток,
И маму, которая станет маленькой.
Рай это любовь.
Гитара
Папе
Гитара под неверными твоими
Задумчивыми пальцами грустит.
Прерывистый, зыбучий звук доныне
Живет в душе, трепещет и болит.
Не вынесла. Ушла и дверь прикрыла.
Но звуки проступали за стеной.
Гитара смолкла, а они все были,
Струну перебирая за струной.
Когда я в электричке задремала,
Гудел гитарный бок, смолист, бордов.
Свои колки оставив у вокзала
Вослед бежали струны проводов
Наивная, безжалостная память!
Как сладки и остры твои лучи
Дань требуя, до неба призрак встанет,
И каждый нерв ответно зазвучит.
Письмо отцу
Скупее дыхание, меньше сил
Ты уйдешь будем жить не планами,
Не проектами твоими, а полянами,
Лесом, небом, которые ты любил.
В слезах дождей осенних,
В гомоне птиц весенних
Тоскую по тебе, настоящему,
Тоскую по тебе, уходящему,
Недолюбившему, недолюбленному,
С жизнью, наискосок разрубленною
С непониманием, одиночеством
Как в детстве, прильнуть к тебе хочется.
Прости меня за молитвы скудные.
Твои дни для меня неподсудные.
Жизнь пройдет, и случайное в узел свяжется.
Между нами связь крепче, чем кажется.
Жизнь река
Жизнь не бессмысленна. И не длинна.
Она река, со спазмами водоворотов.
А ночью в глуби звезда видна,
В лесу камышовом плещется кто-то
Едва шевелятся плавники
Живущих в ней серебристых тварей.
Плывут селения вдоль реки,
Лес пробегает зелено-карий
Мосты упрямо висят над ней,
Полощет ива седые косы
Чем глубже дно, тем она полней,
Тем отвлечённей встают вопросы.
О смерти главный Ей вечно жить!
Душою впасть в океан стремится,
И не заметит, как добежит,
И в нём до капельки растворится
Отчаянья глухая глубина
Отчаянья глухая глубина
Ища виновных ищем наказанья.
Их нет. И почва донная видна.
Бежит вода, уносит все признанья,
Шумит живи. Как поле, как леса.
Всё понимая принимай без боли.
Губительны движенья сильной воли,
Пока безмолвны, слепы небеса
Всему черёд. Свершится, подожди.
Мы торопливы, и в ошибках тонем.
Хохочет смерть, сжимая виражи
Спаси нас Бог от собственной погони.
Жизнь земная
Жизнь беспокойная земная
Сегодня жизнь, а завтра прах.
Всплакну, над прожитым взмывая.
Обрывки нитей на крылах
Мне никогда не возвратиться
В мир, ослепительно-живой,
Ни плеском волн, ни быстрой птицей,
Ни говорливою листвой.
Я не вернусь. Без повторенья
Я дверь неслышно затворю.
И потому за каждый день я,
За миг любой! благодарю!
Тайны
Открываются тайны земные,
Прозреваются тайны Небес
Кто сказал, что глухие, немые,
Равнодушные поле и лес?
Проникая в сознанье природы,