Неудачные дубли. Мы все божьи неудачные дубли. Целая коробка неудачных дублей стояла у меня в кабинете, и я попросил одного сукиного сына уничтожить их, когда меня выгнали из страны Эдгар Гувер и эта свора жалких фашиствующих кретинов. Но он их сохранил. И я ему за это благодарен, потому что, в итоге, неудачные дубли все, что остается от нас.
Фильм хрупкий, как любовь. И, как любовь, со временем он вырождается и становится взрывоопасным. Так что осторожность необходима. Или ты разобьешь яйца.
Фокус в том, чтобы не помнить, что ты кто-то еще. Ты сбиваешься с толку и думаешь, будто вспоминаешь, что однажды был Наполеоном, или Достоевским, или девушкой по имени Минни, отец которой запирал ее в чулане. Нет. Я не кто-то еще. Я он. Я Бродяга. И я еще и Чарли. Когда один из нас смотрит в зеркало, от видит другого, который смотрит на него. Потому что такова цена, которую приходится платить за то, что что ты первый: тебе всегда приходится быть и вторым. Я они оба. Один всегда оба. Бог и дьявол. Это двойной сеанс.
(Свет, падающий на Чарли, меркнет и гаснет полностью).
Чарли и сибирская богиня обезьян
Действующие лица:
ЧАРЛИ знакомый нам персонаж, в дерби и с усами. Может, не сразу, но становится ясно, что персонаж этот молодая женщина.
АНАСТАСИЯ хорошо одетая, очень красивая русская женщина.
Декорация:
По первому впечатлению мы в кабинете в каком-то старом здании. Старый письменный стол со стулом, старый кожаный диван, перед ним деревянный журнальный столик. Еще один стул. А может, это бутафорская в старом театре или съемочная площадка старого фильма.
(В темноте потрескивание пленки, которая движется в старом кинопроекторе, звучит «Океанская волна/The Oceana Roll» с заезженной пластинки. Мерцающий свет, словно мы смотрим немое кино, падает на ЧАРЛИ, человека в знакомом наряде Бродяги, с усами. Трость и дерби рядом. Чарли репетирует какой-то танец, может это неудачный дубль, а может, отснятый кусок, вырезанный при монтаже. Потом, из темноты в глубине сцены, слышится голос).
АНАСТАСИЯ. Фамилия? (Мерцание и музыка уходят. Мы видим, что ЧАРЛИ сидит на полу у дивана, и имитирует «танец с булочками» на журнальном столике. Из теней выходит АНАСТАСИЯ, красивая, хорошо одетая, уверенная в себе, с блокнотом и ручкой в руках, пристально смотрит на ЧАРЛИ). Фамилия?
ЧАРЛИ. Минуточку. Я работаю.
АНАСТАСИЯ. Пожалуйста, ваша фамилия.
ЧАРЛИ. Мою фамилию знают все.
АНАСТАСИЯ. Я нет.
ЧАРЛИ. Чаплин.
АНАСТАСИЯ. Можете произнести по буквам?
ЧАРЛИ. Да.
АНАСТАСИЯ. Так, пожалуйста, произнесите.
ЧАРЛИ. Нет.
АНАСТАСИЯ. А ваше имя?
ЧАРЛИ. Чарльз.
АНАСТАСИЯ. Вы верите, что вас зовут Чарльз Чаплин?
ЧАРЛИ. Разве идентификация вопрос веры?
АНАСТАСИЯ. Так вы верите?
ЧАРЛИ (глядя в темноту зрительного зала). Не думаю, что я раньше здесь играл. Там зрители, в темноте? Вроде бы я слышал рычание. Надеюсь, там нет чертова льва. Мне потребовалось тридцать семь дублей, чтобы сцена в клетке получилась, как должно, и всякий раз я думал, что он меня сожрет. Мой вам совет, никогда не работайте с животными.