Тогда не торопись, дружище. Просто, мне думается, что Крам, увидев у себя на пороге вооружённых до зубов узкоглазых хоббитов, сразу бы побежал за своим дробовиком. Стоя уже перед ним, я дружески положил руку на его волосатое плечо и улыбнулся так, что едва не засмеялся, дабы дать его откинутой нижней губе и широко раскрытым глазам, принять исходное положение. Так оно и вышло. Сразу же он рассмеялся вместе со мной и продолжил разговор.
А Вандербильт, тем временем, уже бы взлетал на своём бомбардировщике и окрестил бы всю улицу напалмом, у Паскуаля от смеха лились слёзы. А я просто продолжал держать его за плечо и смеяться. Теперь я уже пригнулся, от смеха у меня заболели мышцы пресса. Это всё создавало неплохую дружескую атмосферу и сейчас нам не хватало только пива. Пара баночек «Weekday Friend» были бы неплохим составляющим этого дня. Я снова стал рядом с ним, уперевшись задом в стол и скрестив на груди руки.
Мне кажется, что если бы на Саратога-Спрингс кто-то окрестил местность в округе напалмом, то у властей явно были бы вопросы к Джорджу. Например, почему выйдя из ресторана гостиницы Moons Lake Lodge, где он работал шеф-поваром, её посетители становятся столь злыми, что по мирной территории летают на чёртовых истребителях. Проделывая всё это под носом у правительства США. Почему-то в тот момент я задумался над этим, а потом сказал. Как минимум, начальство всех военно-подготовительных подразделений, например, подобные той учебке, где мы познакомились, запросило бы у Джорджа Крама рецепт блюда, срывающего крышу. Мы снова рассмеялись. Теперь от боли в мышцах пресса согнулся Паскуаль. Тогда, мы бы выиграли войну гораздо быстрее. Хотя до победы нам ещё далеко.
Но на самом же деле весь секрет был бы в узкоглазых, успокоившись, сказал Паскуаль, снова примахнув рукой и оттопырив толстый указательный палец, направив к земле.
Да, друг мой! Но всем захотелось бы поверить, что помимо упорности есть какая-то фантастическая формула успеха, ответил я.
Верно, всем насрать на чертовых Гуков. Сверху постоянно гонят на нас и даже не думают, как мы тут рискуем своими задницами, Паскуаля понесло, как никогда ранее, размашки рук, недовольное лицо, повышенный тон. Мне едва удалось его остановить.
Из волос на твоей заднице можно свить колючую проволоку и обвить ею весь Вьетнам. Успокойся. Когда ты начинаешь рассуждать о начальстве и политике, тебе удаётся выставить себя ирландским макаронником. А ты, даже не итальянец, поэтому заткнись, дружище, сказал я с улыбкой на лице, чтобы Паскуалю не показалось это чем-то серьёзным. Но задело его совершенно другое.
Ах ты, заносчивый Калифорнийский Педик! Какого чёрта!? Как это не итальянец? И тут понесло уже меня.
Мать твою, да ты даже не знаешь, как говорить на своём собственном языке. Ответь мне, на итальянском, сколько линий на флаге твоей страны? И какого они цвета!?
Eseguo un foglio di carta sul letto di tua madre! Он оттопырил указательный палец, сжав остальные. Говоря это, его указательный палец выплясывал зигзагом по воздуху. Я ударил ладошкой по этому пальцу и ответил ему.
Что, ты сказал про мою мать? Я из тебя всё спагетти выбью! Кричал я, улыбаясь.
Что!? Паскуаль Моррети был в замешательстве.
Что? передразнил я.
По завершению разговора, который вылился в ещё очень-очень долгий спор и объяснение, почему Паскуаль Моррети не умнее обычного макаронника, мы даже не успели заметить, как закончился этот жаркий денёк.
Глава 3
Тетское наступление.
00:00. ВНА организовала атаку на несколько целей. В нападении участвовали ДРВ и Вьетконговцы. Удары были нанесены по крупнейшим городам: Сайгон, Дананг, Хюэ. А также атаки были распространены на основные деревенские поселения.
02:30. Армия ДРВ взяла Хюэ. Это был не только культурный центр Вьетнама, но и транспортный узел Южного Вьетнама и армии США. Соответственно и ключевым объектом для врага, которому нужно провести идеологическую работу среди населения для революции.
05:00. База «Eagle». Пху-Бэй.
Посреди ночи нас всех поднял ротный командир. Ту ночь я провёл с ротой «Альфа», из которой и был мой лучший друг Паскуаль Моррети. Мы отправились с ним в казарму, по завершению нашего бессмысленного спора. В нём он, кстати, одержал поражение. Говорил же, заносчивый макаронник.
До нас тут же дошла информация, что в Хюэ союзникам необходима наша помощь и то, что к 6 мы будем уже дома. Еще тогда, сразу я заметил этого парнишку Джона Легато. На тот момент, мне показалось, что ему повезло меньше всех, потому что его носки были мокрыми, и ему пришлось надевать ботинки на голые ноги. Просто, никто ещё не знал о скором уравнении жизнью наших положений. А наше положение должно было стать «по уши в дерьме».
Когда уже в грузовиках мы двигались к городу, я вспомнил о Паскуале. Во всей суматохе он не попался мне на глаза, и я даже не вспомнил о нём, пока не тронулась первая машина. Осмотревшись вокруг, мне стало ясно, что в спешке я запрыгнул в грузовик к роте «Гольф». Паскуаля здесь не было.
Постепенно продвигаясь к городу, подсознание выдавало картины того, как там должно быть здорово. Столица древней империи. Цитадель с 2000-чи летней историей. Познавательно, интересно, а главное видимость всего этого в будущем выложиться перед нами в реалии, а не по телевизору.
Это был лунный новый год. Пехотинцы считали, что в такой день нужно побеждать плохих парней. Никто совсем даже не задумывался о бое. Казалось, всё здорово, а дальше будет ещё лучше.
Глава 4
Прибытие к границе города. Мы подъехали к внешней границе города. Грузовик, где я находился, остановился. И уже тогда, находясь в компании всех этих лиц, которым пообещали, что к 6 они будут на базе, мне стало не по себе. Наверное, вам думается, что это невозможно. Невозможно такому зверю, как я, расчленявшему людей, испытать чувство сметения и беспокойства. Но, это случилось. Данная ситуация координально отличалась от работы в одиночку или от работы с ротами, выполняя не столь существенные задания. Почему? Я объясню.
Работая в одиночку и совершая те поступки, которые приходилось выполнять мне, голова вообще ни о чём не думает. Ходит поверие, что у отморозков вроде меня нет инстинкта самосохранения. Когда я работал один, это было так. Когда я работал с ротами и выполнял несущественные задания, где тоже, по сути, приходилось работать одному, это было так. Голова отключалась, руки делали, а после совершённого зла, я даже не оборачивался, чтобы осмотреть изуродованные трупы. Сигарета плясала в моих зубах, а лёгкие совокуплялись с её дымом. Вот и всё. А это место почему-то существенно меня настораживало.
Сюда мы прибыли в составе двух рот «Гольф» и «Альфа», общей численностью около 300 человек. Это тоже меня смущало и наводило на подозрения. Это было чем-то новым и нихрена мать вашу не манящим. Абсолютно не манящим
В тот день, при мне был мой Кольт, винтовка М16, 8 запасных магазинов к ней, два мачете и мой нож Боуи. Впоследствии мне пришлось пожалеть о том, что не взял больше патронов и отказался от М60. От пулемёта я отказался потому, что привык работать налегке. Мой глаз постоянно посматривал на нож Боуи в чехле, висящем на моём ремне. И на два мачете, которые висели в чехлах на моей спине. Благо никто не мог у меня их отнять. Потому что по ходу продвижения рассказа, вы поймёте, что я как угадал их надобность в этом сражении. Каска? Хотелось бы сказать к чёрту, но пришлось её надеть. Почему?
А потому, что перед нами были две вещи, уже говорящие о том, что что-то было не так. Первое. Двухсотметровая дорога, по обеим сторонам от неё были обширные плантации риса. Такая открытая территория была очень опасна. Второе. Посреди дороги находился подорванный танк наших союзников из Южновьетнамской армии. Рядом с ним лежало несколько трупов, и один свисал с башни танка. Подорвать громадный танк, чёрт! Да, мы в полной заднице. Об этом не мог догадаться только младенец.