Ну, тогда я могу позволить сделать себе вывод. Её взгляд с интересом пал на меня. Такая картина давала надежду. Но надежда в эту минуту ничего не решала. Из нагрудного кармана я достал свою пачку «Dead Line» и протянул ей. Военная смекалка победила. Кэтрин взяла сигарету и присела рядом со мной, для чего мне пришлось немного подвинуться. Ей в голову не могло прийти, как я любил на тот момент красивых и курящих молодых девушек. Её внешность полностью подходила под это описание.
И какой же? Задав вопрос, её губы плавно вместили в себе фильтр сигареты и затянулись трубочкой, когда она сделала первую затяжку. Зелёные глаза смотрели на меня. Дым сексуально выходил из её рта, растворяясь в воздухе. Я чувствовал в этот момент себя намного лучше.
Если ты, разбираешься в хорошей музыке, то ты явно либо музыкант, конкурирующий с себе подобными, либо же ты чёртов психопат, любящий кого-то прирезать, двигая бёдрами под песню группы The Doors «People Are Strange». При этом постоянно напевая жертве на ухо «No one remembers your name, When youre are strange. When you're strange».
Ну, думаю написавшие её Робби Кригер и Джим Моррисон, явно бы так ни с кем не поступили. А ты Кочевник, именно так всё и сделал с тем разведчиком Вьетконга, когда расчленил его на глазах у ни маленькой публики, пытаясь выбить из него расположение партизанского отряда.
Чёрт, прошептал я, отворачиваясь от неё. И тут я понял, что всей надежде, как и подарку судьбы, пришёл конец. Думалось она встанет и уйдёт, повернувшись спиной к такому чудовищу, оставив его и дальше гнить у этого большого, серого камня.
И это было достаточно смело! Подметила Кэт, что побудило мою голову сразу повернуться к ней, дабы выстрелить по её лицу взглядом моих удивлённых глаз. Её лицо было отуреченным и улыбающимся. Должно быть, в голове она рассуждала об этом поступке. The Beatles, явно на такое бы не пошли. А тебе удалось оказать, должный эффект. Это тот самый нож? Я могу взглянуть? Тонкие пальцы, держащие сигарету, указали на нож Боуи в чехле.
Да, Брюс Уолкер. Кочевник, если вам так угодно, был растерян перед женщиной. С существом, с которым у меня никогда не возникало проблем. И только моя рука потянулась к орудию массового убийства
Уолкер! Прокричал Барни Барнс. Он стоял передо мной, а я даже не мог понять, что вообще происходит. Наступило временное ощущение контуженности. Похоже, молодой боец уже был влюблён в Кэтрин Ламбертс. Рота «Альфа» остаётся на защите КОВПВ. Рота «Гольф» отправляется на мост, проходящий через Ароматную реку. Парни надеются, что ты отправишься с нами. А я надеюсь, что ты их не подведёшь.
Так точно, сэр! Громко проговорил я, вскочив на ноги и приняв стойку смирно. Кэтрин смотрела на всё это сидя на своём месте и присмеиваясь над нашими салдофонскими штучками. Барнс отправился, куда-то в другое место.
Когда я обернулся к ней, она уже стояла передо мной без сигареты. Но снова со своей фирменной улыбкой.
Ну, что же, в другой раз, наверное, мне удастся взглянуть на тот самый нож. Для того чтобы этот другой раз произошёл, тебе всего лишь нужно вернуться живым, Кексик. Чёрный юмор. Видимо это было в её стиле, но мне нравилось. Так, стоп! Кексик? Мне понравилось, как она меня назвала. Хоть я и не был так мал и сладок на вкус.
Кэтрин Ламбертс совершила движение, резкость которого меня поразила больше, чем скорострельность револьверов в руках Клинта Иствуда. Её губы коснулись моей щеки и поцеловали. Это было сравнимо с касанием брызнувшей крови прямо в лицо. Только поражало это в хорошем смысле. После этого девушка обошла меня, двинувшись дальше исследовать и фотографировать лагерь КОВПВ. Чего только стоила её походка
И так родилась любовь, возникшая на фоне обсуждения The Beach Boys, The Beatles и, конечно же, группы The Doors. В тот миг, я пообещал себе, что если вернусь с войны домой, то буду слушать этих исполнителей до конца своих дней.
Глава 6
Переход через Ароматную реку. Нам уже было известно, что ВНА окружили район и захватили цитадель. Ею была огромная крепость 19 века, в чьих стенах и был древний императорский город Хюэ. Для освобождения города, пехоте необходимо было пересечь мост, проходящий над Ароматной рекой. На той стороне нас ждали тысячи вражеских солдат.
Рота «Альфа» должна была поддержать наступление роты «Гольф» через мост. Это давало мне двойную порцию успокоительных таблеток. Первая таблетка, говорила мне о том, что если мой лучший друг Паскуаль Моррети всё ещё жив, то находится в безопасности. Как и Кэтрин Ламбертс, о чём мне уже говорила вторая таблетка, наталкивая на соответствующие мысли.
А я, под руководством младшего Капрала Барни Барнса, который был во главе двух взводов роты «Гольф» отправился, прямо на этот чёртов мост. Но, настроение должно было подпортить лучшее вооружение врага. До начала атаки на Хюэ, они взломали склад Южновьетнамской армии, на котором было американское оружие и боеприпасы.
Ароматная река. Аромат там и вправду был сногсшибательный, ведь это был аромат смерти. Но, почему-то никто, как и я сам, в тот момент, даже и не думали о том, что нас ждало впереди. Мост был настолько длинным, будто бы мы шли через Миссисипи. Вид с него открывался, конечно, шикарнейший. И будь моя туша в этом месте в качестве туриста, из моего рта и слова бы не вылетело. Но, вот ведь не задача, я был здесь, как солдат. И солдат, воюющий. Территория, где мы шли, была просто огромной. Уже ближе к середине моста, местность напомнила мне ту самую дорогу, окружённую рисовыми палями. Каждый пехотинец был, словно на ладони, ибо это была узкая зона обстрела, а для нас это можно сказать зона поражения.
Уже на середине моста, прогулка по свежему воздуху с М16 в руках, сменилась, мы снова оказались в преисподне. На середине моста по нам открыли огонь! Прозвучали выстрелы, и их было так много, что невозможно было понять, откуда именно велась стрельба. Но все видели пули, отскакивающие от балок моста и постоянно вспыхивающие искры. Нас накрыли пулемётным огнём. Всё началось сначала.
Сразу же мы понесли первые потери. Перед Барни Барнсом ранили двух бойцов. Плечо одного из них превратилось в кашу. Другому пуля задела кожу черепа. Идущий впереди меня пехотинец, сначала распрощался с трёмя пальцами на правой руке, затем с целостностью левого бицепса. Последующие две пули начисто снесли ему верхнюю часть головы. Его мозги, кожа с волосами и кости черепа полетели мне в лицо. Я был похож на ребёнка, изуродованного красной краской. У моих ног лежал его труп, с головой, где теперь присутствовала лишь нижняя челюсть и язык. Всё остальное, было прямо на моём лице. И мне хотелось бы в этот момент подумать о Кэтрин, но было совершенно не до этого.
Вперёд! Нам нужно пересечь этот мост! Это прозвучало разительнее грома. Это был мой командир Капрал Барни Барнс.
Все побежали. Мои ноги перешагнули через труп, и я уже не смотрел на безмятежную Ароматную реку. Пришлось бежать и пытаться понять куда именно, считая у себя в уме количество пуль, просвистевших у ушей. Пехотинцы бежали изо всех сил. Иногда мне в ноги втыкались арматуры, бетон был взрыт снарядами. Лёгким внутри меня снова пришлось очень туго. Если удастся пережить эту засаду, тогда наверняка брошу курить. Иначе придётся сыграть в ящик, место которому будет уже забранировано на Линии Смерти.
Барни первый, кто спрыгнул с моста и укрылся за его опорой. Ему удалось обнаружить, что левее, в двадцати метрах от моста, на возвышенности установлен вражеский пулемётный бункер. Эти гады крепко нас прижали. Действовать нужно было быстро, а иначе нам было суждено застрять здесь надолго. Барнс попытался собрать наш пулемётный расчёт, чтобы можно было вести ответный огонь по узкоглазым ублюдкам. Другого варианта не было. Но этот единственный выход, дал мне понять, что всё будет закончено быстро, и мы сможем двигаться дальше.