Я ведь просила ничего тебе не рассказывать, сказала Хелен Мередит. Теперь мне стыдно.
Она села напротив Джинни за маленький столик для завтрака. Теперь видно было, как сильно она покраснела от смущения. Однако ни увильнуть, ни отвести взгляда не попыталась.
Что именно сказала тебе Рианнон?
Что вы встречались с моим отцом и хотели узнать, не удочерил ли он меня.
Хелен Мередит кивнула.
Мне просто стало любопытно, объяснила она. Прости.
А вы не спросили об этом моего отца?
Нет. Даже не знаю, почему. И Я подумала, нам с Рианнон пора снова начать общаться. А тут и повод появился. Не знаю
Чайник закипел, и она встала, чтобы сделать кофе.
Кстати, называть меня миссис Мередит необязательно. Я Хелен, сказала она, не оборачиваясь.
Ладно, кивнула Джинни, думая о том, насколько непохожа Хелен на свою сестру. Она понятнее и ярче и, возможно, в чем-то сильнее.
Пока та не обернулась, Джинни продолжила:
Еще Рианнон сказала, вы спрашивали, не сидел ли мой отец в тюрьме.
О боже.
Хелен принесла и поставила на стол чашки. Ее лицо отражало глубочайшее смущение и стало уже совершенно красным. Джинни еще ни разу не видела, чтобы взрослому человеку было так стыдно.
Я не хотела, чтобы она тебе рассказывала, повторила Хелен. Я пожалела сразу, как только спросила. Так глупо. Ты ведь ему это не передала, правда?
Конечно, нет! Он даже не знает, что я сюда поехала. И вообще ничего обо всем этом не знает.
Хорошо. Прости меня. Не нужно было слушать
Слушать кого?
Одного человека Мой муж с ним знаком. Он говорит, что твой отец сидел в тюрьме. Наверное, какая-то ошибка.
Но что он мог такого сделать, чтобы его посадили?
Не знаю, Хелен выглядела очень несчастной. Возможно я же говорю, какая-то ошибка.
Несколько секунд Джинни просто наблюдала за ней. Хелен крутила в пальцах чайную ложечку, медленно поворачивая ее, как стрелку часов, и даже не прикоснулась к своему кофе.
Вы ведь знакомы с папой, сказала наконец Джинни, и можете у него спросить?
Не могу. Пока нет. Мы еще недостаточно хорошо знакомы. Может, я и не стану спрашивать. Просто Нет.
А ваш муж знает?
Бенни? Его никогда нет дома. Он и не узнает, Хелен сделала глоток из чашки. Расскажи мне, кто была твоя мама.
Слово «мама» она произнесла с валлийским акцентом, и Джинни это понравилось. Звучало похоже на французское «маман».
Она приехала с Гаити. Училась в художественной школе, встретила моего отца, они полюбили друг друга и поженились. Потом родилась я, а мама заболела гепатитом и умерла. Это все, что я знаю. Ее звали Аннель. Аннель Батист в девичестве.
Так ты ее совсем не знала?
Нет. Но у меня есть фотография.
Откуда, говоришь, она приехала?
Гаити. Где зомби. Зомби и вуду. Она знала французский и креольский. Но я креольского не знаю, не у кого было научиться.
И ты ни разу там не была? Не встречалась с ее семьей?
Это и моя семья, уточнила Джинни. Но нет. Ни разу. Мне кажется, у них с папой нет ничего общего.
Есть ты.
Разве что По-моему, папа так и не смог с ними поладить. Они просто По правде говоря, я о них ничего не знаю.
А так хотелось бы. Но на все вопросы папа говорил только, что мамина семья богата и живет в Порт-о-Пренс это столица Гаити. Больше он ничего не знал и сам.
Мы мало говорим о ней, призналась Джинни. В основном держимся друг друга.
Они посидели в тишине еще немного, и это оказалось проще, чем могла бы предположить Джинни. Потом Хелен рассказала немного о себе, о том, как из-за парня поругалась с отцом, и все вышло из-под контроля, как они наговорили друг другу такого, чего даже не думали, и как тяжело было сделать первый шаг навстречу. Уходя домой, Джинни думала о том, насколько приятной оказалась Хелен и как повезло Рианнон иметь такую сестру. Но семья вообще странная штука. Это надо же было так сильно поругаться.
3
Передвижной дом
Все воскресенье Джинни сгорала от нетерпения: нужно было позвонить Рианнон и рассказать ей о встрече с Хелен, но папа все сидел и сидел дома. Утро он провел на диване с газетой, но днем решил, наконец, прогуляться и посмотреть еще раз на лодку, которую подумывал купить. Джинни тут же бросилась к телефону.
Рианнон, это ты? Ни за что не поверишь, но я виделась с твоей сестрой!
Что? Когда?
Вчера. Честное слово, она очень классная и очень милая Ее мужа не было дома, она была одна. То, что она про папу спрашивала оказалось, это просто какой-то слух, друг ее мужа говорил об этом. Ошибка, наверное. Но я должна была поехать, никак не могла удержаться
Казалось, Рианнон не слишком порадовала эта история. Как будто Хелен украли у нее. Или просто ее родители были где-то рядом, а потому спокойно поговорить не получилось. Нельзя было показать волнения. «И мне нужно вести себя тактично», подумала Джинни.
Впрочем, уже на следующий день, в «Драконе», они смогли как следует все обсудить, и почти целое утро сосредоточенно беседовали то у кофемашины, то за барной стойкой, анализируя впечатления Джинни, слова Хелен, то, как выглядел дом и его хозяйка. И реакцию Джинни на ее рассказ.
Ты должна сама поехать и встретиться с ней, убеждала Джинни подругу. Хелен очень дружелюбная. Честное слово, она тебе понравится.
Но придется подождать до следующих выходных. Тогда, может, удастся съездить к Хелен вместе. Однако Джинни быстро одернула себя: нужно проявить больше такта. Пускай в первый раз Рианнон встретится с сестрой сама. Эта идея показалась ей очень благородной; Джинни с удовольствием бы рассказала о ней Рианнон, чтобы получить похвалу, но это бы все испортило. Поймав себя на этих рассуждениях, она даже рассмеялась.
* * *
В среду днем Джини отправилась на пляж, чтобы помочь Энди разобраться с трейлером, который он упорно продолжал называть передвижным домом.
Было даже жарче, чем обычно. Парковка оказалась забита, к магазинчику с мороженым выстроилась целая очередь детей. Его держали две старушки, и купить там можно было не только мороженое, но и открытки, и чашку чая. Открытки по крайней мере те, что сверху выцвели на солнце, но никто не спешил избавиться от них. Предполагалось, что благодаря этому остальные карточки в стопке смогут избежать той же участи, однако на деле бумага на них была поцарапана, уголки загнуты и тут и там виднелись пятна, оставленные проржавевшей на соленом воздухе подставкой. Сами хозяйки магазина напоминали вышедших на пенсию монахинь. Чай они продавали не в пластиковых стаканчиках, а в настоящих чашках, которые приносили на подносе. Иногда покупатели забывали вернуть чашки, и тогда эти почтенные старые леди прочесывали в закатном свете пляж, мелодично переговариваясь и являя собой воплощение тихого нрава и меланхолии.
Джинни сидела на стене возле парковки и высматривала Энди и Дафидда, мальчишку, который собирался стать его соседом по трейлеру. Предположить, на чем именно они приедут, было решительно невозможно: Дафидд работал в гараже на главной улице и за время знакомства Джинни видела его за рулем как минимум двадцати древних развалюх. Но когда на дороге появилась-таки машина с трейлером на прицепе, она не обратила на нее внимания. Вряд ли Дафидд приехал бы на БМВ.
Но машина остановилась прямо напротив нее; Энди, занимавший пассажирское сиденье, расплылся в улыбке. Джинни даже подскочила от неожиданности.
Что ты делаешь в БМВ? спросила она. Не Дафидд же
Энди выпрыгнул на дорогу.
Познакомься, это Стюарт, сказал он. Я нашел другого водителя. Всегда полезно иметь кого-то на замену.
Стюарт потянулся через сиденье к окну и протянул ей руку. Джинни оторопела: перед ней был мужчина лет тридцати, красивый до невозможности как модель или кинозвезда. Ее тут же одолело смущение, слова куда-то улетучились. Энди, однако, чувствовал себя прекрасно.