Сияя от радости, Люси хлопает в ладоши. Затем лезет под кровать, и словно, по волшебству, оттуда появляются еще четыре коробки с лампочками. Она протягивает их мне.
Может, эти растянем под потолком? Или уже перебор? Да, пожалуй, перебор
Я останавливаю ее.
Нет-нет, мне нравится. Будем спать будто в планетарии. Очень инстаграмно.
Люси недоверчиво смотрит на меня.
Ты есть в «Инстаграме»? Я не смогла найти твой аккаунт.
Э-э Есть, только ничего не публикую. Я скрытная личность. Я подмигиваю ей, и она корчит мне рожицу.
Ужас! Ты вообще пользуешься хоть какими-то соцсетями?
Нет, предпочитаю по-старинке излить жалобы в окно, а не в «Твиттер».
Вместе мы заканчиваем распутывать остальные гирлянды и ряд за рядом растягиваем под потолком хрупкие мерцающие шары. Завершив работу, отходим в угол комнаты и оцениваем результат.
Не знаю, как ей это удалось. Час назад помещение выглядело бюджетной версией комнаты страха, а теперь Теперь это комната мечты. По крайней мере, на половине Люси. Потолок и стены искрятся и сверкают, все поверхности гармонируют между собой пастельными и кремовыми оттенками. На ее кровати больше подушек, чем у меня друзей, а на пышное одеяло с цветочным узором хочется упасть в замедленной съемке. Я достаю телефон и отправляю фото младшей сестренке.
Осмотрев свою половину комнаты, Люси оглядывается и хмуро взирает на мою кровать, где по-прежнему нет ничего, кроме матраса в синей клеенке.
Где твое постельное белье? спрашивает она.
Проклятье! Я вспоминаю, что оставила его в стирке больше часа назад.
Я сейчас! бросаю я и выскальзываю за дверь.
В заднем кармане у меня начинает вибрировать: звонит младшая сестра.
Привет, Реми, ты как раз вовремя, я тут постирушку затеяла, говорю я в трубку, направляясь по длинному коридору в прачечную. Две вещи объединяют нас уже много лет: стирка и сестринские узы. Ты получила мою фотку?
О БОЖЕЧКИ! кричит Реми так громко, что приходится держать телефон подальше от уха. КОМНАТА ОТПАД! А затем, понизив децибелы, она добавляет: У меня теперь куча идей насчет того, как переделать твою комнату дома.
В смысле «переделать»? Меня нет всего три дня. Куда ты убрала мои коллажи с Анджелиной Джоли?
Не волнуйся, я отнесла их в подвал.
Ты положила моего кумира рядом с кошачьим туалетом?
Я видела в одном шоу на «Нетфликс», что нужно избавляться от вещей, если они не зажигают искры радости[15], сообщает Реми.
Минуточку! завожусь я. Анджелина Джоли конца девяностых начала двухтысячных еще как зажигает! Ты когда-нибудь видела ее в «Джиа»? Хотя нет, ты еще мала. Лучше посмотри «Расхитительницу гробниц» или «Малефисенту»[16].
Ты вообще смотришь фильмы из этого десятилетия? Знаешь, всех бесит, когда ты ссылаешься на старье. Так и вижу ее в прачечной у нас дома: руки в боки, светлые кудри рассыпались по плечам. Она разносит меня, как может только двенадцатилетний подросток. Что там за шум, чем ты занята?
Извини. Пытаюсь попасть в прачечную, чтобы переложить белье в сушилку. Только сначала прорвусь через толпу заселяющихся. Сейчас тут гребаный бардак, говорю я, обходя стороной человека, который записывает танец на телефон.
Не ругайся, делает замечание Реми. Ты пользуешься своими новыми салфетками для сушки?
Как раз собиралась. Я оставила все свои принадлежности в прачечной.
Ты не боишься, что кто-то возьмет твои вещи? спрашивает Реми.
Нет, я написала свое имя и номер комнаты, чтобы люди знали. Мое гениальное решение не встречает поддержки, и я начинаю беспокоиться. А что? Не надо было оставлять там вещи? Думаешь, их украдут?
Мне-то откуда знать?! Я еще учусь в средней школе!
Я ускоряю шаг. Реми заставила меня нервничать. Дойдя до прачечной, резко останавливаюсь и заглядываю внутрь через стеклянное окошко в двери.
Твою мать!
Не ругайся! повторяет Реми, но я ее не слушаю.
Реми, мне нужно идти. Стараюсь, чтобы голос звучал нормально. Поговорим на следующей неделе?
Что? Почему? Что случилось? Вопросы следуют один за другим. Она прекрасно уловила мой изменившийся тон. Врать нет смысла: ее не обманешь.
Ты была права. Здесь какая-то девица, шепчу я в трубку. И она пользуется моим порошком.
Так иди и хорошенько задай ей, Эллиот! Ты должна полностью
Не дослушав окончания фразы, я вешаю трубку и открываю дверь. Легким покашливанием пробую привлечь внимание. Кем бы ни была эта особа, для прачечной она одета весьма экстравагантно: сверху что-то вроде длинного полупрозрачного кимоно с цветочным принтом, под ним белый комбинезон, а на ногах черные армейские ботинки на четырехдюймовом каблуке.
Эй! Это мой порошок, безапелляционно заявляю я в спину воришке. Та не оборачивается. Я машу руками, пытаясь привлечь ее внимание. Прошу прощения! Ау! Я с тобой разговариваю! Порошок, которым ты пользуешься, мой. Его нельзя брать.
Можно, ведь он стоял в общественном месте, бросает она через плечо.
Проклятье, да кем она себя возомнила?
В обычных обстоятельствах я расслаблена и спокойна, но мгновенно достигаю точки кипения, если сталкиваюсь с неприкрытой грубостью. Я скрещиваю руки на груди, задираю подбородок и бросаюсь в атаку.
Эй овца. Мой порошок не общественный, ясно? Я написала свое имя и номер комнаты прямо на коробке, видишь?
А, так ты первокурсница, вздыхает она, поворачивается и Я влипла. Ее лицо прекрасно. Его худобу и угловатость смягчают длинные пышные локоны и короткая растрепанная челка. На загорелом носу и щеках небольшая россыпь веснушек, а от взгляда ярко-зеленых глаз у меня замирает сердце. Оробев, я безотчетно провожу рукой по своим жирным, немытым волосам. Я только что выкрикнула оскорбление в прекрасное лицо этой женщины
Незнакомка скрещивает руки на груди и напускается на меня.
Объясняю один раз: оставленные вещи становятся общественным достоянием, даже если на них твое имя. Всем плевать. Если ты оставила ноутбук в общей комнате и отошла в туалет, а, вернувшись, не обнаружила его на месте, сама виновата.
Я хочу крикнуть ей, что никому не позволю красть у меня стиральный порошок качественный и дорогой, между прочим, да только ее восхитительное лицо мешает мне поддерживать нужный градус гнева. Поэтому я стою столбом и перебираю в уме возможные возражения, которые поставили бы ее на место, а заодно продемонстрировали мой ум и находчивость.
Да пошла ты, наконец говорю я.
Согласна, не самый лучший вариант. Но сделайте скидку на то, что это мой первый день в колледже, а она полностью меня обезоружила. Всему виной ее лицо, и волосы, и скулы, и злополучные манящие губы. Черт Вот бы прижаться к ним своими губами
Девушка отворачивается к стиральной машине и прикладывает свою студенческую карточку.
Не благодари, бросает через плечо она, и я тут же снова завожусь.
Не благодарить?! Может, я еще спасибо тебе сказать должна за то, что ты меня обокрала?!
Она складывает руки на груди и смотрит сверху вниз не в смысле снисхождения (хотя, может, и в этом), а буквально, потому что на пару дюймов выше меня.
Ты сейчас получила ценный урок о жизни в общаге. Большинство первокурсников проходят его только во втором семестре. Так что да не благодари.
Ну все, сейчас эта самодовольная стерва получит.
Какое там: едва я открываю рот, чтобы оскорбить ее, мерзавка улыбается Перед такой улыбкой невозможно устоять, и по всему телу бегут мурашки[17]. Я не шевелюсь. Запрещаю себе вестись на провокацию. Я знаю: если попытаюсь сказать какую-то гадость, с вероятностью девяносто девять процентов мой рот предаст меня, и я начну к ней клеиться. Поэтому пытаюсь выразить всю силу ненависти одним взглядом. Так мы стоим в прачечной, уставившись друг на друга, пока сигнал сушилки не разряжает напряжение. Девушка поднимает с пола пустую сумку для белья и с улыбкой на губах проходит мимо меня к двери.