Вернувшись в комнату, рассказываю Люси о стычке.
И как у нее наглости хватило?! восклицает Люси, аккуратно раскладывая разноцветные пакетики чая на цветастую антикварную тарелку, а затем ставит ее на свой чайный столик. В дружбе мне нравится то, как друзья негодуют вместе с тобой из-за любого пустяка, даже если втайне думают, что ты слишком остро реагируешь. Здорово, что мы с Люси уже находимся на этой стадии дружбы.
Да уж. Зато теперь мы знаем, что нельзя оставлять стиральный порошок в прачечной, признаю я. Мой зад снова сигнализирует о сообщении от Реми.
Реми: Ты забрала свой порошок?
Эллиот: Еще бы!
Реми: Круто! мне нужно сходить с мамой в магазин за вещами к школе. поговорим на выходных?
Эллиот: Жду с нетерпением!
Реми: Скучаю по тебе, дылда!
Эллиот: И я по тебе, малявка.
Тоска по дому пронзает мне сердце, когда я смотрю на последнее сообщение Реми. Конечно, я скучаю по родителям, но это родители, и они порой допекают. Другое дело младшие сестры Разве можно по ним не скучать?
Люси осторожно подходит и садится рядом на кровать.
Все хорошо? спрашивает она ласково и участливо.
Я демонстрирую по-идиотски широкую улыбку:
Да, отлично, просто замечательно.
Знаю, мы едва познакомились, и все-таки очень хочу тебя обнять, говорит Люси и пригласительным жестом широко раскрывает объятия. Конечно, если ты не против, добавляет она.
Обычно я не обнимаюсь с незнакомцами, но свою соседку я знаю уже два часа, и мы вместе ели крекеры дружбы, так что формально мы больше не чужие. Я киваю, позволяя Люси обнять меня, и оказываюсь в самых теплых объятиях за всю свою жизнь. Должно быть, похожие ощущения испытываешь, окунаясь в шоколадную ванну. Или обхватив облако. Я и не представляла, что объятия могут быть настолько приятными[18].
Ух ты, произношу я в пахнущие медом волосы Люси. Мы перескочили стадию «узнать друг друга получше» и перешли сразу к «видеть меня в слезах».
Люси отпускает меня, и я уже скучаю по ее теплым объятиям. Я обмахиваю лицо и привожу себя в порядок.
Где ты научилась так обниматься? Это были обнимашки восьмидесятого уровня.
У меня шесть тетушек и двадцать два кузена, и все до единого любят обниматься, совать нос в чужие дела и нарушать личные границы. Мы собираемся по воскресеньям на семейные ужины.
Могу ли я тоже рассчитывать на приглашение теперь, когда мы родственные души?
Люси смеется и качает головой.
Имей в виду, что окажешься среди двух десятков любопытных армян. Тетушки насильно станут пичкать тебя борщом, горячо верующий дядя Стэн попытается процитировать Священное Писание, а бабушка будет тыкать в ребра и говорить, что ты слишком худая. Да, и младшие замучают тебя, пока ты не согласишься посмотреть, как они два часа играют в видеоигры.
Люси. Я беру ее мягкую ладонь в свою. Возможно, это прозвучит излишне пафосно и чересчур интимно, но я никогда не откажусь поесть на халяву.
Я делаю глубокий вдох и чувствую себя уже лучше. Несмотря на выплаканную сегодня годовую норму слез, я в полном порядке. Мне хорошо.
Чем займемся теперь? спрашивает Люси.
В ту же секунду мое лицо загорается одной идеей.
Давай пошпионим за нашими соседями?
Она смотрит на меня и усмехается:
А давай.
Знаете, может, я тороплюсь с выводами, только, по-моему, уже пора с уверенностью признать: у меня самая классная соседка на свете.
Глава 3
Ну что, готово? спрашиваю я, пока Люси делает последние штрихи на маленькой маркерной доске: мы собираемся повесить ее снаружи на дверь. Надеюсь, ты написала что-то в духе «Привет с того света» или «В эфире: бесплатные объятия и чай».
Я выбрала «Заходи в нашу тихую гавань».
Она переворачивает доску и демонстрирует свою работу. Что ж, если с маркетингом и пиаром не выгорит, у Люси будет отличный запасной вариант карьера каллиграфа/иллюстратора. Тщательно выписанные слова дополнены чудесным рисунком: остров с пальмами, песчаным пляжем и сверкающим голубым океаном. Почти совершенство.
Нарисуй еще плавник акулы в воде и крови чуток вокруг, говорю я, возвращая доску. Она смеется над моим предложением и через тридцать секунд претворяет его в жизнь.
Вот. Люси вешает свое произведение искусства на дверь для всеобщего обозрения. Теперь можем идти.
Она пинает цветастый дверной стопор который, конечно же, догадалась взять с собой, и присоединяется ко мне. Не успеваем мы сделать и двух шагов до соседней комнаты, как на другом конце коридора раздается усиленный мегафоном женский голос:
ПРЯМО СЕЙЧАС В ОБЩЕЙ КОМНАТЕ СОСТОИТСЯ ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ ТРЕТЬЕГО ЭТАЖА!
Люси и я замираем, окружающие тоже застыли. Впервые на этаже воцаряется мертвая тишина Затем мегафон вновь подает голос:
ВСЕМ ПОНЯТНО «ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ», ИЛИ КАК?
Мы с Люси пожимаем плечами, меняем планы и направляемся к источнику звука, то есть в общую комнату[19].
Мы устраиваемся на одном из кожаных диванов, и, по мере того как собираются жильцы третьего этажа, я изучаю лица новых соседей. Я уже насчитала минимум четверых, нет, пятерых, с кем хотела бы переспать. Как раз собираюсь сообщить о них Люси, когда входит староста нашего этажа и чтоб тебя.
Черт.
Зараза.
Черт.
Черт.
Я съеживаюсь на диване и прячусь за Люси в безуспешной попытке остаться незамеченной. Наша староста та самая девушка, которая украла у меня порошок. В ее власти превратить мою жизнь в сущий ад, а я только что не далее как полчаса назад обозвала ее в глаза овцой!
Ну, отлично.
Просто великолепно.
С ума сойти, как круто.
Учитывая опыт предыдущей встречи, я жду, что она будет кричать или говорить с нами, ничтожными первокурсниками, свысока. Но, встав перед собравшимися, первым делом она подбрасывает в воздух кучу леденцов. Сначала никто не двигается. Потом какой-то парень на галерке ныряет за конфетой, и внезапно возникает давка, будто охота идет за стодолларовыми купюрами.
Пользуясь суматохой, я шепчу Люси:
Это она. Та девушка из прачечной.
Люси косится на нашу старосту, затем смотрит на меня, и в ее расширившихся глазах я читаю: «Ну ты и влипла». «Вспоминай обо мне, когда я умру», посылаю ответный взгляд.
Так-то лучше. Может, вы хоть теперь помолчите, говорит девушка после того, как все снова усаживаются. Меня зовут Роуз Найтли, и я староста третьего этажа. Послушайте минутку, я должна зачитать кое-какую информацию.
Она держит в руке несколько листков и читает с них скучающим, раздраженным тоном:
Приветствую новых студентов. Неделя профессиональной ориентации предназначена для того, чтобы вы могли окунуться в жизнь Эмерсона. Она знаменует начало большого и незабываемого путешествия. Вы познакомитесь с преподавателями, которые станут для вас примером, заведете верных друзей и получите бесценные воспоминания на всю жизнь. Накопленный опыт даст бла-бла-бла, туфта, туфта, туфта, и снято!
Роуз комкает бумагу и бросает через плечо. Она прислоняется спиной к стене и засовывает руки в глубокие карманы белого комбинезона.
В общем, ура, вы здесь, победа. Йу-ху!
Йу-ху! отзывается парень с задних рядов, и все нервно хихикают.
Роуз добавляет:
Эта неделя очень важна и дается вам для того, чтобы осмотреться, познакомиться со своим куратором, вступить в клубы, выбрать курсы и все такое. Не буду вдаваться в подробности, они есть в ваших профориентационных буклетах. Уверена, вы все уже их прочитали.
Я наклоняюсь и шепчу Люси на ухо:
Что еще за профориентационный буклет?
Люси шикает на меня, не сводя глаз с Роуз.
Лучше расскажу о насущном и поделюсь нюансами, которые сама хотела бы знать в прошлом году, продолжает Роуз.
Я оглядываю комнату и замечаю, что все примолкли и внимают старосте. Совсем не так, как в старших классах, когда ученики постоянно перебивали учителей. Либо мы эволюционировали и повзрослели за лето, либо (что более вероятно) просто очень боимся привлечь к себе внимание.