Я и не беспокоюсь, что кто-то узнает от тебя. Я беспокоюсь, что кто-то ПРОСТО узнает, ответил он с набитым ртом, роняя крошки. Каждую из них он пальцем собрал со стола.
Я молча посмотрела на парня, по-прежнему выразительно хлопая ресницами.
Ладно, пробурчал он, отводя взгляд, но ты будешь мне должна!
Я расхохоталась:
Надеюсь, не выйти за тебя замуж?
Такие жертвы не потребуются. Валька с наслаждением закинул в рот последний кусочек пирожного.
А что тогда?
Купи мне лучше еще один эклер. Они тут жутко дорогие!
Глава 2
Расставшись с Валькой (пришлось купить ему целых два эклера), я села в машину и набрала в навигаторе адрес Одинцовых.
Путь был неблизким. Поселок Тихое формально уже десять лет числился в городской черте, но находился, разумеется, на самой окраине Тарасова, и мне предстояло пересечь весь город по плохо чищенным (привет коммунальным службам) дорогам.
Как раз когда я завела мотор, из низких грязно-белых облаков хлопьями повалил липкий снег.
Черт!
Медленно отъехав от обочины, я влилась в сонный автомобильный поток. Широкий проспект был забит транспортом большей частью из-за того, что первую полосу почти наполовину «съел» сгруженный снег, который никто не вывозил.
Включив негромко радио, я углубилась в размышления.
Если в самом деле имело место похищение, то кому и зачем это могло понадобиться? Конкурентам? В таком случае, почему его именно похитили, а не убили? А может, дело вовсе не в бизнесе? Ведь человек мог вляпаться в любую другую нехорошую историю.
Года два назад я расследовала дело с исчезновением семейной пары. Тогда тоже речь поначалу шла о проблемах с бизнесом. Но в итоге оказалось, что в дом вломились грабители и в ходе завязавшейся борьбы просто убили хозяев, а тела вывезли в лесополосу.
У меня неприятно засосало под ложечкой. Не хотелось бы такого печального продолжения для Одинцовых. Тем более что на носу праздник, как неоднократно уже напомнил диктор по радио, и мне совсем не улыбалось трагической историей завершить уходящий год.
В скандал, которым сопровождалась реформа городского транспорта, я до сих пор не вникала. Знала, что за денежные маршруты идет нешуточная борьба, но в детали не углублялась. Теперь придется этим заняться. Если, конечно, к тому моменту, как я приеду к дому Одинцова, он не объявится сам.
Я посмотрела на дорогу и поняла, что уже десять минут торчу у перекрестка, не сдвинувшись ни на метр. Автомобильные гудки оглашали улицу. Кто-то особенно нетерпеливый без конца сигналил прямо у меня за спиной. Через пять минут у меня разболелась голова, потому что гудки охватили уже всю улицу. Некоторые начали выходить из машин в попытках выяснить, почему на оживленной улице движение встало намертво.
С трудом я втиснула свой автомобиль между двумя припаркованными машинами у обочины и тоже вышла посмотреть.
Разгадка таинственной пробки оказалась неподалеку: метрах в ста от меня два автобуса перегородили движение. Около них уже начал скапливаться недовольный и любопытный народ. Очередной водила около меня нажал на гудок и долго не убирал руку. Я разозлилась и стукнула ему в стекло.
Чего гудишь? Думаешь, все впереди тебя просто забыли нажать на газ?
Дядька нахмурился и отвернулся.
Я прошла до затора и увидела, что автобусы заблокировали проезжую часть намертво, не оставив никакой лазейки даже для самой маленькой легковушки.
Авария? спросила я у стоящего рядом мужичка.
Не, лениво протянул дядька, потягивая сигаретку, бастуют.
Бастуют? удивилась я. А чего хотят?
Да черт его знает, ответил мужик и выругался. Сказали, акция протеста.
Ясно, прошептала я и протиснулась еще поближе.
В автобусах сидела куча народу. Люди выглядывали из окон и казались немного напуганными, словно не ожидали, что привлекут столько внимания. Водители развалились на своих сиденьях и делали вид, что происходящее вообще не имело к ним отношения. Между автобусами носились два человека с громкоговорителями, которые, когда я подошла, велели сидящим внутри достать плакаты. В окнах замелькали большие листы с напечатанными крупно лозунгами. «Мы не монополисты!», «Мы против рейдерского захвата!», «Остановите беспредел!». Люди изнутри прикрепляли плакаты к окнам, и в итоге все лица скрылись за кричащими надписями.
Водители, окружившие автобусы, начали возмущаться:
Мы-то тут при чем? Уберите транспорт с проезжей части!
Да где полиция, черт возьми? возмутилась девица в норковой шубе, которая вылезла из огромного внедорожника, сияющего красным лаком. Долго нам еще тут стоять?
Я увидела подползающую с другой стороны улицы машину местной телекомпании и набрала номер своего давнего приятеля, подполковника полиции Кирьянова Владимира Сергеевича.
Внимательно слушаю, бодро отрапортовал он, взяв трубку на втором гудке. Только быстро, а то я убегаю.
Кирьянов, а разгонять бастующих это не по твоей части?
Нет, засмеялся Владимир Сергеевич. Ты про этих дурачков из «Тарасов-транса»?
Я ушам своим не поверила.
Это «Тарасов-транс» устроил?
Да. Наши уже туда едут.
Тут и телевидение подтянулось. Вот скажи, почему они вас вечно опережают?
Так телевизионщики наши частоты слушают. Погоди, ты что, прямо на месте событий?
Ага, ответила я, ехала мимо и застряла в этой пробке. Они же полностью перекрыли проезжую часть.
Кирьянов посерьезнел:
Как это ты умудряешься всегда быть в центре событий?
Кстати, о событиях, осторожно начала я, пробираясь ближе к тротуару, чтобы гуденье возмущенной толпы не мешало разговору. Ты вообще в курсе, что происходит с нашим транспортом? В чем суть конфликта?
Смутно, ответил Кирьянов. Пока там никого не убили, вся эта заварушка не по моей части. Но мой дружок из антимонопольной службы говорит, что конфронтация довольно серьезная. Похоже, у «Тарасов-транса» хотят забрать жирный кусок бизнеса.
Твой дружок может со мной поговорить?
Танька, вздохнул Кирьянов, почему ты спрашиваешь? Ты что, успела ввязаться в эту разборку?
Можно и так сказать, уклончиво ответила я. Пока не знаю.
И по какую сторону баррикад?
Говорю же, не уверена, что у меня вообще есть дело, огрызнулась я. Ты дашь мне поговорить со своим приятелем?
Приятель не слишком разговорчив, но я попробую устроить тебе встречу, ответил Кирьянов после некоторого раздумья.
В это время вдалеке послышался вой полицейских сирен.
О, слышу родные звуки, обрадовался Кирьянов в трубке. Видишь, не так уж твои телевизионщики нас опередили.
Я вздохнула, еле сдержав смех.
Журналистам хотя бы хватило ума подъехать с другой стороны. Твои бойцы в пробке гудят.
Владимир Сергеевич недовольно и, как мне показалось, смущенно кашлянул.
Ладно, позвони мне, если твой друг захочет поделиться информацией. Скажи, что наша беседа будет носить конфиденциальный характер, и я никому не проболтаюсь.
Хорошо, пообещал Владимир Сергеевич и отключился.
Я убрала телефон в карман куртки и подошла к одному из чудил с красным мегафоном.
Простите, а акция одобрена вашим начальством или это собственная инициатива сотрудников?
Парень, замотанный шарфом по самые ноздри, удивленно на меня воззрился.
Начальство и организовало эту акцию. Но мы полностью солидарны с руководством. Это форменный беспредел и преступление в отношении компании «Тарасов-транс».
Что именно? спросила я.
Как что? Действия конкурентов и властей, которые идут у них на поводу. А вы из прессы?
Да, быстро ответила я, делая вид, что ищу удостоверение. Можно поговорить с вашим начальством?
В данный момент нет, покачал головой парень. Поговорите со мной и нашими работниками. Мы вам все расскажем.