Повесив трубку, травоядный директор Пухляков суетится у себя, слышно, как он опускает жалюзи, щёлкает крышкой сейфа, чем-то хрустит и постукивает. Немалая доля бизнеса в ООО «Тирея» принадлежит его ревнивой супруге. Семёну приходится из кожи вон лезть, чтобы Клёна не заподозрила его в адюльтерах.
Та-ак это у нас есть, это мы взяли. Одеколончиком спрыснемся. Сумочка, карточка, презервативы Где у нас вторые ключи? Нужно ещё заскочить в «Цветочный мир». Поехали, что ли? А всё ли у нас заперто?
Дверь бухгалтерии отворяется, Пухляков маячит в проёме. От него пряно пахнет дорогой туалетной водой. У окна Пухляков видит сдобную Журавлёву в белых обтягивающих брюках и с бюстом размером с лодочную станцию. Хотя они сталкивались лицом к лицу весь день, маслянистые глаза шефа снова машинально обшаривают и раздевают фигуру бухгалтерши-блондинки. Облизывают и мысленно насилуют всю целиком от обтянутого бенгалином лобка до богатых губ, словно огромную порцию мороженого.
Вы ещё не ушли? директор сконфуженно морщится. Пардон, Любовь Петровна, я уж думал, все разбежались, позволил себе расслабиться! Вы знаете, что сверхурочно у нас работают только дураки и японцы? Ха-ха-ха! Шутка.
Я припозднюсь, Семён Венедиктович, госпожа Журавлёва слегка играет грудью, стиснутой кипрейным шёлком, под вечер ей уже не до кокетства. Дочке позвонила, чтобы рано не ждала. Платёжки из банка перегнали только без пятнадцати пять, а завтра крайний срок. Прихвачу сегодня пару часиков, доделаю, раз уж взялась.
Пухляков неопределённо машет рукой, на пальце болтаются ключи зажигания от «Лексуса». Его мысли далеко, они мчатся к неведомым Лютикам с охапкой роз и стрелою амура в груди.
Принято! Хвалю! Платёжки в нашем деле святое. А то смотрите, могу подкинуть вас до центра, если надо. Нет? Тогда сигналочку потом поставить не забудете, ага? Я вахтёра внизу предупрежу, чтоб всё было в порядке. Всего хорошего, до завтра. А, чёрт!
Последнее относится к телефону Пухлякова, который опять звонит, выдаёт мягкую гитарную мелодию.