Таким образом, с точки зрения Аристотеля, сама цель жизни в том, чтобы процветать. Точно так же, как цель флейты создавать прекрасную музыку, а цель ножа идеально резать. И это потрясающе, правда? #житьлучше? Справиться на все сто? Аристотель хороший продавец, он вдохновляет нас своей идеей: теоретически все мы можем достичь статуса сверхчеловека. Но затем он выносит приговор: если мы хотим процветать, нам нужны добродетели. Много добродетелей. В определенном количестве и точных пропорциях.
Что такое добродетели?
Добродетелями можно считать черты характера человека, которыми мы восхищаемся, или те, что мы ассоциируем с высокой нравственностью. В основном они мотивируют нас хотеть подружиться с такими людьми: храбрость, сдержанность, щедрость, честность, великодушие и т. д.[22] Аристотель определяет добродетели как то, что заставляет [их] обладателей быть в правильном состоянии и выполнять свои функции хорошо[23]. Достоинства ножа качества, которые делают его хорошим ножом, а достоинства лошади ее врожденные качества, которые делают ее хорошей для скачки и других лошадиных обязанностей. Перечисленные Аристотелем человеческие добродетели то, что делает нас хорошими людьми. На первый взгляд это слишком. Если бы на первой тренировке по теннису инструктор сказал нам, что «достоинства теннисиста то, что позволяет хорошо играть в теннис», мы, скорее всего, кивнули бы, притворились, что нам кто-то звонит, а затем отменили оставшуюся часть занятия. Но эти аналогии понятны.
Теперь мы знаем, что нам нужно (добродетели) и что это даст нам (поможет достичь успеха и процветания). Но как нам это заполучить? Или эти добродетели у нас уже есть? Или мы с ними родились? К сожалению, простого решения нет. Стяжание добродетелей пожизненный процесс, это очень трудно. (Облом. Когда Элеонора Шеллстроп персонаж Кристен Белл из сериала «В лучшем месте» спрашивает своего наставника по философии Чиди Анагонье, как стать хорошим человеком, ей интересно, есть ли таблетка, которую можно принять, или что-то еще. Но таких средств не существует.)
Как стяжать добродетели?
К сожалению, по мнению Аристотеля, никто не рождается с полным комплектом добродетелей. Нет детей со всеми сложными и лучшими версиями этих замечательных качеств[24]. Но всем нам от рождения дана возможность приобрести их. У каждого есть то, что он называет естественными состояниями добродетели. Вероятно, любой из нас имеет свой тип характера от природы; на самом деле мы справедливы, храбры, склонны к умеренности или обладаем какими-то другими чертами с рождения[25]. Я называю их «наборами добродетелей для начинающих», базовыми инструментами и примерными картами, с которых начинается поиск чистых добродетелей длиною в жизнь. Аристотель говорит, что такие наборы сырые черты характера, присущие детям и животным[26], которые, как вы знаете, если когда-нибудь водили группу десятилетних мальчиков в развлекательный центр, почти одинаковы.
Наверняка каждый может определить, какой стартовый набор был у него в детстве. С самого раннего возраста я четко следовал правилам, можно сказать «обладал добродетелью исполнительности», и сейчас это уже не назовешь подхалимством. Нужно иметь талант убеждения, чтобы заставить меня нарушить какое-то правило, каким бы ничтожным ни было потенциальное наказание, ведь в моем стартовом наборе добродетели послушания есть все необходимое. Очень много необходимого. Один из инструментов набора тихий внутренний голос, он звучит в моей голове, сколько я себя помню. Он начинает роптать, если кто-то нарушает правило, и не останавливается, пока оно не будет соблюдено[27]. Когда я учился на первом курсе колледжа, у нас в общежитии было правило: громкую музыку можно слушать только до часу ночи. И если я был на вечеринке в час, даже в другом общежитии, голос в моей голове приказывал мне подойти к стереосистеме и приглушить звук. Таково было правило. Можете себе представить, как популярен я был на вечеринках[28].
Но опять же, эти стартовые наборы представляют только наш потенциал добродетельного человека, а между потенциалом и реальностью разница велика. Подумайте об этом вот как: иногда мы говорим, что некоторые «рождаются» с определенными качествами, например она «прирожденный лидер», или он «прирожденный волынщик», или что-то в этом роде. На самом деле мы имеем в виду, что у человека есть естественная склонность быть лидером или играть на волынке, и часто мы говорим это с благоговением, поскольку нам это не дано. Мы никогда даже не думали о том, чтобы попробовать поиграть на волынке, поэтому всякий раз, когда наш друг Роб вытаскивает из шкафа эту непонятную штуковину со странными трубками и начинает в нее дуть, мы приписываем его талант какой-то внутренней, недоступной нам силе, присущей ему с рождения. Затем, когда Роб получает стипендию и уезжает в штат Огайо учиться игре на волынке, мы думаем: «Роб выполнил свое предназначение, он использовал врожденный дар». Но у нас появляется и другая мысль: «В Огайо есть стипендия для волынщиков?» А потом: «Что, черт возьми, Роб собирается делать с таким образованием? Как он собирается зарабатывать на жизнь, играть на шотландских похоронах?»
Это не значит, что Роб с первых дней жизни мурлыкал себе под нос шотландские песенки, точно попадая в ноты. Он просто был склонен к игре на волынке, и это так же непостижимо, как когда некоторые обнаруживают в себе склонности к математике, рисованию или бейсболу. Очень круто, когда это происходит с вами или вашими детьми, и очень раздражает, когда это происходит с другими людьми или их детьми. А затем он взялся развивать свои способности с помощью многолетней практики, и они превратились в навык. Он нашел то, что ему нравилось, и чувствовал себя естественно, занимаясь этим, а затем репетировал миллион часов[29], пока не стал мастером.
И точно так же, как мы развиваем любой навык, по словам Аристотеля, мы становимся добродетельными, совершая добродетельные поступки. Это часть уравнения, которая называется «процесс длиною в жизнь». По его словам, добродетель возникает не вследствие естественного процесса, а как результат привыкания. Мы становимся справедливыми, совершая справедливые поступки; сдержанными, когда сдерживаем себя; храбрыми, когда проявляем храбрость[30]. Другими словами, мы должны отрабатывать великодушие, умеренность, мужество и другие добродетели точно так же, как несносный Роб игру на своей несносной волынке. План Аристотеля предполагает постоянно учиться, поддерживать навык и быть внимательным. Возможно, стартовые наборы есть у нас от рождения[31], но если мы не развиваем навыки через привыкание, расслабимся и будем вести себя как взрослые, полагаясь на то, что они у нас уже есть, то мы обречены. (Это все равно что человек скажет: «В детстве мне нравилось играть в машинки из спичечных коробков, поэтому я думаю, что теперь легко сяду за руль Ferrari в «Формуле-1» и выиграю Гран-при Великобритании».) Привыкание почти то же, что «повторение мать учения», фраза, вдолбленная нам в голову тренерами по баскетболу в школе или учителями музыки: мы совершенствуем навык, повторяя действие, и как только мы перестаем это делать, навык ухудшается.
Так что загвоздка как раз в этом: привыкание, практика и работа над добродетелями. Самый интересный маркетинговый ход Аристотеля заключается в том, что, по его мнению, привыканием можно развить любую добродетель, даже ту, которой, как нам кажется, не было у нас от рождения, когда наш стартовый набор представлял собой старый, ржавый ящик с инструментами, в котором не было даже отвертки. Это важно, потому что, похоже, способности распределяются между нами случайным образом. Каждому из нас что-то дается легко, а что-то получается, философски говоря, отстойно. У меня, например, ужасное чувство направления. Я никогда не знаю, где нахожусь, если только это не место, где я уже побывал десять тысяч раз. И даже тогда это рискованно: я часто терялся за те семь лет, что жил на Манхэттене, схема улиц которого выглядит как числовая расчетная сетка[32]. Я уверен, что никакая практика не поможет мне научиться хорошо ориентироваться на местности. И с добродетелями, похоже, та же ситуация: у меня была склонность к послушанию, но не мужество (всего лишь пример). Возможно, вы помните, что были щедрым, но не умеренным или трудолюбивым, но не снисходительным. Чтобы добиться успеха, нужно развивать все эти добродетели, и Аристотель обещает нам, что мы[33] сможем это сделать, хотя к одним из них мы более склонны, чем к другим. Если приложить усилия, можно избежать приговора никогда не стать великодушным или храбрым, развить в себе любое другое желаемое качество, а не быть, как я, обреченным теряться каждый раз на подземной парковке в поисках своей машины.