Я прикинул, сколько было в котелке. Ты этим хотел накормить двадцать голодных орков? Человек, не смеши, мы втроем умяли больше четверти. Съели бы и больше, но без соли без масла
Остальные сначала должны о корабле позаботиться. А потом Если честно, повернулся я к Вальтеру, слово о Спасителе хотел услышать только я один. Остальные Просто не спорили с моим братом
На всё мудрая воля Его, поднял глаза к каменному потолку монах, он не зря попустил тебя попасть к нам в обитель. Даже одна спасенная душа, это уже хорошо. А потом, он хитро прищурился, вот ты, услышишь кто такой Спаситель, и учение его, разве сможешь ты удержаться, чтоб не поведать о нем и остальным своим сородичам? А где один, там и другие узреют свет истинной веры.
Давай, давай мракобес, захотелось подбодрить монаха, мне-то ты можешь какой угодно лапши на уши вешать, у меня иммунитет, а парням я переведу только то, что сам захочу.
Вы, гоблины, оказывается неплохие ребята, вдруг заметил кашевар, задумчиво опершийся на свое «орудие труда» длинный деревянный черпак. Скромные, едите тоже, что и мы, занимаетесь тем же, что и люди
Про скромность это он, глядя на пацанов заявил. Те понятно, не зная языка и не понимая, о чем говорят старались держаться меня и не отсвечивать. Да и я временами забывал, что не один, я ж не профессиональный переводчик, чтоб синхронно им толмачить!
Есть много рас на свете, и не все из них конченные негодяи, веско заметил я, думаю, различия меж представителями одной расы, взять хоть гоблинов, хоть людей, сильнее, чем различия меж расами. Думаю, и средь людей, и средь гоблинов есть такие, которым вы были бы рады, как друзьям. А есть и такие, которым бы руку не протянули. Ведь так?
Так, согласно кивнул брат Вальтер.
Кроме орков! вдруг перебил его кашевар.
Да, кроме орков, закивал наш провожатый.
Да что с ними-то не так? удивился я.
Это демоны, путник, печально заметил Вальтер, тёмные твари, проклятые Создателем.
Почему? Послушайте, но и среди гоблинов есть те, кто торгуют с орками Не мы, конечно, на всякий случай, тут же заметил я.
Это плохо, гоблин Асгейр, очень плохо. Те, кто это делают, погубят свою душу, общаясь со столь тёмными созданиями. Не имей никаких дел с орками и даже не говори с ними!
Где бы ты не встретил орка убей его! кашевар рубанул рукой.
Но
Знаешь, что они делают?
Я растерянно потряс головой.
Они вырывают из своих жертв органы, и жрут их! Сердце, печень! Всё жрут! Поэтому единственное, что до́лжно делать при встречи с этими демонами убивать!
***
Где-то часа через два мы, наконец, покинули монастырь. Под предлогом, что надо обо всём рассказать нашим, отказались от предложения заночевать, взяли мешок с несколькими краюхами хлеба, большой бурдюк и потопали по указанной провожавшим нас братом Вальтером тропинке. Путь, виляющий меж скал и валунов, занял еще не меньше часа. Я уж думал, что мы заблудились, но вскоре мои ноздри защекотал аромат мяса. А когда обошли здоровенный валун, в два или три моих роста, взгляду открылась замечательная картина.
Скалистый берег на некотором протяжении уступал место песчаному пляжу. Вот на этом пляже, у самого берега, боком, приткнулся наш «Морской ворон», привязанный к вбитым в берег кольям. Никто не спал: одни парни ставили палатку, повыше, чтоб прилив не достал. Приспособили ту, что обычно мы растягивали над палубой, во время непогоды. Другие по переброшенным сходням бодро стаскивали поклажу на берег.
А Кнуд кашеварил, на разведенном костре. Запахи из котла были такие, что, несмотря на съеденное у монахов, рот тут же наполнился слюной.
О! Смотрите, кто явился! растянулся радостной улыбкой Фре́ир, маячивший у валуна в полном снаряжении: шлем, щит, копье.
В карауле? догадался Синдри.
Так надо ж кому-то! довольно отозвался парень. Фритьеф сказал, что постарается посреди ночи подменить. Говорит не верю, что всю ночь отстоите Идите к Сигмунду, форингу не терпится узнать, как сходили.
Сигмунд обнаружился в палетке вместе с Фритьефом.
Гляди-ка, живые! усмехнулся ветеран.
Рассказывайте, качнул головой форинг.
Собственно, говорил в основном я, парни лишь дополняли, иногда тем, что я не заметил. Монастырь, по сути, был нищий, монахи питались хуже, чем рабы в доме отца Бьярни, по меткому замечанию моего друга. Но готовы были отдать последнее, чтоб мы протянули зиму.
Вообще тот же Вальтер мне стал симпатичен: добрый, я бы даже сказал радушный и открытый человек, он отвечал на мои вопросы охотно, ничего не скрывая, будто и помыслить не мог, что собеседник строит коварные планы и пытается выведать что-то. Так я узнал, что монахов было три десятка человек, кроме них на острове никого ни охраны, ни монастырских крестьян. Паломники временами наведывались, но до весны можно было не ждать сейчас сезон штормов, потом узкий залив, фактически фьорд скует льдом, а пристать к берегу еще где-либо почти невозможно.
При этих словах «старшие» переглянулись.
Что еще?
На острове есть дикие козы. Монахи изловили и приручили несколько, что дают им молоко, но стадо небольшое. Рыбу не ловят, не умеют. Зерно только привозное. Греются торфом, здесь есть небольшие залежи, а вот с лесом туго деревца есть, но мало и все корявые. Монахи в основном молятся, поддерживают постройки, да возятся на своем огородике.
Сигмунд взглянул на Фритьефа
Это еще что такое?
Люди травы разные выращивают.
Лечебные?
Не, качнул жбаном ветеран, для еды.
Люди траву едят? брови брата взлетели вверх.
Так это ж люди, развел руками здоровяк.
Точно, скот, резюмировал Сигмунд.
А вот я, узнав про выращиваемый здесь лук, чеснок и морковку оживился. А вот и зеленуха, по которой я скучал с момента попадалова! Конечно, хотелось бы укропчику, петрушечки и особенно рукколы, но на нет и суда нет. Жаль монахи не на этот раз не угостили, темно уже было по огороду шариться.
Ладно, подвел черту Сигмунд, вернулись, живые, и хорошо. Утром тинг проведем, а пока ужинайте, и спать.
Отдали должное каше. Не то что у монахов: эта была с мясом солониной. Слегка подтухшей, но это ерунда. И обильно сдобренная сливочным маслом правда уже прогорклым. Зато наваристая!
Принесенный хлеб Кнуд повертел в руках, хмыкнул, и кинул в сторонку. Орки хлеб пекли очень редко. А вот я с удовольствием отломил добрую краюху.
Что ты ломаешь? Ножа нет? напустился на меня наш кормщик-кашевар.
Ломанный хлеб в три раза вкуснее, с набитым ртом прочавкал я.
А тут у нас что? чуть ли не трясущимися руками Кнуд развязал бурдюк. Хм, не пахнет ничем Что вы принесли-то?
Да я почем знаю! Мне что дали, я тому и рад, отпарировал я.
Кнуд осторожно отхлебнул.
О боги! Вода?! скривился старик, Вам дали воды?
Монахи не пью вино, пожал я плечами, у них тут строго. Едят столько, чтоб ветром не качало, остальное говорят уже излишество, пьют только воду
Да что они такое? взмахнул руками старик
Не скандаль, подошел к костру Фритьеф, питьевой воды у нас считай, что не осталось, да и та почти стухла, так что будь благодарен. Завтра, кстати надо поискать источник. Асгейр, ты не спрашивал у монахов?
Я только пожал плечами, уминая варево.
Ладно, парни, ешьте и спать. Вы считай отдыхали там, пока остальные тут горбатились. С полуночи я вас в караул подниму, так что не засиживайтесь.
Блин, ну вот и выступай разведчиком! Никакого уважения, никаких преференций.
***
Ночью Фритьеф меня поставил повыше. Видимо из-за арбалета. Я сменил клевавшего носом Ойвинда на верху небольшого ровного и свободного от валунов участка, что вполне мог стать нашим лагерем. Выше склон переходил в сплошную и очень крутую скалу, фактически не проходимую. Подо мной раскинулся узкий залив, драккар у берега, пока кое-как установленная палатка и груда вещей на берегу. Большинство парней улеглось в палатке, лишь некоторые предпочли заночевать на палубе, по привычке завернувшись во всё, что нашлось. Где-то под ногами еще тлели угли костра, левее меня, у уже знакомого валуна маячила фигура Синдри, Бьярни поставили где-то справа, у противоположного края.