Здравствуй, Настя, строго произносит она. Ты уже устроилась?
Привет. Да, лепечу я, сбиваясь с мысли.
Ты сама в комнате? интересуется мама устало.
Так и хочется ответить «нет, со мной еще одна девочка!», но что-то в мамином голосе настораживает. Да и врать не хочется.
Да, роняю коротко.
А Катя?
Она в соседней.
И как оно, в чужом доме? горько спрашивает мама.
Мы только приехали, выдаю я непреложный факт. Когда дадут общежитие, перееду.
Да уж лучше у Катиного отца под присмотром живите, вздыхает мама и добавляет с усмешкой: Рита говорит, он Катю в ежовых рукавицах держит
Силюсь не расхохотаться. Если это ежовые рукавички, то какие тогда атласные перчатки.
Мне пора, стараюсь прекратить разговор.
Мне тоже, вздыхает мама и добавляет категорично: Веди там себя прилично, Настя. Деньги я тебе на карточку кинула. За еду и коммуналку вноси там. Ты же не бедная родственница и не приживалка.
Хорошо, мама. Спасибо, благодарю совершенно искренне. Я так и сделаю.
И закончив разговор, в ужасе смотрю на часы. Через пять минут нам с Катей нужно спуститься к столу.
И в ужасе смотрю на отглаженные, будто новые, джинсы, висящие на подставке для одежды, и пустой рюкзак, стоящий рядом. Кидаюсь к шкафу. И как только распахиваю дверцы, в комнату вплывает Катя.
Вот уж точно, она время зря не теряла. Сделала легкий макияж и даже волосы уложить успела. И платье в пол, яркое, чуть облегающее. А сверху джинсовка известного бренда. Очень красиво!
Божечки-кошечки, Макарова! Ты еще не готова? закатывает Катя глаза. Папа меня убьет.
«Такие не убивают», так и хочется возразить мне. Но я, снимая с вешалки сетчатую тунику в мелкий цветок, лишь роняю: «Сейчас, минутку!».
Натягиваю джинсы, тянусь за туникой.
Ты в этом замерзнешь. Мы же на улице сидеть будем, смотрит на меня строго моя Димирова. Где вообще все твои теплые вещи?
Я посылкой отправила, фыркаю довольно. Не хотела привлекать внимания.
Ладно, проехали, вздыхает Катерина. В карих, как у отца, глазах еще плещется сомнение, но уже бегают озорные чертики. Давай платье принесу. Мы с мамой его перед самым отъездом купили.
Какое?
Атласная комбинация бутылочного цвета со стразами на лямках, а к ней рубашка почти до колен. Ткань плотная. Не замерзнешь.
Тащи, соглашаюсь легкомысленно. Мы с Димировой часто меняемся вещами. К большому неудовольствию моих родителей.
Носить чужие вещи негигиенично! всегда говорит мама, как только уличает нас с Катей в обмене. А папа морщится и называет наши переодевашки плебейской привычкой.
Интересно, а что подумает Александр Георгиевич?
6. Что происходит?
Димиров
Никак не пойму, Димир, пожимает плечами Герман, мой партнер по бизнесу и старый друг. Какого ты девчонок у себя поселил? Снял бы им квартиру в центре. Нанял бы консьержек докладывать
Так спокойнее, отрезаю я, разливая по стаканам виски. А ты что будешь пить, Алин? перевожу взгляд на прекрасную жену Лиманского.
Яблочный сок! в один голос отвечает парочка.
Та-а-ак! Интересный поворот.
Наблюдаю, как Герман наполняет бокал жены темно-янтарной жидкостью. И внимательно смотрю на друзей.
Выкладывайте, пока Алишера нет, весело приказываю я.
Алина растерянно смотрит на мужа, а тот, откашлявшись для приличия, сообщает неохотно:
У нас весной будет третий. Еще рано объявлять официально. Слишком маленький срок. Поэтому держи язык за зубами.
Клянусь, шутливо прикладываю руку к груди. Но Лиманские и без всяких клятв знают: от меня инфа никуда не выйдет.
Поймав спокойный взгляд Алины, поднимаю бокал.
Здоровья тебе, принцесса! Если этот придурок посмеет тебя расстроить, приходи ко мне со всеми тремя детьми.
Да фиг тебе! самодовольно смеется Лиманский. А строгая Алина Муратовна лишь опаляет меня укоризненным взглядом.
А где, кстати, Дарина? демонстративно оглядывается по сторонам Герман. Я что-то пропустил?
Кажется, в Сочи уехала, досадливо морщусь я. С любовницей я расстался сегодня утром. Надоели бесконечные намеки на свадьбу и истерики. Вроде сразу предупредил: я никогда не женюсь. Одного раза хватило.
Меня больше интересует, где этот придурок? киваю на пустующее место Алишера и добавляю раздраженно: И Катя с подружкой задерживаются
Вроде отлить пошел, хмыкает Герман.
А его жена радостно восклицает:
А вот и девочки!
Поворачиваю голову и застываю на месте. Интересно, только челюсть вывалилась или шары тоже?
Катерина на каблуках в подаренном мною платье важно шествует по террасе, будто на показе мод. Но не она привлекает мое внимание. А маленький худой воробей, шагающий рядом.
Настя!
Нервно сглатываю, стоит только зацепиться взглядом за тоненькую фигурку. Слишком гладкая ткань не оставляет никакой тайны. Жадно пялюсь на высокую грудь и длинные ноги, проступающие из-под шелковой ткани. Поднимаю взгляд выше и, наткнувшись на длинные блондинистые локоны, ловлю себя на совершенно дурацком желании намотать их на палец. А потом
Легкий удар по голени приводит меня в чувство.
Интересно, где застрял Алишер? фыркает недовольно Герман.
А зачем ты меня пинаешь? интересуюсь холодно.
Прости, нечаянно задел, улыбается как ни в чем не бывало Лиманский.
На правах друга семьи встает с места, обнимает радостную Катерину. То же проделывает и его жена.
А я, поднявшись из-за стола, отодвигаю стул для Насти.
Прошу. Будь как дома.
Спасибо, шепчет она, опустив глаза. Так и хочется приподнять подбородок и заглянуть в смущенное девичье личико.
Но нельзя! Нельзя. Это все-таки подружка моей дочери.
А где Алишер? удивленно спрашивает Катя, садясь по другую от меня сторону. Рядом со стулом писающего мальчика.
Потерялся где-то между террасой и ватерклозетом, ехидно усмехается Лиманский.
Может, его поискать? хлопает глазами моя дочь.
Ага, огрызаюсь резко. Сейчас пойду в дверь сортира постучу.
Настроение портится. И не Алишер тому виной. А девочка, сидящая рядом.
Что же я за скотина такая! Собственный зуд унять не могу. Сразу как увидел, запал. Идиот.
Женщин никогда не видел, что ли? Так их у меня До ночи считать можно.
Вот только бы понять, почему меня тянет к Катиной подруге? И на кой ляд я поселил их в своем доме?
Много вопросов. Ситуацию еще можно исправить. Но я не хочу. Это первая реакция. Она пройдет. А Катьку нужно контролировать. Та еще оторва! Вся в мамашу свою.
Где он есть? заметив мою недовольную морду, бурчит Герман. Подхватив со стола трубку, тыкает в контакт. Занято! объявляет во всеуслышание и смотрит на меня в упор. Может, правда, поискать?
Да сиди уже. Никуда он тут не денется. Охрана на каждом углу. Давайте ужинать, объявляю я чуть громче и делаю знак повару, дежурящему у мангала.
Вы что будете пить? Вино или шампанское? спрашиваю у девчонок. Виски заведомо детям не предлагаю.
Мне сок, тут же, не раздумывая, отвечает Настя.
А мне тоже сок, только с виски, пап, нахально заявляет моя дочь.
Тебе завтра на занятия, будешь там с похмела, роняю я, улыбаясь. Но голову оторвать уже хочется.
Какой, блин, виски? В девятнадцать-то лет? И где она его пила? Нужно позвонить Ритке и задать чертей за дрянное воспитание. Вот собирался же забрать дочку сразу после началки. Так не дали, педагоги хреновы.
Вам завтра к какой паре? сжимаю в пальцах вилку. И примерно представляю ответ.
Не зна-а-аю, папа!
К первой, тихо и коротко замечает Настя. Занятия начинаются с десяти, но секретарь в деканате попросила приехать к первой паре. Там что-то подписать надо и получить студенческие билеты.
Хорошо, тогда вместе в город поедем, киваю я. И заметив показавшегося из-за угла потерявшегося гостя, восклицаю умышленно громко: Ну наконец-то мы дождались! Предлагаю выпить за возвращение Алишера!
Хороший тост, вторит мне Лиманский. Это событие нужно отметить.