Похуже? не отступаюсь я. У тебя может начаться заражение. Сепсис. Знаешь, что это такое? Или
У меня сейчас нервный тик начнётся, перебивает Измайлов. Заводи машину и останавливайся у первой аптеки. В бардачке карточка. Пароль три четыре двадцать два. Купи всё, что необходимо, и отвези меня домой, с нажимом повторяет он.
Вид у Измайлова с каждой минутой всё хуже и хуже, лучше и впрямь не тратить время на бесполезные споры. Понятное дело, что он упёртый баран. Я выхожу из аптеки и задерживаю на нём взгляд. Измайлов сидит, прикрыв глаза, и тяжело дышит. Крови он потерял не так уж и много, чтобы уйти в бессознанку. Низкий болевой порог или
Ты имеешь какое-то хроническое заболевание?
Ага. Мучает учащённое сердцебиение, когда ты смотришь таким умоляющим взглядом.
А если серьёзно?
Ни один человек не может похвастаться идеальным здоровьем.
Конкретнее, начинаю злиться, сильнее сжимая руками руль.
Есть. Но жить буду. Тебе назло. Не кипишуй, Софья. Отвези меня домой.
Второй раз за вечер назвал по имени. Похвально.
Где ты живёшь? Скажи адрес.
За городом, у озера дом. На Кузнецкой.
Это ещё как минимум полчаса езды. Я закусываю губу. Он за это время уйдёт в отключку, и что мне с ним потом делать? Рембо недоделанный.
Ладно, ко мне поедем. То есть к сестре. Я у неё сейчас живу.
Измайлов слабо кивает и снова прикрывает глаза.
До Кирпичного переулка мы доезжаем за пятнадцать минут. Штрафов ему придёт немерено. И если бы он видел, как я ехала, то выглядел бы ещё бледнее: я подрезала всех, кого можно и нельзя.
Прихватив пакет из аптеки, открываю дверь и наблюдаю, как Измайлов выбирается из машины. Его ведёт в сторону, он замирает на месте и стоит, склонив голову несколько секунд, будто собираясь с силами.
На сигнализацию поставь, а то угонят за ночь, кивает он на свой танк. И припарковала-то как Убито прикрывает глаза. На днях договорюсь с инструктором, возьмёшь несколько уроков. Водишь отвратительно.
За ночь? хмыкаю я.
Отправишь меня такого слабого и располосованного домой на такси? Павел с искренним удивлением смотрит на меня.
Сама отвезу и вернусь на такси, как немного придёшь в себя. На ночь точно не оставлю.
Мало тебе приключений на сегодня, лапуль, да? Или ты не пошутила и действительно экстрим любишь?
Мы подходим к дому, и я открываю дверь. Поднимаемся в лифте на нужный этаж.
Знаешь, Паш Этих приключений не было бы, если бы я отказалась с тобой поужинать, как и хотела изначально. Ну и обострённое чувство справедливости сыграло с тобой злую шутку, не удерживаюсь от колкого замечания.
Всё же бессердечная ты, лапуль. Но такая красивая, когда злишься.
9 глава
Иди на кухню и снимай рубашку.
Сейчас мы на моей территории, я чувствую себя немного увереннее. Быстро переодеваюсь, собираю волосы в хвост и направляюсь к Измайлову, прихватив из прихожей пакет из аптеки. Нужно обработать рану, наложить шов, если понадобится, повязку.
Может быть, в ванную? доносится до меня вялый голос.
Нет, на кухню. Там света больше.
Измайлов сидит на стуле. Бледный, уставший. Ну как его куда-то гнать в ночь? В гостиной ляжет. Нет, он, конечно, молодец, вмешался, разнял драку, но какой ценой? Сам пострадал, у меня седых волос на голове прибавилось. Если он и в жизни такой, то даме его сердца не позавидуешь.
Тебе лучше блондинку в жёны брать, улыбаюсь, когда он поднимает на меня недоумевающий взгляд. Как с тобой закончим, в ванну переместимся. Седину мне поможешь закрасить.
Ха-ха, кривит он губы в усмешке и стягивает с себя рубашку. Бросает её на пол.
Смотрю на залитую кровью грудь, и меня почему-то начинает потряхивать от этой картины. Ведь и не такие ужасы видела, но его замученный вид и кровь Ни капли я не бессердечная!
Натягиваю на лицо непроницаемую маску и достаю антисептик. Соберись, Соня. Все живы. Это самое главное.
Когда ты бросился на помощь тому парню Щедро лью раствор на рану, Измайлов шипит и закрывает глаза. Я заметила твой взгляд. В нём было столько решимости отвлекаю его разговором. Почему ты это сделал? Дело ведь не только в обострённом чувстве справедливости?
Только сейчас я ловлю себя на мысли, что Влад бы так не поступил. Не полез бы в драку. Вызвал бы полицию, да. Но остался бы стоять в стороне.
Мне двенадцать было, когда на меня накинулась свора старшеклассников и отметелила так, что почка потом отказала и сосуд в голове лопнул. Мать за три дня в старуху превратилась, пока я не пришёл в себя.
Теперь понятно, почему он полез разнимать драку и какие проблемы у него со здоровьем.
А что потом было? уточняю, стараясь максимально быстро делать все необходимые манипуляции. Паше неприятно, и он даже не старается это скрыть.
С теми парнями? Ничего, хмыкает он. А вот мне пришлось попрощаться с мечтой.
С какой? Я с интересом смотрю в его лицо.
Хотел стать лётчиком, на полном серьёзе отвечает Измайлов.
Ты шутишь?
Ну какие могут быть шутки? О небе с детства мечтал. Не срослось. В академию гражданской авиации собирался поступать, но медкомиссию не прошёл. Пришлось в другой сфере реализовываться.
Я сейчас сделаю тебе укол обезболивающего и вколю антибиотик. Есть на что-нибудь аллергия?
Нет. Но уколов с детства боюсь. Паша обхватывает меня руками за бёдра и хитро щурится, прикусывая нижнюю губу.
Какой же всё-таки гадёныш!
Отлично. Руки с моей попы убрал, не то к ране на плече сейчас лёгкий сотряс добавится.
Измайлов довольно улыбается, но не двигается, руки по-прежнему на моих бёдрах, и он сжимает их ладонями сильнее. Ладно. Сам напросился.
Как наложу повязку, постелю тебе на коврике у входа. Вид у тебя и впрямь неважный.
Как бездомному псу, у двери? Серьёзно? Он недовольно морщится, заметив, что я достала три шприца из упаковки. Зачем так много? Так-то я просил тебя оставаться на месте. Всё из-за тебя, ясно?
Неужели действительно боится уколов?
Да-да, киваю. Из-за меня. Если лапать не перестанешь, то ответка прилетит. Иголки окажутся в том месте, на котором сидишь. Должна заранее предупредить: уколы и швы я не очень делаю.
Я уже понял, что милосердие и ты несовместимые понятия.
Мне жаль, что тебя задело. Но ты сам ввязался в драку. И сам не захотел вызвать скорую. Я даже испытываю капельку радости, что сейчас сделаю тебе больно.
Измайлов печально усмехается, и на короткий миг наши глаза встречаются. На фоне бледного лица его взгляд кажется ещё красивее. Он опускает руки и перестаёт меня лапать. Вот так бы сразу.
Через несколько минут действует обезболивающее, но я решаю не зашивать рану, иначе Паша действительно уйдёт в отключку. Я думала, он пошутил, что боится уколов, а он и впрямь не переносит вида иголки. Щедро заливаю порез бактерицидным клеем. Кровь больше не идёт. Я накладываю повязку и ватными дисками вытираю кровь с кожи.
Утром проверю, как всё заживает, и, если совсем всё плохо будет, тогда зашью. На крайний случай успокаивай себя тем, что шрамы мужчинам к лицу.
А ты тем, что седину можно закрасить краской.
Измайлов рассматривает моё лицо. Взгляд плывёт, но глаза горят. Задерживается на моих губах, и по коже расползаются мурашки. Он ещё в ресторане на них смотрел, наблюдал, как я смеюсь. Как будто представлял, как будет меня целовать. Долго, нежно, со страстью
Тянет к тебе, лапуль, вдруг признаётся Паша. Есть в тебе что-то цепляющее. Давно такого ни к кому не испытывал. Он протягивает руку и касается пальцем подбородка, оглаживает скулу ладонью и задевает подушечкой пальца нижнюю губу. И глаза у тебя Я таких чёрных ещё не встречал. Всё в тебе завораживает. Даже то, как отпор мне даёшь.
Я чувствую, как быстро и гулко бьётся сердце в груди. Глаза у меня действительно красивые. От мамы достались. Она не русских кровей. Мы с сестрой в неё пошли, но у Ани они не такого насыщенного оттенка. И моё детство, в отличие от измайловского, было куда спокойнее и приятнее.