С этими словами он убрал зонтик под мышку, запустил руку в карман, достал кошелек и вместе с ним случайно выронил свою визитную карточку, упавшую на палубу.
Держи, бедняга, сказал он и протянул полдоллара.
Лицо калеки, не менее тронутого добротой, чем щедрым подаянием, просияло как начищенная медная сковородка, и он принял монетку, прошаркав чуть ближе, причем его кожаная культя как бы неосознанно наступила на визитную карточку и прикрыла ее.
Благодеяние торговца, совершенное вопреки общему настроению, не обошлось без определенного неодобрения толпы, поскольку его поступок каким-то образом был воспринят как укор присутствующим. Люди еще упорнее стали возвышать голоса против негра, а он снова принялся повторять свои жалобы, перечисляя все новых друзей, готовых добровольно выступить в его поддержку, если кто-то найдет их.
Почему бы тебе самому не найти их? мрачно осведомился боцман.
Как мне самому найти их? Друзья бедного безногого калеки должны прийти к нему. О, где же самый добрый друг бедного негра, человек с траурной повязкой?
В этот момент стюард прозвонил в корабельный колокол и объявил, что пассажиры, не получившие билеты, должны явиться в кают-компанию. После этого толпа вокруг темнокожего калеки быстро рассеялась, и вскоре он одиноко побрел прочь, возможно, по тому же самому делу, что и остальные.
Глава 4. Обновление старого
Как поживаете, мистер Робертс?
А?
Вы не знаете меня?
Определенно, нет.
Толпа собравшаяся перед капитанской кают-компанией, вскоре растаяла, и вышеупомянутая встреча произошла в одной из галерей на корме судна. Первым заговорил мужчина респектабельной внешности в черных одеждах и с длинной лентой траурного крепа на шляпе,[24] обратившись к уже известному нам сельскому торговцу с фамильярностью старого знакомого.
Возможно ли, мой дорогой сэр, что вы не запомнили меня? спросил незнакомец в трауре. Я же прекрасно помню ваше лицо, как будто прошло полчаса, а не полвека после нашей предыдущей встречи. Сейчас вы припоминаете меня? Посмотрите поближе.
Признаться, я в замешательстве, ответил тот, неподдельно изумленный. Богом клянусь, сэр, я и впрямь не знаю вас! Но подождите, подождите, поспешно добавил он, рассматривая траурный креп на шляпе незнакомца. Сдается мне, хотя я не имею удовольствия быть лично знакомым с вами, однако совершенно уверен, что, по крайней мере, недавно слышал о вас, да, совсем недавно. Бедный негр на палубе говорил о вас, наряду с другими, кого он называл своими друзьями.
Ах, этот калека. Несчастный малый, но я хорошо знаком с ним. Меня нашли, и я сказал все, что мог сказать в его пользу. Думаю, я успокоил их недоверчивость. Между прочим, сэр, добавил он, позвольте спросить, могут ли жизненные обстоятельства одного человека, сколь угодно скромные, обращающегося за рекомендацией другого человека, сколь угодно сокрушенного утратой, в большей или меньшей мере свидетельствовать о моральных достоинствах последнего?
Добросердечный торговец был озадачен таким вопросом.
Вы до сих пор не припоминаете мое лицо?
Вынужден признаться, что нет, несмотря на все усилия, последовал неохотный, но откровенный ответ.
Возможно ли, что я так сильно изменился? Посмотрите на меня. Или это я ошибся? Вы Генри Робертс, коммивояжер из Уилинга в Пеннсильвании? Пожалуйста, если вы пользуетесь рекламой или визитными карточками, и по случаю у вас есть то или другое, просто посмотрите и скажите, тот ли вы человек, за которого я вас принимаю.
Полагаю, мне известно, кто я такой, с некоторой обидой сказал торговец.
Однако некоторые считают, что самопознание, или знание о себе не такое уж простое дело. Кто знает, мой дорогой сэр, не принимали ли вы себя иногда за кого-то еще? Случаются и более странные вещи.
Торговец уставился на него.
Если перейти к частностям, мой дорогой сэр, мы познакомились лет шесть назад в конторе «Брэйд Бразерс и Компания». Я тогда путешествовал по делам Филадельфийской торговой палаты. Как вы помните, старший Брэйд познакомил нас; последовала короткая деловая беседа, а потом вы самым решительным образом пригласили меня к себе домой на семейное чаепитие. Разве вы забыли об урне с прахом, о том, что я сказал о Шарлотте Вертера, о хлебе с маслом, и о вашей превосходной истории насчет большой буханки?[25] С тех пор я, наверное, сто раз смеялся над ней. По крайней мере, вы должны были запомнить мое имя: Рингмен, Джон Рингмен.
Приглашение на чай? Большая буханка? Рингмен? Ринг
Ах, сэр, это было сказано с грустной улыбкой. Не стоит так повторяться. Вижу, у вас ненадежная память, мистер Робертс, но вы можете доверять моей крепкой памяти.
Что ж, по правде сказать, моя память не из лучших, признался торговец. Но все же, я он озадаченно замолчал.
О, сэр, достаточно того, что я уже сказал. Не сомневайтесь, что мы хорошо знакомы.
Но я мне не нравится, что это противоречит моим воспоминаниям. Я
Понимаю, понимаю; это изгладилось с восковой таблички. Но скажите, сэр, с внезапным воодушевлением, не случилось ли вам около шести лет назад получить травму головы? Такие случаи часто приводят у удивительным эффектам. Человек утрачивает память не только о событиях, последовавших за травмой в течение того или иного времени, но и каким-то странным образом целиком и полностью забывает о событиях, непосредственно предшествовавших ей. Иными словами, его разум функционировал нормально и был вполне способен запечатлевать текущие события в памяти, но увы, травма полностью изгладила эти воспоминания.
Первоначальное недоумение торговца вскоре прошло, и он слушал собеседника с возрастающим интересом. Тот продолжал:
Когда я был мальчишкой, меня лягнула лошадь, и я долго пролежал без чувств. Но когда я пришел себя, в моей памяти открылся зияющий пробел. Я совершенно не помнил, как оказался возле лошади, что это была за лошадь, где это произошло, да и существовала ли эта лошадь на самом деле, или случилось что-то другое. Знанием этих подробностей я обязан исключительно моим друзьям, чьим словам я безусловно доверяю, да и с какой стати они стали бы обманывать меня? Как видите, сэр, наш разум весьма пластичен; но образам, пластично внедренным в него, требуется некоторое время, чтобы затвердеть и оставить четкий отпечаток, иначе досадная случайность, о которой я рассказал, может стереть эти образы, как если бы их никогда не существовало. Мы всего лишь гончарная глина, сэр, как сказано в одной хорошей книге, вялая и податливая глина.[26] Но довольно философствований. Скажите, выпадало ли вам несчастье получить сотрясение мозга в тот период, о котором я упоминал? В таком случае, я с радостью заполню пробел в вашей памяти более подробным описанием обстоятельств нашего знакомства.
Торговец с неослабным вниманием выслушал этот рассказ. После некоторого колебания, сопровождаемого было подозрительностью, он признался, что хотя в указанное время не получал никаких травм подобного рода, но слег с воспалением мозга и довольно долго находился в беспамятстве.
Вот видите, сэр! энергично воскликнул незнакомец. Я не вполне ошибся. Симптомы воспаления мозга все объясняют.
Да, но
Прошу прощения, мистер Робертс, вежливо перебил незнакомец. У меня мало времени, и я должен сообщить вам нечто личное и особенное. Позвольте мне это сделать.
Как добропорядочный человек, мистер Робертс был вынужден согласиться, и они тихо отошли в более уединенное место, причем манеры человека с траурным крепом вдруг приобрели почти болезненную серьезность. Его лицо исказилось; казалось он боролся с какой-то мучительной необходимостью. Дважды он пытался заговорит, но слова застревали у него в горле. Его спутник с нескрываемым удивлением ожидал, что будет дальше. Наконец, он с усилием овладел своими чувствами и сдержанно сказал: