Второй, стройный блондин, чьи глаза были прикрыты очками в тонкой металлической оправе, улыбнулся:
Деня, не трожь Ивана, видишь, человек делом занят, чего о нас с тобой сказать нельзя.
Иван поднял голову и наконец заметил друзей.
Где вас носит? спросил он. Я тут сижу, жду, жду, скучно, между прочим. Знал бы, что вы так долго идти будете, сам в кафе бы пошел, столик бы занял.
А что, замерз, что ли? полюбопытствовал Славка.
С чего бы? удивился Иван. Не слишком холодно, так, чуть бодрит.
Славка засмеялся и ткнул Дениса кулаком в бок.
Вот я же говорил, Деня, что Ивану этот мороз как слону булочка. Лизнул, а не наелся. Нужно было на два похода в кафе спорить.
Да если бы мы на два похода поспорили, я бы сам в сосульку превратился там, за углом, признался Денис.
А я думал, куда вы делись! возмущенно воскликнул Иван. А вы опять поспорили с кем-то, что я не замерзну! Ну ребята, ну совести у вас нет!
Совесть, может, и есть, сказал Славка. Но теперь у нас есть и бесплатный поход в кафе. Мороженое и кофе глясе. А еще по шоколадке на нос. Правда, по маленькой. Но всё же хоть что-то. Лучше маленькая шоколадка, чем ника кой.
Иван только сплюнул в сердцах. Но долго сердиться на друзей он не мог, к тому же это был уже не первый спор на его «незамерзаемость». Надо сказать, что Иван каждый раз доказывал свою морозоустойчивость, и это способствовало двум вещам: его друзья получали бесплатное мороженое или пирожные, а стойбище Ивана новые заказы на теплую одежду.
Так что, немного потолкав друг друга в шутку кулаками, ребята отправились в кафе, где заняли уютный столик около окна. Иван все еще держал в руках таинственное письмо, которое заинтересовало его друзей.
Это у тебя что? Денис потянулся через столик к письму. Новое упражнение по иностранному языку? Это на каком написано?
На немецком, ответил Иван. Только это не упражнение.
И он рассказал, что с ним случилось, пока ребята выигрывали свой спор.
А-а-а! Наверное, письмо какого-нибудь Фрица или Ганса, типа письма с фронта, поморщился Славка. Наверное, расписывает ужасы войны.
Да нет, тут что-то другое, задумчиво сказал Иван. Я вот начал переводить, и тут что-то странное есть. Пока не могу понять, что именно, но вот чувствую
К чувствительности Ивана друзья относились с уважением. Они даже считали его кем-то вроде экстрасенса или шамана, так точны иногда бывали его предчувствия-предсказания. Сам Иван утверждал, что не имеет никакого отношения к шаманизму, а все дело лишь в интуиции, которая хорошо развита, как у любого охотника. Он говорил, что иначе просто не выжить в тайге, полной зверья.
«Что у меня Вот у отца моего интуиция это да!» говорил Иван и обязательно при этом рассказывал какую-нибудь невероятную охотничью историю, которая произошла с его отцом. Друзья не слишком верили в достоверность таких рассказов, уж очень они бывали фантастичны, но, зная и Ивана, и его отца, думали, что бо́льшая часть того, что рассказывает приятель, все же правда. Вот разве что слишком разумных животных в тайге не бывает, хотя кто там знает их, в глуши-то. Может, там уже давно звериная цивилизация, как во всякой фантастике пишут, а люди просто туда не добрались и не знают.
А прочитай, что там написано, предложил Славка. Давай вместе мозг чесать будем. Может, что и вычешем!
Ну так это ж надо иметь, что чесать! захохотал Денис, подначивая приятеля. Иван, а правда, прочти, интересно даже стало.
Иван кивнул и углубился в письмо. Ребята ели мороженое, болтали и поглядывали на Ивана, глаза которого то застывали в одной точке, то вновь начинали быстро скользить по порыжелым чернильным строчкам. Он взял салфетку, начал на ней что-то писать. Славка с Денисом переглянулись. Похоже, перевод шел полным ходом.
Ну-у! нетерпеливо протянул Славка. Мы тут уже закисли, а ты все еще не перевел!
Да подождите вы! Иван быстро делал пометки на бумажке, иногда заглядывая в смартфон. Я вам что, словарь, что ли?.. Посмотреть кое-что надо. Это ж живой текст! Письмо! Кое-где еще и эти как это ну, сленг, или как бы это назвать Еще всякие диалектизмы. Так это Петр Иваныч называет. Говорит, что у каждой области свой акцент, свой диалект. Он меня берлинскому учил, а тут, похоже, баварский, судя по тексту письма. В общем, не вполне понятное попадается, приходится по общему смыслу догадываться. Немцы-то друг друга всяко понимают, ну так они носители языка, а я только пару лет учу. Подождите пять минут, сейчас переведу!
И действительно, прошло несколько минут, и Иван, довольный, положил письмо на столик и тут же набросился на свое мороженое, которое уже давно растаяло. Но ему так нравилось даже больше, и он жадно зачерпывал ложечкой густую, тягучую массу.
Голодный, прокомментировал Денис, а Славка кивнул. Ничего, сейчас наестся.
Ладно, ладно, уже наелся! усмехнулся Иван. Вот, слушайте «Дорогая моя Марта! Давно не писал тебе, но просто не было возможности. В этой новой части повышенная секретность. Я горжусь, что меня выбрали для службы здесь. Не каждому так везет! Говорят, что сюда отбирали только самых лучших. Представь только, я самый лучший!» Ну, тут всякая лирика, это неинтересно, заметил Иван. Вот, слушайте «Теперь все знают, что танки Гудериана застряли под Москвой потому, что не было ни зимнего топлива, ни зимней смазки. Боже мой, Марта, у нас заклинивало пушки, не стреляли автоматы! Если бы тогда русские догадались, насколько мы беспомощны, война бы закончилась еще в сорок первом Но кто мог знать, кто мог предположить, что русские морозы ввяжутся в эту проклятую войну? Почему бы им не оставить войну людям, а, Марта? Но знаешь, что я тебе скажу те морозы под Москвой были вовсе не морозами. Вот теперь я узнал, что такое настоящие русские морозы. А тогда это был еще курорт, поверь мне! Хотя я сам себе с трудом верю».
Это он о чем, этот немец? удивился Славка. Это у нас холодно? Ну ни фига ж себе! А может, это он где около Северного полюса был?
Да нет, похоже, где-то у нас, покачал головой Иван. И ему холодно.
Что русскому здоровье, немцу смерть! засмеялся Денис. А я-то не мог сообразить, о чем это дед рассказывает. А вот оно как! Чистая правда!
Ребята расхохотались. Для них действительно было странно, что кто-то нашел их места слишком холодными. Уж они-то знали, какие на самом деле бывают холода!
Так, я дальше читаю, сказал Иван и вновь уткнулся в лист бумаги. Тут еще интересное есть
Давай, читай! Ребята наклонились поближе, чтобы не пропустить ни слова.
«Дорогая Марта, я думаю, что здесь в самом деле страна чудес, как сказал наш фюрер. Ты помнишь, как мы мечтали о собственной ферме? Ты еще говорила, что лучше всего завести стадо голландских коров, таких черно-пятнистых. Они тебе очень нравились, и еще ты думала, что у них самое жирное молоко, а значит, будет отличное масло и хороший сыр. Так вот, я знаю, как нам обзавестись фермой! И не какой-нибудь захудалой, а отличной цветущей фермой в прекрасном месте, чтобы земля была жирной, как молоко у твоих любимых голландских коров».
Чушь какая-то, заметил Славка. Коровы, ферма Нам-то что с этого? Что тут интересного?
Да нет, действительно любопытно, сказал Денис. Ты вот подумай: с чего бы этому Гансу или Фрицу писать своей Марте о ферме отсюда? Что тут такого случилось, что он вдруг сможет ферму купить? Да не абы какую! Дорогую! Откуда дровишки?
Из лесу, вестимо, отозвался Славка. А ты прав. В самом-то деле, откуда дровишки? То бишь, где он бабло накопал? В вечной мерзлоте, что ли?
Во-во! Крайне любопытный факт, закивал Иван. И вот еще, я сейчас сообразил Это ведь не нефть какая или там газ. Или еще что такое же глобальное. Нет, ну, немцы, наверное, глобальным тоже интересовались, в обязательном порядке интересовались, только этому самому Гансу или Фрицу, или как там его звали, по фигу должно быть. Куда ему нефтяное поле? В кармане не унесешь и на ферму не обменяешь. Тут что-то похитр ее