Шаваш был единственный из высших чиновников, который состоял при всех них и при всех уцелел, — и первый, кого он предал, чтобы уцелеть, был его учитель и господин Нан, сделавший его из маленького воришки большим начальником. Из-за такого политического долгожительства в руках Шаваша, несмотря на его незначительное происхождение и молодые еще лета — он был года на два старше Киссура, — стянулись все нити влияния и управления страной.
Шаваш мог помочь всему и всему мог помешать, и даже самым лопоухим из землян, прилетавших на Вею с целью инвестировать в строительство какого-нибудь курорта на лоне первозданной природы или в разработку уранового рудника, каковая разработка рано или поздно с первозданной природой покончит, — было известно, что прежде всего надо идти на смотрины к первому заместителю министра финансов и инвестировать сначала в Шаваша, а уж потом в рудник.
Киссур как раз покончил с половиной гуся, когда в комнату проскользнул, кланяясь, слуга, и вручил Шавашу листок. «На перекрестке Весенних Огней — следы столкновения двух автомобилей, проломана черепичная кровля канавки, на асфальте — кровь и осколки фар, идентичные с разбитой задней фарой Киссура. Чешуйки серой краски, приставшие к багажнику автомобиля Киссура, также совпадают с чешуйками краски на месте столкновения». Это был ответ на те приказы, которые Шаваш двадцать минут назад отдал секретарю.
Шаваш согнул листок и положил его в карман.
— А что, — спросил Киссур, — строят на поле Семи Облаков?
Чиновник подумал.
— Мусорный завод, — сказал он.
— Кто? Опять ихняя корпорация?
— Компания «Си-Би-трейд». Владельца компании зовут Камински. А в чем дело?
— Ничего, просто мимо ехал. Стало интересно.
— И что же, построили они завод?
— Нет, — сказал Киссур, — завода они еще не построили. Они построили большую дорогу к мусорному заводу.
Шаваш задумчиво трогал бумажку в кармане. Киссур обсосал гусиную грудку, запил ее новой чашкой вина и сказал:
— Мусорный завод! Предки выметали сор из дому только в полнолуние, звали при этом заклинателей, чтобы сор не подобрал колдун и не навел порчу! Представляешь, что бы творилось в домах землян, если бы они выбрасывали свой сор раз в месяц! Все их обертки и банки поднялись бы выше потолка, хотя потолки у них очень высокие! Разве народ, который производит столько мусора, может называться цивилизованным? Как этот народ смеет учить нас производить, чтобы выбрасывать!
Шаваш на эту тираду никак не отреагировал. Киссур допил вино, и глаза его сделались еще отчаянней.
— Зачем, — сказал Киссур, — столице мусорный завод?
— Вероятно, — предположил Шаваш, — чтобы перерабатывать мусор.
— Вздор, — возразил Киссур, — земляне не нуждаются в заводах, чтобы перерабатывать мусор. Они делают мусор, чтобы иметь предлог построить мусорные заводы. Почему бы не попросить государя наложить запрет на такую стройку! Почти в центре столицы!
Шаваш уперся большим пальцем в кресло и внимательно глядел на Киссура. Казалось, он что-то обдумывал.
— Не бойся, — сказал вдруг Шаваш, — Камински не построит своего завода.
— Отчего это?
— Как ты сам заметил, это земля едва не в центре столицы. Статус земли пересмотрят, промышленное строительство запретят, комиссия по деловой и промышленной земле подаст жалобу, государь ее подпишет, и завод отменят.
— Но там уже есть фундамент.
— За фундамент господин Камински получит компенсацию — два миллиона.
— А потом?
— Потом господин Камински построит в новой деловой зоне вместо мусорного завода — деловой центр.