Что же до обрядов – придется подождать моего возвращения или назначить вместо меня кого‑то другого. Я готов выслушать ваши советы.
Бодилис пристально поглядела на короля.
– Что у тебя на уме? – спросила она.
– Ну… – Грациллоний помолчал. – Помнишь, когда христианский священник Эвкерий умирал, мы пообещали ему подыскать замену? Прошло два года, а обещание до сих пор не исполнено. Не до того было. Я хочу найти ему заместителя…
– Это дело невеликое, что для Иса, что для тебя, – возразила Бодилис. – Я же вижу, тебя что‑то беспокоит. Признавайся.
– Что ж… Вы знаете, я хотел основать святилище Митры, чтобы поклоняться своему богу. Но пока не достиг ранга отца, я этого сделать не могу. Вот я и хочу разыскать храм, где меня посвятят…
По лицу Ланарвилис пробежала гримаса. Бодилис оставалась внешне спокойной.
– Если слухи о преследованиях твоих собратьев по вере хотя бы частично верны, тебе придется искать долго.
– Вовсе нет. Митра – солдат, воин. Он понимает, что долг превыше всего. Если мне позволят добраться хотя бы до Лугдуна, я, по крайней мере, узнаю, где находится ближайший храм…
– Посвящение займет много времени?
– Думаю, нет. Когда‑то оно продолжалось несколько лет, но теперь нас осталось так мало, что мы не можем позволить себе подобной роскоши. Обещаю – я не стану искать посвящения, если он займет времени больше, чем мне позволит Ис.
– Угу, – Бодилис отвела взгляд и задумалась.
– Это неразумно, – с волнением в голосе проговорила Ланарвилис. – Твое пренебрежение к традициям уже привело к чудовищным последствиям. А уж если король, верховный жрец и воплощение Тараниса, открыто поклянется в верности чужеземному богу…
– Я никогда не скрывал своей веры, – прервал ее Грациллоний. – И никогда не отказывался воздать должного богам Иса. И не намерен отказываться впредь, – он сам ощутил горькую иронию своих слов: ведь в душе он давно отрекся от Троих. – Или мы все стали христианами, раз отрицаем богов иных, нежели наше собственное божество? – Король невесело усмехнулся. – Дюжина своих собственных Христов, все равно что у тех же христиан, которые никак не решат, каков их бог на самом деле.
Ланарвилис кивнула.
– Извини. – Однако в ее голосе звучало сомнение.
– Что ж… – Бодилис перегнулась через стол и взяла ладони Грациллония в свои. – Если ты собрался в Лугдун и не намерен задерживаться, может, тебе стоит вернуться домой через Бурдигалу?
– Что? – недоуменно переспросил Грациллоний.
– Ты, вероятно, помнишь, что я многие годы переписывалась с Магном Авсонием, поэтом и ритором. – Бодилис печально улыбнулась. – У него поместье под Бурдигалой. Если бы ты смог заехать к нему, передать мои наилучшие пожелания, а потом рассказать мне, каков он в жизни, я была бы очень признательна. Это ведь почти как повстречаться в живую…
Грациллония охватила жалость. Нет, жизнь Бодилис никак нельзя было назвать скучной. Помимо забот и хлопот, которые она делила с сестрами, у нее были ученость и мудрость. Однако она ни разу в жизни не заплывала дальше Сена на западе и не заходила дальше границы Иса на востоке. Слава Греции и Рима, величие былых держав Средиземноморья и Востока существовали для нее только в книгах, письмах и беседах со случайными гостями. Скованный имперскими законами и военной дисциплиной, он сам все же обладал значительно большей свободой.
– Конечно! – воскликнул он. – Если получится, я обязательно заеду.
III
И снова король стоял на возвышении в зале базилики; за его спиной – двадцать четыре легионера, за ними – изображения Троих, а перед ним – галликены и магнаты Иса.