Полячек похлопал себя по карманам.
– Ни у кого не найдется сигареты? Раз вы так говорите, док, я верю, но я так и не уловил, зачем вам понадобилось вызывать Гарольда и почему мы приземлились в том кабаке.
Чалмерс вновь принялся суетливо и неловко перебирать бумаги.
– Процесс сопровождался... гм... определенными непредвиденностями. Их я могу охарактеризовать... только выстроив все по порядку, если позволите.
Дабы сразу определиться – мы находимся в замке ведущего чародея из «Неистового Роланда» Атланта де Карены, на Пиренеях, возле границы Франции с Испанией. Специально для вас, Вацлав, мне следовало бы оговориться, что все эти названия никоим образом не отражают те понятия, которые мы привыкли обозначать этими словами... ну, скажем так, в Гарейденском институте.
– Все это замечательно, только зачем было меня‑то сюда выдергивать? – спросил Ши. – Могли бы, по крайней мере, спросить для начала.
– Гарольд, вы наверняка сознаете, что формальная логика – не такая примитивная вещь, с которой можно обращаться, как с телефоном. Дело в том, что непредвиденности, на кои я только что ссылался, оказались столь угрожающими, что у меня попросту не оставалось другого выхода. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. Работать с Атлантом весьма, весьма интересно. Я получил уникальную возможность внести значительные коррективы во многие принципы волшебства в свете векторных законов, которым оно тут подчиняется.
Однако я чувствую, что определенным образом обязан и присутствующей здесь юной леди.
Он указал на Флоримель и тут же покраснел, когда Ши с Полячеком хихикнули.
– Э‑э, так вот – Атлант весьма расположен к сотрудничеству, но меня теперь, к счастью, не настолько впечатляет любезность колдунов, как прежде.
Не то чтобы он не способен совершить что‑либо ради Флоримели, но все эти люди – ко всему прочему мусульмане, у которых... как бы это выразиться... несколько своеобразные нормы морали. Я пришел к мысли, переросшей в твердое убеждение, что мне необходимо обеспечить Флоримель дополнительной защитой.
Дела обстоят, или, вернее, обстояли до того, как я взял на себя, возможно, и не совсем оправданную смелость... э‑э... транспортировать вас сюда, так, что я оказался практически единственной преградой между ней и нашим, как я всерьез опасаюсь, далеко уже не благожелательным хозяином.
– Ничего не понимаю, – сказал Ши. – Почему бы вам еще куда‑нибудь ее не переправить?
– Но куда, Гарольд, голубчик вы мой? В этом‑то вся и загвоздка!
Возвращение в наш собственный мир наверняка обернулось бы потерей юной леди, поскольку сама она волшебного происхождения, а в структурной модели его нет условий для волшебного. Так что этот вариант пришлось признать неприемлемым – по крайней мере, до тех пор, пока она окончательно не станет человеком.
Можно было бы, конечно, переправиться в какой‑нибудь из миров Данте, но я далеко не уверен, что атмосфера того же «Ада» окажется благоприятной для персоны, изготовленной из снега. Кроме того, Атлант – чрезвычайно компетентный чародей, которому вполне под силу как последовать за ней туда, куда она направится, так и воспрепятствовать ее отправке.
– Весьма настойчивый, отъявленный развратник, – заметила Флоримель.
Чалмерс похлопал ее по руке и просиял.
– Чувствую, что обязан принести извинения и вам, и Вацлаву. Однако, как мне представляется, одно из назначений дружбы заключается в том, чтобы изредка, в чрезвычайных обстоятельствах, допускать некоторую бесцеремонность. А я очень надеюсь, что вы рассматриваете меня именно как друга.
Полячек махнул рукой. Ши проговорил:
– Все это правильно, док, и я буду только рад помочь, особенно раз уж вы прихватили с собой Бельфебу, пусть даже и впутав меня в историю с полицией.