«Привет, соскучилась, златовласка?»
На телефон приходит сообщение с незнакомого номера. Это Илья. Только он меня так называет, хотя никакая я не златовласка со своим пепельным оттенком волос. Смотрю на сообщение примерно минуту и понимаю, что сильно злюсь на Илью. Первый мой порыв удалить сообщение и выключить телефон, сделать вид, что ничего не видела. Почему он не отвечал, когда был мне так необходим?
Пока я размышляю, как поступить, Илья звонит. А потом ещё раз. И ещё. Выдержка летит к чертям, я тычу в зелёную кнопку пальцем, собираясь сказать ему всё, что накипело, а в конце добавить, чтобы оставил меня в покое и больше не звонил. Устала я от таких недоотношений. И про Лазарева ему всё расскажу пусть знает правду. Может, тогда хоть немного стыдно станет за дни молчания? Да, я сама пошла в клуб, ну а почему я не могла этого сделать? Откуда мне было знать, что Лазарев окажется таким ублюдком? И это не Динар должен был быть рядом со мной все эти дни и выхаживать меня, а Илья. Может быть, и не было бы тогда никакого поцелуя с Асадовым. А так, получается, со всех сторон виноватая.
Больше не зво
Договорить я не успеваю, потому что Илья перебивает меня:
Эй, златовласка, ты меня игнорируешь, что ли?
Именно это и делаю! с обидой говорю я, поджимая губы.
Мне больно. Хочу сказать «Пока» и бросить трубку, но для начала выскажу ему всё, что думаю. Почему-то предвзятое отношение Динара так не задевает, как равнодушие Ильи и несколько дней его молчания. Мне ведь не хватает его внимания. Всё дело в его родителях? Он поэтому держит дистанцию? Но почему напрямую мне об этом не сказать? Зачем делать из меня дурочку? Или я у него как запасной аэродром, а он вскоре сделает предложение Стояновой?
Тат, да ты чего? Я в Чехии был. Это ведь другая страна и
Да хоть другая галактика!
Макс с детства вдалбливал в мою голову, чтобы никогда не унижалась перед мальчиками, не искала с ними встреч, если они игнорируют, потому что тот, кто хочет внимания, обязательно найдёт способ добиться его и быть рядом. Илье, выходит, я была не нужна?
Я звонила тебе и писала на прошлой неделе три раза, но ты не нашёл времени даже на элементарное «Привет». У тебя ровно минута, чтобы объяснить, почему ты пропал и не выходил на связь, когда был мне так необходим. Если внятного ответа я не дождусь, то можешь забыть об этом номере. Я устала от таких отношений. И в курсе, что твои родители против меня и хотят, чтобы ты встречался с дочкой Стояновых.
Мне даже легче становится, когда я вываливаю на него всё, что накопилось у меня внутри за эти дни. Светка ещё всё это время масла в огонь подливала своими откровениями про Илью. Как уж тут сохранять спокойствие? А может, Ракитины со Стояновыми вместе ездили отдыхать, чтобы сблизить своих детей? От этой мысли мне становится только обиднее.
Погоди, твёрдо произносит Илья. Что значит «устала», златовласка? Я не видел твоих сообщений и звонков и не имел возможности тебе позвонить. Отцу по делам в Прагу нужно было, он сейчас везде меня за собой таскает. Но со мной случилось непредвиденное: меня ограбили, рёбра посчитали в этой сраной Чехии. Телефон украли, с карточки списали пол-ляма. Отец рвал и метал. Я как вернулся из поездки, сразу заменил все симки и тебя набрал. Ты сейчас где? На работе?
Я закусываю губу и смотрю перед собой. Мне очень хочется увидеться с Ильёй, я даже не подумала, что у него тоже могли случиться неприятности. Подумала, что он бросил меня, не выдержал прессинга родителей и начал ухаживать за дочкой Стояновых. Я столько всего ему наговорила перед отлетом Наверное, мне ещё учиться и учиться думать не только о себе и своих чувствах. А ещё советы Макса выкинуть из головы. В жизни всё иначе. Двое людей должны идти навстречу друг другу, а не проводить время в ожидании внимания и звонка. Иначе так можно кучу всего наворотить, и потом будет очень сложно разгрести этот бардак. Например, как мне сейчас.
У меня самолёт в Вену через три часа. Смогу увидеться с тобой в аэропорту или уже после приезда.
Отбрасываю юбку с топом в сторону и сажусь на подоконник, уставившись вдаль невидящим взглядом. Жаль, что уговорить Динара у меня не получилось, но теперь я ещё больше хочу остаться и увидеть Илью, чтобы поговорить с ним.
Самолёт в Вену? А что случилось, Тат? Вроде ты не собиралась никуда. А у тебя что же, и загранник есть? удивляется он.
Да, есть. И обо всём, что произошло, долго рассказывать, а по телефону я не хочу.
Я не уверена, что нужно рассказывать Илье во всех подробностях, что случилось со мной в подсобке ресторана, где я работала последние полгода. Всё же наше поведение в какой-то мере зависит от людей, которые нас окружают. С Динаром ноющей девочкой быть совершенно не хочется. Скорее наоборот, хочется сделать всё, чтобы увидеть, как он возводит злой взгляд к потолку, а от Ильи я жду заботы и участия. Лучше бы он закрыл меня дома и никуда не выпускал. Почему такая несправедливость?
Так какие проблемы? У тебя три часа, чтобы всё мне рассказать, златовласка. Ты дома или на работе? повторяет Илья свой вопрос. Я сейчас приеду к тебе.
Нет. Меня сейчас нет дома. Я Запинаюсь, потому что не знаю, как ему сказать, что живу у мужчины, о котором он толком ничего не знает. Об Асадове я ему не рассказывала. Лишь вскользь упомянула его имя пару раз, когда речь зашла о Максе. В общем Набираю в лёгкие побольше воздуха. Я сейчас живу у друга своего брата. Случилась неприятная история. На меня написали заявление. Он помогает решить этот вопрос.
А в Австрию ты тогда как летишь? Ничего не понимаю И что это за друг, о котором ты мне ничего не говорила?
Вот сейчас и говорю. Его зовут Динар. Динар Асадов. Пока мой брат сидит в тюрьме, он присматривает за мной. Как он улаживает эти вопросы со следователем, я не знаю. Сказал, что никаких проблем с поездкой в Вену не будет. На прошлой неделе я звонила тебе, потому что мне нужна была твоя поддержка и помощь. Мы мы пошли с Алиной в клуб, нас там попытались снять, и я разбила парню голову А потом он чуть не изнасиловал меня на работе в отместку за то, что я изуродовала ему лицо.
Что сделал? Повтори, что ты сказала? Изнасиловал? повышает голос Илья.
Ты не ослышался.
Адрес назови этого друга семьи. Я сейчас буду.
Понятия не имею, как Асадов отнесётся к тому, что я приведу в его дом своего парня. Наверное, отрицательно? Хотя это же часть моей жизни, почему я не могу этого сделать? И с каких пор мне важно мнение Динара на этот счёт? Он сам две ночи подряд не ночевал дома. Загвоздка лишь в том, что это его дом, а не мой. И порядки в нём устанавливает тоже он.
Илья, давай встретимся в аэропорту, я не могу сейчас
От одной мысли, что мне нужно будет переступить порог мужской спальни и сказать Динару о нашей встрече с Ильёй, да ещё и перед отлётом, становится не по себе, а по телу бегут мурашки.
Как, говоришь, его фамилия? Асадов? Я сейчас по своим каналам пробью его адрес, если сама не сбросишь, но всё равно приеду, и мы поговорим. Илья заканчивает звонок. Ну вот и поговорили.
Я чувствую опустошение. Хочется спуститься вниз, вызвать такси и поехать домой, чтобы не идти сейчас к Динару. Сомневаюсь, что он обрадуется, если я молча улизну из его дома накануне отлёта. Закрываю сумку на замок и поднимаюсь с пола. Скидываю сообщение с адресом Илье и прошу его позвонить, как подъедет.
Получаю в ответ, что он будет через десять минут, и выхожу из комнаты. Динар с самого утра закрылся в своей спальне и ещё ни разу оттуда не выходил. Я замираю у двери. Ладони вспотели. Я очень волнуюсь, зная, что придётся выслушать очередные колкости, но выбора нет. Стучусь и приоткрываю дверь. В комнате царит полумрак, шторы плотно задёрнуты, а сам Асадов спит на кровати. Подхожу ближе, понимая, что не стоит этого делать, и замираю посередине спальни. Динар лежит на животе. По пояс голый, на правой лопатке у него ещё одна татуировка. Его волосы спутались, а грудь равномерно опускается и поднимается в такт дыханию. Перед глазами вспыхивает воспоминание, как я проснулась в его объятиях, и наш поцелуй. В тот момент мне не хотелось, чтобы он останавливался. Тогда я испытала приятную и вместе с тем тянущую боль внизу живота, а потом остаток дня ходила, как пришибленная, не в силах выбросить эту сцену из головы. Хотела бы я, чтобы он снова ко мне прикоснулся? Однозначно да. Но нельзя. А ещё я больше не боюсь Динара: на смену страху пришёл трепет, и эти чувства, оказывается, чем-то схожи трясёт от них одинаково сильно в критические моменты.