Его трясло от переживаний, остро захотелось курить, а сигареты он видел в беседке перед летней кухней. И действительно, там лежала пачка «Примы». Он хотел осторожно выдернуть сигарету, но рука дрогнула, содержимое пачки вывалилось на землю.
Игнат закурил, прижался спиной к опорному столбу. Спокойствие, только спокойствие Он глубоко затянулся, затем присел, собрал сигареты, сунул их в пачку. Зашел на кухню, осмотрелся, увидел на полке на стене коробку с красным крестом. Достал из нее градусник и отправился к погребу. Нельзя стоять сложа руки, нужно действовать. Да и смысла нет ждать появления милиции. Кто там подъедет? Капитан Сазонов, начальник поселкового отделения милиции? Следственно-оперативная группа из РОВД прибудет не раньше утра. А Сазонов со старшиной Самойленко действительно первым делом обвинят в преступлении Игната. Скажут, что убил уже после того, как освободился из камеры.
Курортникам дядя Валя угол не сдавал, во всяком случае, сейчас. Игнат ушел, во дворе никого дядя Валя мог позволить себе спуститься в подвал в трусах и в майке. Игнат присел возле лежащего на ступенях тела, ощупал руку, ногу. Мышцы уже твердеют, налицо признаки начальной стадии трупного окоченения, и тело уже начало остывать, хотя и не очень заметно.
На стене, у подножия лестницы, висел термометр, который показывал восемнадцать градусов не самая лучшая температура для хранения вина, но для исследования самое то. Ректальную температуру он замерять не стал, сунул градусник под мышку. За этим занятием его и застала Лия.
Ты что делаешь? Она удивленно смотрела на Жукова.
Температуру замеряю.
Зачем?
Ты лучше скажи, кто мог это сделать?
Игнат поднялся, осторожно вышел из подвала, достал из кармана пачку «Примы».
И мне! Лия потянулась за сигаретой.
Кто?
Я откуда знаю?
Там ведь и тетя Витя. Ее тоже убили.
О боже!
Ножом несколько раз в живот ударили
Вот уроды!
Талый?
Талый?! задумалась Лия.
Он мог?
Не знаю
А ты хорошо подумай.
Игнат сходил в свою комнату, вернулся, а Лия все думала, приставив палец к щеке.
Думай. Но не придумывай.
И все-таки: зачем градусник?
Игнат кивнул, снова спустился в подвал, вынул термометр. Тридцать четыре и три. И это при температуре в подвале восемнадцать градусов. Игнат посмотрел на часы. Четыре часа пятнадцать минут.
Убили в районе двух часов. Может, в половине второго.
Ты откуда знаешь?
В отделение меня доставили Приняли в одиннадцать сорок Игнат помнил время, когда снимал с руки часы.
И что?
Пока ничего. Пока только думаю.
Откуда Талый мог знать, где ты живешь? спросила Лия и сама же догадалась. Хотя
Что хотя?
Ну, я подходила к твоему дому.
Когда подходила?
Я за кофтой ходила.
Когда?
Где-то в час ночи. Точно не скажу Или нет, скажу Я за кофтой ходила, мама вышла, сказала, что уже начало первого, мол, поздно уже, не ходи.
Мама сказала?
Я думала и тебе что-нибудь принести, подошла к дому, а там тихо. Ну, думаю, зайду, разбужу тетю Вику И дяде твоему завтра на работу. Вот я заходить и не стала, а мама выглянула и упомянула, который час.
У ворот послышался шум, подъехала и остановилась машина, причем с включенным проблесковым маячком.
Луноход подъехал, тихо и совсем безрадостно объявила Лия.
Игнат не ошибся, и Сазонов подъехал, и Самойленко. Они шли от машины к дому, оглядываясь. Он вышел им навстречу.
О, Жуков! оживился старшина. Опять ты что-то натворил.
Двойное убийство, мрачно глянул на него Игнат. Тетю мою
Когда? Кто? уставился на него Сазонов.
В два часа ночи убили плюс-минус полчаса.
Ты видел?
Из участка?
Кто видел?
Никто Случайно обнаружил.
Игнат провел Сазонова к погребу, показал на открытую дверь.
Смотрю, замка на двери нет. Открыл дверь, а там
Труп там! останавливаясь под самым козырьком, сказал Самойленко.
Медведь! покачал головой Игнат.
Что?! вскинулся старшина.
То! Кровь у тебя под ногами! Смотреть надо!
Это ты мне говоришь?! вышел из себя Самойленко. Морда уголовная!
Уголовная! Игнат спокойно, но твердо смотрел ему в глаза. Но не морда Старший лейтенант Жуков, краевое управление уголовного розыска, оперативный уполномоченный.
Игнат протянул Сазонову свое служебное удостоверение.
Краевое управление?! Тот озадаченно смотрел на него.
Хабаровский край.
А-а, Хабаровский! повеселел капитан.
Кто тут у вас оперуполномоченный? Лия смотрела на Игната большими, как блюдца, глазами. И восторга в них совсем чуть-чуть, не больше капельки.
Так это, а чего не сказал? сделав глотательное движение, Самойленко тронул себя за кадык.
Так на самом же деле подрался, нельзя так.
Не жаловали в этих местах органы, да и сам он в далеком прошлом терпеть не мог ментов. Ни тетя Игната не поняла бы, ни Лия. Для них так лучше сидеть, чем служить в милиции. Но сейчас это уже не имело никакого значения. Тетя мертва, и убийца не должен уйти от возмездия.
Ну да, нельзя А я смотрю, ты его этого профессионально заломал мялся Самойленко, как будто не знал, как обращаться к Игнату, на «ты» или на «вы».
Все-таки краевое управление, оперуполномоченный. С бухты-барахты в управление не берут, это отличиться нужно, профессионализм свой показать. А у Игната с десяток раскрытых преступлений в условиях неочевидности, и это еще до работы в управлении. Школа милиции, правда, обычная, не высшая, но ведь он учится в юридическом на заочном. Потому и в отпуск домой только сейчас смог отправиться, а так только на сессию и отпускали.
Талого! подсказал Игнат.
Он тяжело и пристально смотрел на старшину. Знал Самойленко Талого, знал, с кем дело имеет. И Талого, и лысого, и самого Баштана он знал. И где Игнат живет тоже знал. Может, он и навел блатных на тетю Витю.
Ну да, Талого.
Талый куда-то делся. Меня в участок, а Талый тю-тю.
Да куда-то подевался.
Может, сюда?
Куда сюда?
Сюда! Игнат ткнул пальцем себе под ноги.
Зачем?
Ну, я же в камере, меня не достать, а отомстить хочется Между прочим, у тетушки деньги водятся.
Деньги?
И где тетушка? спросил Сазонов.
На веранде Там лежит, вздохнул Игнат. Так просто не обойти. Да и следы там, как бы не затоптать.
Это правильно, следы нужно сохранить.
Но глянуть все равно надо. Вдруг преступник под кроватью прячется!
Чтобы зайти в дом, совсем не обязательно было переступать через труп тетушки. Можно было войти и другим путем. Игнат отодвинул шкаф в своей комнате. Дверь за шкафом обычная, замок простой, а ключа нет.
У вас там шомпол в кобуре, сказал Жуков, обращаясь к Сазонову.
Этим шомполом он замок и взломал без особых трудностей. Капитан с подозрением глянул на него.
В доме все вверх дном, шкафы сдвинуты, вещи разбросаны. Преступник обыскивал дом грубо, как граблями греб мощно, напористо. И бездумно. Но, возможно, с умыслом.
Тетя Вика здесь жила, а свои дома сдавала, сказал Игнат, пытаясь держать себя в руках.
Дома?
Два дома.
Деньги водились, кивнул Сазонов. Он даже не стал спрашивать, кому тетя Витя сдавала дом. Я думаю, деньги пропали.
Не знаю, пожал плечами Игнат. Профессионалы так не работают. Вор-профессионал чувствует, где лежат деньги, знает места, где деньги прячут. Он нюхом чует, а не граблями грабит
Значит, не профессиональный вор.
Значит, мог и не найти.
Но искал!
Но искал.
Значит, знал, что деньги водятся.
Но где лежат, не знал.
А кто-то мог и знать. Сазонов повернул голову к Игнату, но глянуть на него не решился.
Он снова попросил у Жукова удостоверение. На этот раз рассматривал его долго, как будто под лупой. Не верил он Игнату, думал, «ксива» липовая.
Я в этом доме никогда не был. Девять лет меня не было. А приехал только сегодня утром.
Сазонов вернул ему «корочку» и принялся разглядывать отпускной билет. Понять его можно. Игнат мог повздорить с дядей Валей, сгоряча убить и его, и тетушку. Убить и ограбить. Или сделать вид, что убийство произошло с целью ограбления. А может, он действительно решил поживиться за счет родной тетки, уж кто-кто, а Игнат знал, как это бывает.