Вот что мы увидели: на траве лежал мертвый самец сабельной антилопы самой красивой из африканских антилоп. Великолепный лев с черной гривой, пронзенный огромными изогнутыми рогами антилопы, был также мертв. Очевидно, произошло следующее. Антилопа пришла напиться к водоему, где залег в ожидании добычи лев, несомненно тот, чей рев мы слышали накануне. Когда антилопа пила, лев прыгнул на нее, но попал прямо на острые, изогнутые рога, которые пробили его насквозь. Однажды в прошлом я уже видел подобную сцену. Лев, который никак не мог освободиться, рвал и кусал спину и шею антилопы, а та, доведенная до безумия страхом и болью, неслась вперед, пока не упала мертвой.
As soon as we had examined the beasts sufficiently we called the Kafirs, and between us managed to drag their carcases up to the scherm. After that we went in and lay down, to wake no more till dawn.
sufficiently [sǝ'fɪʃǝntli]
Закончив детальный осмотр животных, мы позвали наших слуг и носильщиков-кафров и общими усилиями перетащили их туши к ограде. Затем мы вошли в шерму, легли и более не просыпались до восхода солнца.
With the first light we were up and making ready for the fray. We took with us the three eight-bore rifles, a good supply of ammunition, and our large water-bottles, filled with weak cold tea, which I have always found the best stuff to shoot on. After swallowing a little breakfast we started, Umbopa, Khiva, and Ventvögel accompanying us. The other Kafirs we left with instructions to skin the lion and the sable antelope, and to cut up the latter.
swallowing ['swɒlǝʊɪŋ] (swallow)
С первыми его лучами мы встали и начали готовиться к охоте. Мы взяли с собой три ружья крупного калибра, большое количество патронов и свои объемистые фляги, наполненные холодным слабым чаем, который я всегда считал лучшим напитком на охоте. Поспешно позавтракав, мы двинулись в путь за нами следовали Амбопа, Хива и Вентфогель. Носильщиков-кафров мы оставили в лагере, приказав им снять шкуры со льва и сабельной антилопы и разрубить последнюю на куски.
We had no difficulty in finding the broad elephant trail, which Ventvögel, after examination, pronounced to have been made by between twenty and thirty elephants, most of them full-grown bulls. But the herd had moved on some way during the night, and it was nine oclock, and already very hot, before, by the broken trees, bruised leaves and bark, and smoking droppings, we knew that we could not be far from them.
Мы легко нашли широкую слоновью тропу. Осмотрев ее, Вентфогель сказал, что она проложена двадцатью-тридцатью слонами, причем большая их часть взрослые самцы.
В течение ночи стадо успело уйти на некоторое расстояние, и только часов в девять утра, когда жара становилась уже нестерпимой, мы увидели по поломанным деревьям, сорванным листам и коре, а также по дымящемуся помету, что слоны безусловно находятся поблизости.
Presently we caught sight of the herd, which numbered, as Ventvögel had said, between twenty and thirty, standing in a hollow, having finished their morning meal, and flapping their great ears. It was a splendid sight, for they were only about two hundred yards from us. Taking a handful of dry grass, I threw it into the air to see how the wind was; for if once they winded us I knew they would be off before we could get a shot. Finding that, if anything, it blew from the elephants to us, we crept on stealthily, and thanks to the cover managed to get within forty yards or so of the great brutes. Just in front of us, and broadside on, stood three splendid bulls, one of them with enormous tusks. I whispered to the others that I would take the middle one; Sir Henry covering the elephant to the left, and Good the bull with the big tusks.
stealthily ['stelθɪli]
enormous [ɪ'nɔ:mǝs]
Внезапно мы заметили стадо, насчитывающее, как и говорил Вентфогель, двадцать-тридцать слонов. Закончив свой утренний завтрак, они стояли в лощине, хлопая огромными ушами. Это было великолепное зрелище.
Слоны находились на расстоянии примерно двухсот ярдов от нас. Взяв пригоршню сухой травы, я подбросил ее в воздух, чтобы установить направление ветра, потому что знал, что если они нас почуют, то скроются из виду до того, как мы успеем выстрелить.
Удостоверившись, что ветер дует в нашем направлении, мы стали осторожно ползти вперед, и благодаря тому, что нас скрывала высокая трава, нам удалось приблизиться к огромным животным на расстояние примерно в сорок ярдов. Как раз перед нами, повернувшись боком, стояли три великолепных самца; у одного из них были огромные бивни. Я шепнул своим спутникам, что буду целиться в среднего; сэр Генри прицелился в стоявшего слева, а Гуд в самца с большими бивнями.
Now, I whispered.
Пора, прошептал я.
Boom! boom! boom! went the three heavy rifles, and down came Sir Henrys elephant dead as a hammer, shot right through the heart. Mine fell on to its knees and I thought that he was going to die, but in another moment he was up and off, tearing along straight past me. As he went I gave him the second barrel in the ribs, and this brought him down in good earnest. Hastily slipping in two fresh cartridges I ran close up to him, and a ball through the brain put an end to the poor brutes struggles. Then I turned to see how Good had fared with the big bull, which I had heard screaming with rage and pain as I gave mine its quietus. On reaching the captain I found him in a great state of excitement. It appeared that on receiving the bullet the bull had turned and come straight for his assailant, who had barely time to get out of his way, and then charged on blindly past him, in the direction of our encampment. Meanwhile the herd had crashed off in wild alarm in the other direction.
hastily ['heɪstɪlɪ]
assailant [ǝ'seɪlǝnt]
Бум! Бум! Бум! выстрелили три крупнокалиберные винтовки, и слон сэра Генри упал замертво. Выстрел попал ему прямо в сердце. Мой слон упал на колени, и мне показалось, что он смертельно ранен, но через мгновение он встал на ноги и бросился бежать, чуть не задев при этом меня. В этот момент я разрядил второй ствол прямо ему в ребра, и на этот раз он свалился всерьез. Быстро вложив два новых патрона, я подбежал к нему вплотную и третьим выстрелом, в мозг, прекратил страдания бедного животного. Затем я обернулся, чтобы посмотреть, как Гуд справляется с большим самцом, который ревел от ярости и боли, когда я приканчивал своего. Добежав до капитана, я нашел его в состоянии величайшего волнения. Оказалось, что, раненный первым выстрелом, слон повернулся и устремился прямо на своего обидчика, причем Гуд едва успел увернуться. Затем слон бросился бежать, не разбирая дороги, напрямик к нашему лагерю. Стадо в панике понеслось в противоположном направлении.
For a while we debated whether to go after the wounded bull or to follow the herd, and finally deciding for the latter alternative, departed, thinking that we had seen the last of those big tusks. I have often wished since that we had. It was easy work to follow the elephants, for they had left a trail like a carriage road behind them, crushing down the thick bush in their furious flight as though it were tambouki grass.
Мы посовещались, идти ли нам за раненым самцом, или преследовать стадо, и наконец решили идти за стадом. Мы отправились, думая, что более никогда не увидим этих огромных бивней. С тех пор я часто думал, что так было бы лучше. Следовать за слонами было нетрудно, так как они оставляли за собой тропу примерно в ширину проезжей дороги, причем в своем паническом бегстве ломали густой кустарник, словно это была трава тамбуки.