Убили Никандра, глухо выдохнула она. Пуля в грудь вошла. Сразу помер, женщина перекрестилась и чуть слышно всхлипнула.
Поторопился он стрелять, вздохнул Матвей, обнимая ее за плечи. Нужно было проехать дать и в спину бить. Много их было для нас двоих. Не знал я, что он их тоже видит. Договориться не успели.
Тебя-то хоть не зацепило? опомнилась Степанида и тут же принялась осматривать его.
Промазали, успокоил ее Матвей. Они-то с коней стреляли, а я стоял спокойно. Вот и вышло как вышло.
Добре вышло, успокоившись, довольно усмехнулась женщина. Так вышло, как и должно. Пусть знают, что станица еще жива.
Что с телами делать станем? вздохнул Матвей, уже представляя, сколько трудностей предстоит с захоронением.
Утром посмотришь их, а дальше, как бог даст. Может, родичи приедут выкупить, отмахнулась бабка. Спать ложись. Бледный, краше в гроб кладут. Утром решать станем, как дальше быть.
Чего тут теперь решать. Трое нас всего осталось, скривился парень. А самое плохое, что пороху купить негде. Того, что есть, на бой не хватит. Был бы порох, я бы всяким незваным гостям подарочков наделал, добавил он, мысленно прикидывая, как можно устроить пусть и примитивные, но от этого не менее смертоносные сюрпризы.
Вон, в сундуке дедовом посмотри. Он там свой огненный припас хранил. Да и Никандр тебя наследником назвал. Завтра сам к нему в хату сходишь да заберешь, что осталось. Да и по остальным домам пройтись надо.
Произнеся последние слова, женщина тяжело вздохнула, словно делая над собой какое-то усилие.
Что не так, бабушка? насторожился Матвей.
Не положено так. Не по-божески, нехотя пояснила Степанида. В станице отродясь дверей не запирали. Чужой без спросу никогда в дом не войдет, пока хозяин не позволит. Да где теперь искать тех хозяев. Померли все. А кто не помер, уехали.
Неужто не вернется никто? осторожно уточнил парень.
Немногие уехать успели. Ежели и вернется кто, то не скоро. Мора люди боятся.
Ну, раз так, то и греха в том нет, помолчав, сделал Матвей вывод. Умершим то добро ни к чему, а живым выжить поможет. Да и не надо мне богатства. Мне порох да свинец нужны. Оружия и своего хватает.
Вот и я так думаю, решительно кивнула бабка. Завтра и возьмемся. Ты по зелью огненному да свинцу, а я в подполах посмотрю. Зима впереди, а с тебя работник пока никакой. Как бы с голоду зимой ноги не протянуть.
А бабка Параша как же? на всякий случай поинтересовался парень.
А что Параша? не поняла Степанида. Что-то ей отдадим, а что-то себе возьмем. Да ей много и не надо. Старая она уже совсем. Еле ноги таскает. Меня на десяток лет старше. Да и чего ей спорить, коли тебе и ее защищать теперь придется.
Да уж, защитничек, скривившись, фыркнул Матвей. Как отдачей не снесло, до сих пор сам не понял.
* * *
Гости появились к вечеру. Конское ржание заставило Матвея вздрогнуть и схватиться за оружие. На околице стоял десяток всадников, за которыми виднелась старая арба, запряженная ослом.
Явились, мрачно выдохнула Степанида, приложив ко лбу ладонь козырьком и рассматривая незваных гостей.
Быстро они, удивленно буркнул парень.
Так знали, куда их молодые пошли. Вот и приехали, как обратно не явились. Ты это, Елисей, оружье под рукой держи, но не доставай. А как увидишь, что кто из них яриться начал, так сразу беги, а я стрелять стану, быстро начала советовать бабка.
Так, может, сама с ними поговоришь? невольно огрызнулся Матвей.
Нельзя мне. С мужчиной только мужчина говорить должен. Иначе обида будет. А кровников нам сейчас наживать нельзя.
А то они нам теперь кровниками не станут, фыркнул Матвей.
Сдурел? возмутилась женщина. Их пятеро против вас двоих было. Не будет тут кровников. Бой был. Честный бой.
Ладно. Тогда пошел я, вздохнул парень, попутно проверяя пистолеты.
Из-за длины стволов их пришлось повесить на бедра. Пониже. Примерно так, как носят оружие ковбои. Даже еще ниже. Работать, держа эти громадины за поясом, было невозможно, вот парень и придумал себе такую разгрузку. Не спеша выйдя на край станицы, он остановился у воротины, которая означала границу поселения, и окинул приехавших горцев мрачным взглядом. Стоявший первым всадник чуть шевельнул поводом, и вышколенный жеребец танцующим шагом двинулся вперед.
«Роскошный конь», оценил про себя Матвей роскошного зверя.
Что, нравится? гортанно спросил горец, заметив его взгляд.
Хороший конь, не чинясь, кивнул Матвей.
Чистый аргамак, гордо сообщил всадник. Двести рублей золотом за него платил.
Если ваш род такой богатый, зачем тогда твои люди ночью сюда пришли? тут же отозвался парень. Знаете ведь, мор тут был. Разве есть честь в том, чтобы из пустого дома что-то украсть?
Сами пошли, тихо зашипев сквозь сжатые зубы, ответил горец. Случайно узнал, когда их семьи ко мне пришли. Где эти бараны?
Бой был, пожал плечами парень.
Бой? Разве здесь еще кто-то остался? удивился горец. Почему тогда старший не пришел? Почему мальчишка вышел?
Убили старшего, быстро ответил парень, не давая ему разозлиться. Старик один еще был. В бою убили. Только я и две женщины остались. Или ты хочешь, чтобы с тобой женщина говорила? пустил он в ход самый весомый аргумент.
Двое? заметно растерялся горец. Молодец, урус. Джигит, неожиданно усмехнулся он. Не боишься. Я тебе по десять рублей серебра за их тела дам. Скажи, где забрать.
Скажи, пусть арбу прямо по улице гонят. Там покажут, ответил Матвей, с усилием отодвигая воротину в сторону.
Горец жестом указал вознице направление, и тот ткнул ослика палкой. Скрипнув, арба вкатилась в станицу. Следом за ней двое молодых парней, спешившись, двинулись по улице, держа руки на рукоятях кинжалов. Проводив их взглядом, Матвей встал так, чтобы между ним и горцами оказался столб ворот. Пусть не высокий и не очень толстый, но хоть какое-то укрытие от первого выстрела.
Умный джигит, одобрительно усмехнулся горец, заметив его маневр. Сколько за их коней хочешь?
Матвей замер, не понимая, о чем речь. И только спустя минуту сообразил, что речь идет о выкупе коней, на которых приехали убитые.
Давай по двадцать рублей серебром за каждого коня, а тела я тебе так отдам, решившись, предложил он.
Почему? удивился горец.
Неправильно это, за мертвых деньги брать, помолчав, высказался парень. Не по-божески. Вы люди книги. Мы тоже. И нигде в книге не сказано, что так делать можно. У вас горе. У нас тоже горе. Неправильно это, закончил он, запутавшись в собственных мыслях. Риторика никогда не была его сильной стороной.
Молодец, джигит, хлопнув себя ладонью по колену, одобрил горец. Хорошо сказал. Так будет, с этими словами он вытащил из-за пазухи увесистый кожаный мешочек и, коротко размахнувшись, перебросил его парню. Сто монет, как сказал. Приведи коней.
Арба проедет, приведу, кивнул Матвей, то и дело оглядываясь на станицу и в любой момент ожидая выстрела.
Встретить горцев должна была Параша. Парень зарядил ей кремневое ружье, с которым старушка управлялась на удивление ловко.
Не бойся, понимающе усмехнулся горец. Они только тела возьмут. Я не воевать приехал. Мое слово закон.
Словно в ответ на его высказывание в конце улицы появилась арба, за которой спешили двое грузчиков. Дождавшись, когда они покинут территорию станицы, Матвей наполовину прикрыл воротину и отправился на двор к Никандру, куда увел добытых коней. Быстро отвязав животных от коновязи, он порадовался про себя, что не стал снимать с них седла, и повел всю пятерку к околице.
Забирай, протянул он поводья горцу, так и стоявшему у ворот.
Джигит, урус, скупо улыбнулся тот, забирая поводья коней. Меня зовут Махмад-ходжа.
Елисей, представился парень местным именем. Ты правда ходил в Мекку пешком? не удержавшись, спросил он.