Та сразу взяла два меню и пригласила их пройти за ней в главный зал. Там стояли диваны и столики по три в ряд, справа и слева от центрального прохода. Барон сидел за одним из самых дальних в полном одиночестве, два соседних столика оставались незанятыми. Дядя ещё издали опознал барона по его роскошным рыжим усам и приветственно поднял руку.
Барон грузно поднялся. Одет он был строго, но дорого, в синий сюртук с голубой искрой, и вообще производил впечатление человека, который знает цену богатству, хотя и понимает, что деньги не главное в жизни. Об этом, например, говорили тяжёлые мешки под глазами и глубокие морщины на лбу.
Натаниэль, здравствуй! Харрисон, привет! проговорил он, пожимая каждому руку. Как я рад, что вы приехали! Присаживайтесь.
Мы тоже рады тебя снова видеть, сказал дядя Нэт и постоял, давая возможность Холу сесть на своё место, дальнее от прохода.
Ну тогда не будем терять времени и закажем что-нибудь поесть, сказал барон, бросив взгляд на официанта, который уже стоял рядом навытяжку.
Хол посмотрел в своё меню, но, увы, не понимал по-французски. К счастью, он всё-таки заметил несколько знакомых английских слов. Одно было steak, что и означало, без сомнения, стейк, а pomme frites уже легко перевёл как жареный картофель. Когда пришла его очередь, он именно в эту строчку steak tartare et pomme frites и ткнул своим пальцем.
Ты уверен? посмотрел на него дядя.
Хол кивнул. Уж не настолько он был слаб в европейских языках, чтобы не понять, что мясо везде мясо, а картошка фри везде картошка фри.
Когда официант принял заказ и ушёл, барон низко склонился над столом да ещё поводил усами по сторонам, всем видом показывая, что сейчас он собирается говорить не для посторонних ушей.
Я специально забронировал все эти три столика, начал он приглушённым голосом, чтобы никого не было рядом. Итак
Мы прочитали ваше письмо, первым произнёс Хол, и готовы выслушать подробности.
Барон поднял брови, потом со значением посмотрел на дядю Нэта, но тот лишь пожал плечами. Хол достал из кармана записную книжку и ручку и приготовился слушать. Барон прокашлялся и продолжил:
Короче, пять дней назад к нам в замок приехал двоюродный брат моей жены. На следующий день Александр решил прогуляться вдоль небольшой узкоколейной дороги, которая идёт через Перевал Мертвеца, а потом Берта находит его лежащим на рельсах без признаков жизни.
Кто такая Берта? сразу же спросил Хол.
Это его первая жена. Он с ней развёлся и женился во второй раз.
А что такое Перевал Мертвеца? спросил Хол, одновременно подрисовывая дополнительный вагончик и рельсы на генеалогическом древе семьи Кратценштайн.
Ну, знаешь, прокашлялся барон. Тут надо начать с того, что от города Вернигероде на вершину горы Брокен ведёт железная дорога, построенная ещё в конце восьмидесятых годов девятнадцатого века. И ещё одна дорога ведёт от города прямо к замку Кратценштайн, но она частная.
Частная?
А что тут такого? искренне удивился барон. Для семьи железнодорожных магнатов это просто лишнее удобство, вот и всё.
Но что же такое всё-таки Перевал Мертвеца?
Перевал Это, наверное, звучит слишком громко. Там просто такая глубокая скальная выемка. Если хотите, небольшое рукотворное ущелье, и совсем недалеко от замка.
И этот Александр Кратценштайн, он умер прямо в этом ущелье? спросил дядя Нэт.
Вот в том-то и дело, нахмурился барон. Берта тут же позвонила моей жене Альме и сообщила ей ужасную новость.
Эта Берта, поднял голову Хол, эта первая жена Александра А почему она тоже оказалась в замке?
Она постоянно живёт в этом замке вместе со своим сыном Арни, то есть с Арнольдом-младшим, внуком Арнольда-старшего, главы рода. Арни сын Александра от его брака именно с Бертой. Сам он потом переехал в город и снова женился, а Берта осталась жить в замке на правах экономки, но фактически стала полновластной хозяйкой дома
У Хола немного пошла кругом голова от такого количества информации, но он с этим справился, благо под рукой была бумага, а в руке ручка. И он всё ещё никак не мог разобраться с перевалом.
Почему он так называется, Перевал Мертвеца?
Точно даже не знаю. Говорят, там кто-то погиб во время строительства этой дороги, ответил барон и повернулся к своему другу: Понимаешь, Нэт, какая штука. Арнольд-старший совсем уже старик, ему за восемьдесят, он не встаёт со своего кресла-каталки. А не так давно Берта наняла ему медсестру-сиделку, чтобы та ухаживала за ним. Вот и считай, что они в этом замке постоянно живут только вчетвером: Берта, её сын Арни, сиделка и ещё садовник, который, правда, только называется садовником, а так на все руки мастер и даже машинист поезда. Его зовут Аксель. А сиделку Конни.
Хол старательно записал садовника Акселя и сиделку Конни, а потом отметил под каждым, что нужно проверить их алиби.
Отлично, Вольфганг, кивнул дядя Нэт. Только есть вопрос. Если эта Берта, первая жена Александра, по-прежнему живёт в их родовом замке, то где жил сам Александр вместе со своей второй женой и вторым сыном? У меня есть информация, что её зовут Клара, а сына Герман, это так?
Всё правильно. Они все живут в Берлине, у них там квартира. Александр приехал в замок лишь затем, чтобы навестить отца. И, похоже, о чём-то с ним поговорить. И вдруг умер.
Барон подождал, пока официант расставит на столе принесённые блюда, бокалы, напитки, разложит ножи и вилки.
Приятного аппетита, сказал наконец барон, беря правой рукой нож. И тут его взгляд остановился на Холе.
Хол уже понял почему. Он абсолютно не понимал, что это за блюдо стоит перед ним. С виду какая-то круглая котлета совершенно из сырого фарша, а сверху разбито такое же сырое яйцо
Но я ведь я заказывал себе стейк, тихим и слегка виноватым голосом произнёс он.
А принесли стейк тартар, сказал дядя Нэт, стараясь не улыбнуться. Или бифштекс по-татарски, если так будет понятнее.
Но это же просто сырое мясо!
Если не хочешь, тогда съем я, сказал барон и бесцеремонно пододвинул к себе стейк тартар.
Хол напрягся, но ничего не сказал. Он готов был заплакать.
Давай тогда закажу тебе что-нибудь другое? предложил дядя Нэт.
Не надо, буркнул Хол, мне хватит и картошки фри.
В картошке-то он был уверен, но всё равно понюхал первый кусочек, прежде чем отправить его в рот. Барон между тем снова начал говорить:
Я писал вам, что похороны пройдут в понедельник. Тело будет помещено в фамильный склеп, который находится недалеко от вершины горы Брокен. А пока тело Александра в библиотеке замка. Дело вот ещё в чём. Барон сделал паузу. Доктор, с которым я встретился на следующий день, сказал, что это был сердечный приступ. Я, конечно, задал вопрос про лицо Александра, но доктор отверг даже саму мысль, что причиной смерти мог быть сильный испуг.
Интересно, пробормотал дядя Нэт.
А самое интересное, что, когда приехал семейный адвокат и был вскрыт сейф, в нём не оказалось завещания Александра!
Да? Тогда вдвойне интересно. А может быть, оно в той квартире в Берлине? спросил дядя Нэт, но барон отрицательно покачал головой.
Адвокат заверил, что Александр при нём лично составил это завещание и положил его в их семейный сейф, туда, где хранятся и все другие завещания. И при этом другие завещания не исчезли, только Александра.
Кто-то взял?
Вот этого я не знаю. Барон поджал губы и грозно пошевелил усами. Моя жена считает, что во всём виновато проклятие.
И снова это проклятие, усмехнулся дядя Нэт. Ты сам-то в него веришь, Вольфганг?
Барон насупился, помолчал, но потом всё-таки высказался:
Понимаешь, Нэт, существует поверье, что все мужчины рода Кратценштайнов умирают раньше своего возраста и всегда какой-нибудь неестественной смертью. Моя жена Альма может перечислить всех мужчин этого рода, с которыми такое случилось. Включая и старшего брата Александра, Манфреда, который погиб, сражаясь в рядах французского Иностранного легиона.