-Это германский язык с множеством архаичных форм, если сравнивать с более современным норвежским. Исландия много лет имела очень слабые связи с континентом… Впрочем, в Норвегии два языка, знаете?
Сигизмунд этого не знал.
-Я вчера здорово накуролесил, вы уж извините…
Она улыбнулась.
-После того, как у меня был на Пасху срыв, моя руммейт - она японка, тоже аспирантка, - сказала: «Вика, ты как русский медведь».
Сигизмунд засмеялся.
-Вы не похожи на медведя. Японка плохо знает Россию.
Вика и впрямь мало походила на медведя - субтильная, светловолосая, с тонким затылком.
Неожиданно для самого себя Сигизмунд начал рассказывать ей о Черном Солнце. Ему почему-то не хотелось, чтобы она думала, что он пошло нажрался из-за украденного офисного оборудования. Она слушала очень внимательно. Рассказывать было легко.
-«Жизнь бессмысленна»… - повторила она в задумчивости. - Одна из основных проблем современного общества… Это болезнь индивидуализма, Сигизмунд. Как ни странно, но человек, который ощущает себя «колесиком и винтиком» или заменяемой частью большого рода, такой болезнью не страдает. Его жизнь осмысленна, потому что вписана в общее дело, которое простирается и в прошлое, и в будущее… Незаменимых нет. Вы будете смеяться, но это надежно держит. Когда вы живете в доме, который построил ваш прадед, и знаете, что этот же дом унаследуют ваши внуки, - вам спокойно… - Она помолчала, посмотрела куда-то в потолок. - Забыла, кто из французов сказал: «Родись, живи, умри - все в том же старом доме…»
-Понимаю, - проговорил Сигизмунд. И подумал почему-то о дедовском гараже.
-Для человека, живущего в родоплеменном обществе, поддаться - как вы говорите - Черному Солнцу, так же бессмысленно, как вдруг взять да сжечь на поле собственный урожай. Другое дело - индивидуалист. Он один. Он неповторим. И в тот миг, когда он ясно понимает, что его уход, его самоуничтожение ничего не нарушит в мировом порядке вещей…
Она замолчала.
-Вы историк? - спросил Сигизмунд. Он не хотел показать, что ее слова задели его, и поспешил сменить тему.
-Почему вы так решили? - Она улыбнулась.
Он пожал плечами.
-«Родоплеменные отношения»…
-Прямо Фридрих Энгельс, да? «Происхождение семьи, частной собственности и государства»?
Сигизмунд прочно забыл и Маркса, и Энгельса, и происхождение семьи… Своя-то бесславно развалилась, а тут…
-Я лингвист, - сказала Вика. - Специализируюсь на древнеисландском.
-А, - сказал Сигизмунд. Он с трудом представлял себе, зачем это нужно - древнеисландский. - На этом языке сейчас говорят?
-Нет, он мертвый.
-А много специалистов по этому языку?
-Его изучают в университетах на кафедрах германистики, но больше для общего развития. Специалистов, конечно, немного… - Она помолчала еще немного и вдруг глянула ему в глаза с предельной откровенностью. У нее были холодные, почти стальные глаза. - Простите, вы вчера говорили на каком-то языке…
Сигизмунд смущенно улыбнулся.
-Это опера такая была, вы, наверное, не помните… «Иисус Христос - суперзвезда».