Как пошли взрывать другдруга-ужасчтотворилось!И
забыли про нас. Много лет воевали, а когда кончили, у них уже неосталось
ракет. Только теперь смогли построить. И вот двадцать лет спустя собрались
навестить нас. - Она отрешенно поглядела на детей и пошла прочь от дома. -
Подождите здесь. Я только схожукЭлизабетБраун.Обещаетеникудане
уходить?
- Ой, как не хочется!.. Ладно, обещаем.
- Хорошо.
И она быстро зашагала по дороге.
Она как раз вовремя поспела к Браунам: они всей семьей усаживалисьв
автомобиль.
- Привет, Хэтти! Едем с нами!
- А вы куда? - крикнула она, запыхавшись от бега.
- Хотим посмотреть на белого!
- Это правда, - серьезно произнес мистер Браун, делая жест всторону
своих детей. - Ребятишки никогданевидалибелогочеловека,яисам
почитай что забыл, как он выглядит.
- И что же вы думаете с ним делать? - спросила Хэтти.
- Делать? - дружно отозвались они. - Мы хотели толькопосмотретьна
него.
- Это точно?
- А что же еще?
- Не знаю, - ответила Хэтти. - Простояподумала,чтомогутбыть
неприятности.
- Какие еще неприятности?
- А! Будто не понимаете, - уклончиво ответила Хэтти, смущаясь.-Вы
не задумали линчевать его?
- Линчевать? -Онирасхохотались,мистерБраунхлопнулсебяпо
коленям. - Господи, девочка, конечно же, нет! Мы пожмем ему руку. Верно?
- Конечно, конечно! - подхватили остальные.
Спротивоположнойстороныподъехаладругаямашина,иХэтти
воскликнула:
- Вилли!
- Что ты тут делаешь? Где ребята? -сердитосказалеемуж.Потом
перевел недовольный взгляд на Браунов.-Что,собралисьтудаглазеть,
словно дурни, как прибудет этот тип?
- Вроде так, - подтвердил мистер Браун, кивая и улыбаясь.
- Тогда захватите ружья, - сказал Вилли.-Моидома,ноямигом
обернусь!
- Вилли!
- Садись-ка, Хэтти. - Он решительно открыл дверцу и смотрел нажену,
пока она не подчинилась. Затем, неговорянислова,погналмашинупо
пыльной дороге.
- Не спеши так, Вилли!
- Не спешить, говоришь? Как бы нетак!-Онсмотрел,какдорога
ныряет под колеса. - Кто дал им право прилетать сюда теперь? Почему они не
оставят нас в покое? Взорвали бы себя к черту вместе со старухой Землейи
не совались бы сюда!
- Доброму христианину не подобает говорить так, Вилли!
- А я не добрый христианин, - яростно вымолвил он, стискивая баранку.
- Кроме злости, я сейчас ничего не чувствую. Как они обращалисьснашими
столько лет - с моими родителями и твоими?.. Помнишь? Помнишь,какмоего
отца повесили на Ноквуд Хилл, как застрелили мою мать? Помнишь? Или у тебя
такая же короткая память, как у других?
- Помню, - сказала она.