Иди найди монаха на конце той веревки и сверни ему шею.
Капрал, моргнув, посмотрел на сержанта и неуверенно покачнулся под тяжестью покрытой голубой патиной кольчуги из бронзы, шлема с шишаком и массивных, подбитых кожей наплечников.
«Черт возьми, парень, должно быть, очень хорошо плавает в этих доспехах, подумал сержант Гульд. Да, вид у малого не особо впечатляющий! Во имя Худа, короткий меч в его ножнах наверняка до сих пор запечатан воском».
Давай, сынок. Сержант отвернулся.
Слыша, как шаги парня стихают у него за спиной, Гульд мрачно посмотрел на отряд, который выстроился кордоном вокруг лежащего в яме трупа. Стражники отгоняли зевак, бродячих собак, пинали чаек и голубей, чтобы дать тому, что осталось от мертвеца, обрести покой под копной соломы, которую бросил поверх мертвого тела какой-то сострадательный прохожий.
Сержант увидел прорицателя, который с посеревшим лицом вышел, пошатываясь, из соседнего переулка. Придворного королевского мага нельзя было причислить к бродягам, но ткань на коленях его белых панталон явно свидетельствовала о близком знакомстве с грязными, засаленными булыжниками мостовой.
Гульд без всякого уважения относился к изнеженным чародеям: слишком уж далеки они были от обычных людских забот, слишком погружены в свои книги, наивны, да и выглядели как дети. Вот и Офану было уже почти шестьдесят, а лицом он походил на ребенка.
«Без алхимии здесь точно не обошлось, подумал сержант. И все ради тщеславия».
Эй, Стуль Офан! позвал Гульд, поймав взгляд слезящихся глаз мага. Ты уже закончил?
В словах сержанта звучало полное безразличие, но это была его излюбленная манера задавать вопросы.
Толстый маг подошел ближе.
Да, хрипло ответил он, облизывая посиневшие губы.
«Непростое это искусство толковать Колоду Драконов по следам убийства».
И?..
Это не демон, не секуль, не жорлиг. Это человек.
Сержант Гульд нахмурился, поправляя шлем в том месте, где шерстяная подкладка натерла ему лоб.
Это мы и без тебя знаем. То же самое сообщил уличный прорицатель. За что, собственно, король жалует тебе башню в своем замке?
Лицо Стуля Офана помрачнело.
Я пришел сюда по приказу короля, бросил он. Я придворный маг. Мои прорицания имеют скорее он на мгновение запнулся, более бюрократическую природу. Кровавые убийства не моя специальность.
Гульд нахмурился еще сильнее:
Ты прорицаешь по Колоде, чтобы вести бухгалтерию? Это нечто новое для меня, маг.
Не болтайте глупостей, сержант. Я имел в виду, что моя магия касается э-э-э скорее, административных вопросов. Государственные дела и все такое. Стуль Офан огляделся вокруг, сгорбив пухлые плечи, и содрогнулся, когда его взгляд упал на тело, накрытое соломой. Это это самое грязное чародейство, совершенное безумцем
Погоди-ка, прервал его Гульд. Стало быть, убийца чародей?
Стуль кивнул, его губы дрогнули.
Он весьма могущественный некромант, умеющий виртуозно заметать следы. Даже крысы ничего не видели во всяком случае, ничего такого, что осталось бы в их мозгах
Крысы. Чтение крысиных мыслей стало в Миноре своего рода искусством. Жадные до добычи маги дрессировали проклятых тварей и посылали их в старые курганы, где покоились кости тех, кто умер настолько давно, что их имена исчезли из памяти горожан. Это слегка утешило сержанта. Все-таки есть истина на свете, если маги и крысы видят одно и то же. И слава Худу, что существуют крысоловы, эти бесстрашные мерзавцы плюнули бы чародею под ноги, даже если бы их слюна была последней каплей влаги на земле.
А как насчет голубей? спросил он с деланым безразличием.
Они по ночам спят. Стуль недовольно взглянул на Гульда. У меня тоже есть свои пределы. Крысы еще ладно. Но голуби Он тряхнул головой, откашлялся и глазами поискал урну. Таковой, естественно, поблизости не нашлось, и чародей, отвернувшись, сплюнул на булыжники. Так или иначе, убийце пришлись по вкусу знатные особы
Не делай поспешных выводов, маг, фыркнул Гульд. Дальний родственник дальнего родственника. Средней руки торговец тканями, без наследников
Этого вполне достаточно. Королю нужны результаты. Стуль Офан посмотрел на сержанта с намеком на презрение. На кону ваша репутация, Гульд.
Репутация? горько рассмеялся сержант и отвернулся, на миг позабыв о маге.
«Репутация? Да моя голова уже на плахе, а человек в сером складывает в кучу камни. Знатные семейства пребывают в страхе. Они грызут хилые ноги короля в промежутках между льстивыми поцелуями. За одиннадцать ночей одиннадцать жертв. Никаких свидетелей. Весь город охвачен ужасом, и ситуация может в любой момент выйти из-под контроля. Я обязан найти эту мразь, он должен корчиться у Дворцовых ворот, насаженный на пики Чародей это что-то новенькое. Наконец-то появилась хоть какая-то зацепка. Гульд посмотрел на прикрытое соломой тело торговца. Мертвецы ничего не могут рассказать. А уличные прорицатели странно немногословны и заметно нервничают. Уже одно это должно было дать мне повод призадуматься. Явно некий маг, достаточно могущественный, чтобы запугать мелких сошек. И что еще хуже, некромант некто, умеющий заставить души молчать или отправить их к Худу до того, как остынет кровь».
Стуль Офан снова откашлялся.
Что ж, сказал он, в таком случае увидимся завтра утром.
Гульд поморщился:
Рано или поздно убийца непременно ошибется Ты уверен, что это человек?
Маг кивнул.
Мужчина, я полагаю?
Ну да. В определенных пределах.
Гульд изумленно уставился на мага, вынудив того отступить на шаг:
Что это значит? В каких еще определенных пределах?
Ну гм по моим ощущениям, это человек, мужчина, хотя в нем явно есть нечто странное. Я просто предположил, что он постарался напустить туману, скрыть свою личность с помощью каких-нибудь простых заклинаний или вроде того
Думаешь, могущественный чародей, который способен заставить молчать души и стирать память крысам, станет трусливо прятаться за какими-то защитными заклинаниями?
Н-да нахмурился Стуль Офан. Пожалуй, тут и впрямь что-то не так
Обдумай это хорошенько на досуге, маг, посоветовал Гульд, и хотя он был всего лишь сержантом городской стражи, собеседник поспешно кивнул в ответ. А затем спросил:
Что передать королю?
Гульд засунул большие пальцы за пояс с мечом. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз доставал оружие, но он с радостью воспользовался бы возможностью сделать это сейчас. Сержант окинул взглядом толпу вокруг, море лиц, все плотнее сжимавшееся вокруг кольца стражников.
«А ведь это может быть любой из них, подумал Гульд. Тот хрипящий нищий с отвисшей челюстью. Те два крысолова. Или даже вон та старуха с увешанным куклами поясом какая-то ведьма, я уже видел ее раньше. Всякий раз она является на место убийства и теперь готова взяться за очередную куклу, одиннадцатую, помнится, я допрашивал ее шесть дней назад. Да и волос на подбородке у этой карги достаточно, чтобы принять ее за мужчину. Или вон тот темнолицый незнакомец, в доспехах под роскошным плащом, с великолепным оружием на поясе; не исключено, что убийца он. Наверняка какой-нибудь чужеземец, у нас никто не пользуется ятаганами с одним лезвием. Так что преступником запросто может быть каждый: небось убийца явился взглянуть на дело своих рук при дневном свете, позлорадствовать над самым опытным в городе стражником, знающим толк в подобного рода делах».
Скажи его величеству, что у меня есть список подозреваемых.
Стуль Офан издал кашляющий звук, который вполне мог выражать недоверие.
И еще передай королю Сельджуру, сухо продолжал Гульд, что я счел его придворного мага довольно полезным, хотя у меня есть к нему еще много вопросов, и я ожидаю, что означенный чародей приложит все усилия, чтобы дать на них ответ.